Михаил Серегин - Доноры за доллары
– Ничего, я думаю, найдется кто-то, кто нам все расскажет. Терпение.
В этот момент мы тормознули у подъезда моего дома.
– Так, дружище, – повернулся ко мне Чехов. – Сейчас ты поднимаешься домой, раздеваешься и немедленно ложишься спать. Думать и сопоставлять я тебе запрещаю. Завтра нам твоя железная логика еще понадобится, так что дай голове отдохнуть.
– И вам того же! – улыбнулся я.
* * *Первым делом Головлев отправился в аэропорт. Там он выкупил заказанные им еще вчера днем билеты и запер свои немногочисленные пожитки в камере хранения. При себе он оставил только серебристый кейс с деньгами. Выходя из здания, он тщательно проверил сохранность билета и загранпаспорта. Все было на месте, и счастье так близко, так реально, что Головлев просто слышал уже шорох накатывающих на песок волн и видел темнокожих девушек топлес, танцующих перед ним.
В приподнятом настроении он поехал в клинику, мечтая по дороге, как в последний раз облапошит этого старого хрыча Лямзина. Только бы эти головорезы привезли деньги именно сегодня. Конечно, все может случиться. Но Головлев был уверен: Карташов крепко попался, и дергаться не в его интересах.
С этими мыслями он вошел в клинику и начал подниматься по ступенькам с чувством собственного достоинства, как то и полагается владельцу хорошего состояния. Он дошел до конца коридора и немного помедлил перед дверью кабинета Лямзина. Потом он размеренно и весомо постучался. За дверью было тихо.
– Где шляется этот старый козел? – пробормотал он себе под нос и подергал ручку.
Дверь неожиданно поддалась и бесшумно открылась. Головлев вошел в кабинет и увидел там то, что меньше всего ожидал, – два плавающих в лужах крови трупа. Один принадлежал Лямзину, другой – Людмиле.
– Ах ты, курочка! Зря я тебе в клинику велел ехать. – Он присел на корточки, разглядывая мертвое лицо женщины, с которой он еще сегодня проснулся рядом в постели. Передернул плечами и закрыл ее остекленевшие глаза. Перешагнув через тело, подошел к трупу Лямзина.
– Семья осталась без кормильца, – констатировал Головлев.
Склонился над трупом и, качая головой, осмотрел зияющую глазницу. Потом осторожно полез во внутренний карман пиджака того, кто был еще недавно заведующим хирургическим отделением. Лицо Головлева осветилось довольной улыбкой, и он вытащил из кармана маленький ключик на цепочке. На цыпочках подкрался к картине на стене, за которой был спрятан допотопный сейф. Головлев знал об этом сейфе. Бывший завотделением хранил здесь спиртное, которым частенько угощал Сережу Головлева, сопливого практиканта. Наудачу открыл его и чуть не запрыгал от счастья. Видимо, после того случая с шантажом Лямзин решил держать свои деньги под рукой. К неописуемой радости Головлева, денег оказалось гораздо больше, чем ожидалось.
– Ах ты, старая крыса! Все-таки подоил он нас! А я-то думал, у тебя ума не хватит обманывать своих подчиненных. Я тебя недооценил, – выговаривал Головлев трупу.
Труп не возражал. Головлев стал неторопливо складывать тугие пачки в чемоданчик. Получилось очень красиво. Головлев с минуту полюбовался на них и закрыл кейс.
Выйдя из кабинета, он не забыл тщательно протереть ручку двери носовым платком. Сунув его в карман, он гордо зашагал по коридору. Он уже дошел до поворота, как на его голову обрушился страшный удар. Головлев рухнул на пол, громыхнув кейсом.
* * *Кирилл истратил все силы. Присел на край ванны и прислушался. В квартире стояла мертвая тишина. Судя по всему, Головлев уже уехал. Кирилл смочил голову водой и немного посидел, отдыхая. После, собрав все силы, бросился на дверь. Уже порядочно расшатанные, шурупы выскочили, и Кирилл пулей вылетел из ванной и упал на пол. Ругнувшись, он поднялся и стал искать кортик. Оставлять его в квартире было более чем неразумно. Найдя аптечку, тщательно перевязал содранные костяшки, предварительно щедро присыпав их стрептоцидом.
Оглядевшись, щелкнул зажигалкой и поджег занавески. Посмеиваясь, вышел из квартиры.
Не мог он все просто так оставить!
Он ехал в метро, не зная, куда и зачем. Поток мутных мыслей переполнял его сознание.
Очнулся он, увидев здание клиники. Кирилл рассмеялся.
«Раз пришел, надо зайти», – решил он, хотя не понимал, зачем ему теперь это.
* * *Патологоанатом Власов склонился над Головлевым и проверил, потерял тот сознание или вообще умер. Власов боялся своей силищи. Он был не такой, как некоторые. Он просто молчал.
