Похититель секретов (сборник) - Корецкий Данил Аркадьевич

– Иди ко мне…

Она призывно протянула руки. В правой ничего не было, и я схватил за запястье левой. В напряженных пальцах зажат шприц-тюбик, еще мгновенье, и игла вонзилась бы мне в шею.

Бац! Я не джентльмен. Джентльмены не бьют женщин ни при каких обстоятельствах. Голова попутчицы запрокинулась, парик слетел, теперь узнать брюнетку из парфюмерного магазина не составляло труда, хотя она и переодела полупрозрачную блузу.

– Кто тебя послал? – Я выкрутил узкую кисть и отнял шприц. – Как ты на меня вышла? Где твое прикрытие? Говори!

Лже-блондинка молчала, довольно правдоподобно имитируя обморок. Впрочем, может, она и не притворялась. Женщины не должны встревать в такие дела – рассчитывать на снисходительность тут не приходится: око за око, зуб за зуб, укол за укол…

Раз! Тонкая игла проколола белую кожу, содержимое шприц-тюбика толчками выдавилось в предплечье. Теперь ее тело обмякло по-настоящему. Что там было – наркотик или яд? Хотя профессионалу и стыдно в этом признаваться, но мне дьявольски не хотелось больше никого убивать…

Два! Содержимое сумочки высыпалось на сиденье. Помада, сигареты, маленький красный телефон, авторучка, сигареты, зажигалка, ключи, пудреница, чем-то знакомый черный кожаный футляр… Неужели «Длинное ухо»? Я заглянул внутрь: так и есть – набор дистанционного аудио-контроля, применявшийся Комитетом в конце восьмидесятых годов. Пресловутый «русский след» уже набил оскомину, но от фактов не отмахнешься. Официальное название – «ДАК-500». В комплект входят чувствительный приемник и две радиозакладки размером с таблетку анальгина. Сейчас на месте была только одна, под номером два. Я активировал ее и положил в сумочку – в потайной карманчик для денег, кредитных карточек или презервативов. В общее отделение сгреб все остальное, оставив себе телефон и плоский миниатюрный приемник. «Хорст, Марк, расставьте людей и приготовьте оружие!» – крикнул я в темноту. Вреда от этого крика никакого, а польза могла быть, особенно если любители «Длинных ушей» контролируют происходящее в «форде».

Три! Я выволок девушку из машины и положил прямо на землю. Опять не по-джентльменски, но ни пледа, ни одеяла под рукой не было. Погладил теплую шею, пощупал пульс – немного учащенный, но ровный. Значит, обошлось – и ей, и мне повезло. Последний штрих – одернуть бессовестно задранную юбку и быстро убираться отсюда. Парни, с которыми она работает, соблюдали осторожность и не висели на хвосте, но это ничего не значит: в любую минуту из темноты могут вынырнуть огни их фар.

Глава 9

Проехав еще полтора километра, я свернул вправо, на уходящую вверх узкую дорогу и вскоре нашел прекрасный наблюдательный пункт: нависающую над ущельем смотровую террасу. Наискосок от нее, внизу находилась плотина – по прямой не больше трехсот метров. Я достал подзорную трубу. Мощные фонари ярко освещали весь комплекс: белое административное здание, чисто выметенную асфальтированную площадку с несколькими машинами дежурного персонала, темную массу воды, намертво сомкнувшиеся створы водосброса. Дальше расстилалась совершенно черная, без единого огонька долина. Сегодня ночью в нее придет вода.

В моем портфеле дожидался своего часа щелевой кумулятивный фугас. В памяти коммуникатора хранился текст отправленного недавно электронного письма: «В Западно-Европейское региональное отделение Мирового центра предупреждения катастроф и чрезвычайных ситуаций. По данным метеорологических тестов и спутниковой фотосъемки, таяние ледников в Пиренеях создает угрозу затопления для ряда регионов, в том числе находящейся в зоне вашей ответственности Андоррской долины. Для обеспечения возможности приема излишнего объема Валиры рекомендуется профилактический сброс ста тысяч кубометров из Андоррского водохранилища не позднее двадцати четырех часов сегодняшего числа. Директор центра Хаммершильд». Интересно, какое орудие окажется сильнее? Я склонялся в пользу письма.

