Сергей Москвин - Ядерный шантаж
– Что ж, звони. – Лейтенант подвинул к Шону потрескавшийся в нескольких местах телефонный аппарат.
Три часа назад он сделал то же самое, уступив настойчивым требованиям Руслана Хусаинова. Тогда дежурный по отделению пожалел самого себя, сейчас – незадачливого интеллигента, которому явно не повезло в этот вечер. Тот несколько раз заискивающе кивнул и начал торопливо набирать телефонный номер. Лейтенант смотрел на задержанного сочувствующе. Трудно было представить, что этот задроченный очкарик мог нарушать общественный порядок. Но впечатление было обманчивым. Под невзрачной и давно вышедшей из моды одеждой Шона скрывались стальные мышцы, а в силе и ловкости он не уступал бойцу спецназа. Но главное – Шон умел убивать. В случае открытого противоборства ни у дежурного лейтенанта, ни у задержавших Шона патрульных не было никаких шансов. Ко всему прочему Шон превосходил своего противника и интеллектом. Потому что именно он манипулировал дежурным по отделению, а не наоборот.
– Позвонили? – спросил лейтенант, когда задержанный закончил разговор.
– Да, паспорт скоро подвезут, – поспешно ответил Шон.
– Ну, тогда пошли.
Лейтенант вышел из-за стойки дежурного, пропустил Шона в служебное помещение и по узкому коридору повел его в КПЗ. Конечная цель приближалась. Камера предварительного заключения, именуемая в просторечии «обезьянником», представляла собой два зарешеченных отсека. Один отсек предназначался для мужчин, второй для женщин. Представительницы прекрасной половины человечества в данный момент в камере отсутствовали, но предназначенное для них помещение отнюдь не пустовало. Там нервно расхаживал из угла в угол хорошо одетый молодой человек двадцати пяти – тридцати лет. С первого взгляда Шон сразу узнал сутенера, отвозившего в аэропорт свою подружку. Лейтенант подвел Шона к мужскому отделению, где на отполированных задами нарах и просто на полу расположились два подвыпивших алкоголика, грязный бомж и спартаковский фанат с подбитым глазом и красным шарфом с эмблемой обожаемого клуба, обмотанным вокруг его длинной шеи. Привилегированное положение объекта поставило под угрозу всю операцию, но опытный ликвидатор не растерялся. Остановившись на месте, он испуганно шагнул назад.
– Товарищ лейтенант, вы меня что, к ним хотите? – Шон дрожащей рукой указал на подобравшуюся в КПЗ компанию. – Нет, пожалуйста, нет. Я к ним не могу. Меня и так уже избили ваши коллеги, ну проявите хотя бы вы сострадание. Ведь есть же место в соседней камере.
Он причитал так жалобно, что лейтенант смягчился и отпер дверь женской камеры.
– Заходи, – приказал он Шону.
Тот удовлетворенно шагнул в отпертую дверь. Если бы лейтенант оказался не столь мягкосердечным, Шон избрал бы иной метод убеждения. В любом случае цель была бы достигнута. Руслан Хусаинов даже не взглянул на вошедшего, зато повернулся к дежурному по отделению и громко крикнул:
– Сколько мне здесь еще сидеть?!
Дежурный лейтенант его вопрос проигнорировал. «Уже недолго», – подумал про себя Шон. Пальцы ковырнули в кармане пиджака внутренний шов, и оттуда выкатилась маленькая белая гранула, напоминающая поливитаминное драже. «Теперь осталось ткнуть парня локтем в солнечное сплетение и запихнуть шарик в его приоткрытый рот», – мысленно проговорил Шон последовательность своих действий. Что произойдет дальше, убийце было хорошо известно. Гранула мгновенно растворится во рту, заключенный в ней яд попадет в слюну, и через несколько секунд все будет кончено. Шону не раз приходилось подобным способом отправлять людей на тот свет, но в данном случае спешить не стоило. Его паспорт должен был появиться в отделении не ранее чем через полчаса. Так долго находиться рядом с трупом не входило в планы убийцы. Шон обошел нервно расхаживающего по камере сутенера и уселся на нары. Он не собирался вступать в дискуссию со своей будущей жертвой, да и сутенер тоже не горел желанием пообщаться с сокамерником. Убийца просидел в неподвижности двадцать минут и уже решил действовать, но в этот момент в коридоре раздались торопливые шаги, сопровождаемые пьяными женскими голосами. Дежурный по отделению и его помощник привели к зарешеченной двери КПЗ двух пьяных женщин неопределенного возраста. Те что-то бессвязно бормотали, но вполне членораздельно матерились.
– Нет женских вытрезвителей – вот к нам и везут всякую шваль, – недовольно пробурчал помощник дежурного.