Порывшись в карманах Головлева, он обнаружил авиабилет и загранпаспорт.
– Драпать задумал? Ну-ну, – ласково сказал Власов, засовывая документы на место.
Потом методично, палец за пальцем, разжал кулак Головлева и извлек из него ручку кейса. Отойдя немного в сторону, раскрыл кейс и полюбовался на деньги. Потом взял в одну руку чемоданчик, другой ухватил Головлева за ногу и потащил его к мужскому туалету.
Там, к счастью, никого не было. Власов затащил Головлева в одну из кабинок, бережно усадил на унитаз и плотно прикрыл дверь. После этого зашел к себе в каморку, припрятал чемоданчик и поднялся в кабинет главного, держа в толстых пальцах листок.
Постучал и вошел.
– Вот, Борис Иосифович, написал, – пробасил он, переминаясь с ноги на ногу.
– Ну, голубчик, давайте подпишу, – прищурился Штейнберг и подмахнул листок одним росчерком перьевой ручки.
Протягивая листок Власову, он сказал, грустно улыбаясь:
– Что ж, мне очень жаль, что вы нас покидаете. Вы были неплохим специалистом и дисциплинированным работником.
Штейнберг встал и пожал Власову руку.
* * *Еще не дойдя до своего этажа, Воронцов понял, что в клинике только что произошло нечто из ряда вон. По коридорам бегали медсестры, возбужденно кричали, то и дело мелькали люди в форме. Кирилл с замиранием сердца стал подниматься наверх, потом не выдержал и побежал. Заворачивая за угол, он с размаху налетел на каталку и опрокинул ее.
Кирилл замер на месте, с ужасом узнавая в лице мертвой знакомые черты. Он схватился за голову руками и страшно закричал.
К нему подскочили медсестры и попытались увести, взяв под руки. Он с неистовством вырвался и подбежал к телу Людмилы. Схватив труп, он стал трясти его за плечи. Голова мертвой девушки билась о линолеум.
Тут подоспели милиционеры, схватили его за руки и, вывернув локти, оттащили в сторону.
– Муж? – спросил лейтенант у стоящего поодаль врача.
– Сослуживец, – пожал плечами тот.
В это время из кармана барахтающегося Кирилла выскользнул кортик.
– Ого, – сказал один из милиционеров, поднимая нож. – Холодное оружие...
Кирилл молчал и конвульсивно дергался, пытаясь освободиться из рук стражей порядка.
– Ладно, и этого тоже нужно взять с собой, – махнул рукой лейтенант. Воронцова увели.
– Так, приступим к опросу свидетелей, – сказал лейтенант, открывая блокнот.
* * *К моему приходу в коридорах клиники было буднично пусто и тихо. По дороге меня перехватил Штейнберг. Борис Иосифович был взбудоражен и, не сказав ни слова, потащил меня к себе в кабинет, чуть не оторвав рукав моего пальто.
– Представляете, Ладыгин, до чего все дошло! – заикаясь от волнения, сказал он, едва за нами закрылась дверь его кабинета. – Они уже убивают прямо в клинике!
– Ну, что вы, Борис Иосифович! Они и раньше это в клинике делали.
– О чем вы говорите, Ладыгин! Еще ни разу в жизни мне не приходилось слышать, чтобы в солидной клинике персонал расстреливали из пистолета среди бела дня!
Это было уже любопытно. Он продолжал:
– Убиты Лямзин и медсестра. Оба – выстрелами в упор, в голову. Представляете?
Я поднялся, собираясь немедленно позвонить Чехову.
– Куда вы? Их тела уже увезли. И этого увезли, анестезиолога, Воронцова, кажется. У него что-то с психикой случилось, а к тому же у него нож нашли. Что делается, Ладыгин? Может быть, вы мне объясните?
– Объясню, Борис Иосифович, в свое время объясню. А теперь разрешите мне пойти, а то может быть и поздно.
– Идите, – раздосадованно махнул он рукой. – Если вас будут останавливать на проходной, не удивляйтесь – мне пришлось усилить охрану.
Я позвонил Чехову, предварительно узнав, куда увезли анестезиолога. Через полчаса мы уже шли по коридорам районного отделения милиции, в котором нам нужно было найти офицеров, принимавших участие в этих событиях. Чехов очень быстро разузнал все.
Опрос свидетелей показал, что подозреваться могли только двое из тех, кто присутствовал в этот момент на территории клиники: один из пациентов и посетитель, его родственник. Пациент пропал, пропал и его посетитель. Вполне могло быть, что это и не имело никакого отношения к делу, но больше подозрительных лиц в то время не обнаружили. Кроме этих двоих, с территории клиники в это время вышел только один человек – уволившийся по собственному желанию патологоанатом Власов. Его уже разыскивают.