Региональное отделение располагалось в Лионе. Предупреждение поступило туда два с половиной часа назад. Оно снабжено сегодняшним паролем, имеет необходимые реквизиты и подписано надлежащим должностным лицом. Дежурный диспетчер может проверить информацию у Хаммершильда по прямому телефону, но не станет этого делать. Потому что дежурного диспетчера зовут Мадлен, и это она сообщила мне пароли и реквизиты. Не испытывая сомнений в подлинности документа, диспетчер передает его по специальным каналам связи местным властям и в дирекцию плотины. Официальное сообщение, комар носа не подточит. Его обязаны выполнить – точно, безоговорочно и в срок.

Однако уже двадцать три пятьдесят, а никакого оживления внизу не наблюдается. Что-то не сработало? Может, Мадлен отстранили от дежурства? Или вообще уволили… Она говорила, что начальство недовольно ее «отпусками по семейным обстоятельствам». А может, она переметнулась на другую сторону? Или ее убили?!

Когда важное событие не наступает, в голову приходят наихудшие варианты объяснений. Минутная стрелка моей «Омеги» коснулась цифры двенадцать, и тут ситуация резко изменилась. Три черных автомобиля, свернув с шоссе, подкатили к дирекции, из первого вышел солидный господин с портфелем, из двух других – не менее солидные, но без портфелей. На крыльце их почтительно встретили двое клерков из дежурной смены, и все скрылись в административном здании.

Мигая сигнальными огнями, из темноты вынырнули две полицейские машины. Одна развернулась поперек дороги, вторая понеслась вниз по ущелью. Ее громкоговорители работали на полную мощность, даже до смотровой площадки доносились обрывки фраз: «Поки… долину! …запрещено! Опасность затопле…»

Я опять оказался прав: письмо сработало эффективней бомбы. Теперь оставалось ждать.

Чтобы не терять времени, я достал маленький красный телефон и нажал несколько кнопок. На зеленоватом дисплее высветились цифры последних наборов. Владелица аппарата поддерживала связь с узким кругом абонентов: в памяти повторялись только четыре номера. Три относились к мобильной телефонной сети Испании, четвертый начинался со знакомых символов «плюс семь», а значит, находился в России. Снова «русский след»? Контакты с ним имели место всего два раза: в пятнадцать десять исходящий звонок, в двадцать один тридцать – входящий. Первый – сразу после убийства Марка, второй – через полчаса после того, как Патроков узнал, что я жив… Значит, это и есть змеиное гнездо, гадючий клубок, центр управления, где заказчики варят свою кровавую кашу! А изящный красный телефончик принадлежал координатору – посреднице между Центром и тремя местными головорезами.

Один проявился только два раза – ему адресован исходящий звонок в двенадцать тридцать, и от него поступил входящий в пятнадцать ноль пять. Если предположить, что это снайпер, то первым ему сообщили, где забрать мою фотокарточку, а вторым он отчитался о проделанной работе. Второй номер четыре раза встречался в исходящих звонках, это односторонняя связь, характеризующая малозначительную, подсобную фигуру, скорее всего, водителя. Зато третий занимал больше половины памяти: семь входящих и пять исходящих. Столь интенсивный диалог с координатором мог вести только руководитель местной сети.

Включив плафон, я аккуратно выписал все телефоны на клочок бумаги. Не терпелось выяснить, кто же заказал эту канитель, но действовать следовало аккуратно, чтобы не разворошить змеиное гнездо раньше времени. Мой смартфон имел антиопределитель номера, и я не торопясь набрал нужные цифры. Они показались смутно знакомыми.

– Да-а! – сразу же отозвалась трубка. Голос был самоуверенным и развязным. И тоже как будто знакомым.

– Ну, кто это-о? Че молчишь?!

Я узнал манеру растягивать слова и блатные интонации. Арсен Патроков! Его номер отличался от номера Аслана Патрокова только тремя последними цифрами.

Нажав кнопку отключения, я откинулся на спинку сиденья и вытер вспотевший лоб. Вот сволочь – играет против родного брата! Но что у него за интерес?