Дежурный как раз отпирал дверь женской камеры и не ответил на замечание своего помощника.
– Выходите, дамочек привезли, – обратился он к Шону и Хусаинову.
Руслан поспешно вышел из камеры, полагая, что его собираются отпустить. Но помощник дежурного удержал его за рукав:
– Куда?! Тебе, приятель, в другую сторону.
Лейтенант с помощником быстро водворили на освободившиеся места задержанных женщин, а Руслана и Шона перевели в мужское отделение. Шон озабоченно оглянулся по сторонам. Многочисленные свидетели осложняли его задачу. В то же время срок его заточения подходил к концу, и убийце приходилось спешить.
Как это часто бывает, появление новых людей в переполненной камере вызвало конфликт.
– А-а, блатные, – недобро оскалился спартаковский фанат.
По блеску его глаз Шон догадался, что парню не терпится почесать кулаки. Прежние обитатели камеры тоже поняли его намерения: бомж забился подальше в угол, алкаши прервали свой разговор. И только Руслан Хусаинов не распознал исходящую от парня угрозу. Он покосился в сторону спартаковского фаната и презрительно хмыкнул.
– Ты чо лыбишься?!
Фанат соскочил с нар и, подлетев к Руслану, нанес ему резкий удар в подбородок. Своей комплекцией Хусаинов превосходил атаковавшего его парня. Но фанат изрядно поднаторел в уличных драках между футбольными болельщиками, а его агрессивное состояние значительно усилило силу удара. Не ожидавший нападения сутенер опрокинулся на спину и ударился головой об пол. В ту же секунду Шон бросился к нему. Он упал на колени перед Русланом и левой рукой приподнял его голову. Правая рука убийцы с зажатой в пальцах гранулой с ядом оказалась перед лицом Руслана.
– Вам плохо? – заботливо спросил Шон.
Руслан разжал губы, чтобы ответить. В этот момент убийца щелчком втолкнул ему в рот ядовитое драже. Язык и небо Руслана тут же онемели, горло перехватил спазм. В следующую секунду распространяющийся по телу паралич навсегда остановил его сердце.
– Да ведь он… – чуть слышно пробормотал Шон и испуганно отшатнулся от мертвого тела.
Общий испуг, крики, вызов дежурного – все прошло именно так, как это себе представлял наемный убийца.
– Я не хотел его убивать! – выл спартаковский фанат, размазывая по лицу слезы, чем только подтверждал свою вину. Все обитатели камеры в один голос говорили: фанат ударил новенького, тот упал, ударился головой и умер. На парня с красным шарфом надели наручники и изолировали от остальных. Дежурный лейтенант доложил по телефону начальнику отделения о чрезвычайном происшествии и, проклиная свою судьбу, сел писать рапорт о случившемся. За этой работой его и застала появившаяся в отделении шестнадцатилетняя девчонка с торчащими в разные стороны от обильного применения лака волосами и лицом, покрытым несколькими слоями декоративной косметики.
– Я паспорт принесла, – объявила девица, подойдя к стойке дежурного.
Она смачно жевала жвачку и не сочла нужным вынуть ее изо рта. Лейтенант оторвался от своего занятия и озадаченно уставился на девушку-подростка, которая уже одним своим внешним видом и развязными манерами могла быть причислена к категории трудных.
– Что? Какой паспорт? – недоуменно переспросил лейтенант.
– Ну, дяди моего! – дыхнув на лейтенанта запахом дешевого портвейна, объяснила девица. – Вы его недавно забрали, и он просил паспорт принести.
До лейтенанта наконец дошло. Правда, внешний вид племянницы плохо соотносился с обликом задержанного интеллигента.
– Давай сюда.
Получив от девицы паспорт, лейтенант раскрыл его и сравнил с данными, записанными со слов задержанного. Все совпадало в точности.
– Ладно, иди, – объявил лейтенант девице, кладя паспорт себе на стол.
– А дядю вы разве не отпустите? – живо поинтересовалась она.
– Потом, не до него сейчас. У нас тут такое творится.
– Как это так?! – не дослушав лейтенанта, возмутилась девица. – Вы же видели паспорт, чего человека держать?! Мне мама запретила без дяди домой возвращаться! Да и поздно уже, как вы можете меня одну отправлять?! Вдруг ко мне кто-то пристанет?!
Лейтенант про себя подумал, что в таком виде девица точно найдет себе приключения на свою задницу, а крайним опять окажется он, и отдал своему помощнику необходимые распоряжения. Через несколько минут Шон вместе с девицей вышли из отделения. Они прошли вместе один квартал. Когда отделение скрылось за поворотом, Шон остановился. Он вывернул правый карман пиджака и, оторвав край подкладки, вынул оттуда сложенную вчетверо стодолларовую купюру.
