Андрей Воронин - Инструктор. Кровавый реванш
– И как ты собираешься это сделать? – поинтересовался Судник.
– Определенные мысли есть, но пока точно еще не решил.
– Ты понимаешь, Илларион, в какую войну ввязался? Здесь как раз тот случай, когда один в поле не воин.
– Я не один, мне помогают. Взять хотя бы тебя.
– Все равно этот бой абсолютно неравный. Они снова попытаются тебя убить, и ты это прекрасно понимаешь.
– Конечно, понимаю. Именно поэтому я все еще живой и сейчас мы разговариваем.
– Да, Илларион, попал ты, видимо, в самый серьезный переплет в своей жизни. В горах Чечни, поди, и то было полегче, хотя бы потому, что мы всегда знали, в кого стрелять.
– В этом смысле – да. Пока я пробираюсь на ощупь в темноте.
– Не самая лучшая тактика, – заметил полковник.
– Другой тактики, Денис Петрович, у меня пока нет.
– Я «пробью» по своим каналам фотографии убитого. Постараюсь сделать это как можно быстрее. Возможно, это будет хорошей зацепкой.
– Я на это очень сильно рассчитываю. Спасибо за помощь, Денис Петрович.
– Послушай, а почему бы тебе не рассказать об этих делах кому-нибудь из ФСБ? Это их точно заинтересует.
– Я думал об этом. Но у меня слишком мало улик, доказательств. К тому же люди, которые мне противостоят, очень могущественные. Не исключено, что у них есть свои люди и в ФСБ. По крайней мере, я не могу этого исключать. Я боюсь спугнуть своих врагов раньше времени. Вот если мне удастся собрать доказательства, тогда посмотрим.
– Может, ты и прав. Но ты сильно рискуешь.
– Я, Денис Петрович, рассказал тебе эту историю еще и потому, что не исключено, что меня могут убить. Тогда в дело вступишь ты и расскажешь обо всем этом кому следует. А я пока все же боюсь спугнуть своих незримых врагов.
– Ясно, Илларион, если что, звони в любое время суток.
– Спасибо. Небольшая просьба у меня есть уже сейчас.
– Какая?
– Хотел бы на время «арендовать» твою немецкую овчарку.
– Зачем тебе Атос? – удивился Судник.
– Хочу, чтобы в моей квартире поселился обученный пес, дабы посторонние не могли пробраться в мое жилье. Расчет прост: если собаку убить или усыпить, она не отзовется на команду хозяина из-за двери.
– А что, умно, – согласился полковник. – Просто и эффективно, тем более что Атос тебя хорошо знает. Так что забирай моего четвероногого друга.
– Значит, договорились?
– Конечно. Когда мне привезти его к тебе?
– Желательно забрать его прямо сейчас, – ответил Забродов.
– Подъедем к дому или привести его сюда?
– Лучше сюда.
– Хорошо, – вылезая из машины, сказал Судник.
Вскоре он вернулся с крупной овчаркой. Атос запрыгнул в машину. Он узнал Иллариона и лизнул его в руку.
– Привет, дружище Атос, – Забродов погладил собаку.
– Все, я пошел, Илларион, в ближайшие дни жди от меня звонка.
– Спасибо, Денис Петрович.
– Береги себя, – сказал полковник, закрыл дверцу «лендровера» и направился к пешеходному переходу.
Взглянув на часы, Илларион понял, что и ему следует поторопиться. Скоро опять на работу.
К девяти вечера группа «В» после ударной работы написала отчет «О боевых возможностях ВМФ Китая». Забродов отнес его заместителю главы АСБ Котляренко.
– Быстро вы управились, Илларион, – взяв в руки отчет, восхищенно сказал Котляренко. – Если честно, я думал, что вы не справитесь и в отпущенные вам трое суток.
– Мы напряженно и слаженно поработали, Василий Васильевич.
– Молодцы. Думаю, без преувеличения твоя группа стала лучшей в АСБ.
– Спасибо на добром слове.
– А теперь отдыхайте. Видимо, ты совсем не выспался, глаза у тебя красные.
– Просто тяжелые были деньки.
– Спокойной ночи, Илларион.
– И вам того же, – сказал Забродов и вышел из кабинета.
– Что сказал Котляренко? – поинтересовалась Наталья у Забродова, когда он вернулся.
– Он не ожидал, что мы так быстро справимся.
– То есть мы его удивили? – переспросил Макс.
– Выходит, что так. А теперь мы можем отправляться по домам. Работа сделана, – объявил Илларион.
– Не верится, что я наконец-то высплюсь как человек, – покачала головой Краснова.
Группа «В» вышла из здания.
– Илларион Константинович, можно вас на минуту? – спросил Растаев у Забродова, идущего впереди с Натальей.
– Да, конечно. В чем дело, Макс?
Растаев приостановился:
– Мне нужно с вами поговорить.
– Что-нибудь срочное?
– Думаю, что это важно для вас. Давайте встретимся в сквере, где церковь.
– Договорились. Езжай впереди, а я подъеду позже.
– Наталья, подожди, – окликнул женщину Забродов, когда она собиралась садиться в машину.
– Всем до свидания, – проходя мимо, махнул рукой Растаев.
– Пока, – сказала Краснова и, обращаясь к Забродову, спросила:
– Ты что-то хотел сказать?
– Да, я хочу тебе напомнить, что завтра суббота.
– Точно, из-за этой работы можно забыть свое имя.
– Надеюсь, ты помнишь, о чем мы с тобой договаривались?
– И о чем же? – Наталья изобразила удивление.
– После работы мы сразу же едем к тебе.
– Ах да, – словно вспомнив, сказала она. – Кому-то пришла в голову прекрасная идея.
– Согласен, она безукоризненна.
– Тогда до завтра. Спокойной ночи. Выспись хорошенько, Илларион, на тебе лица нет. Таким уставшим я тебя никогда еще не видела, даже в Питере.
– Да, нужно выспаться, – согласился Забродов. – Тебе тоже спокойной ночи.
Когда Наталья уехала, Забродов сел в «лендровер», выждал несколько минут и повернул ключ зажигания. Макса Илларион нашел в глубине сквера.
– Голова раскалывается, только что принял таблетку, – признался Растаев.
– Напряженные деньки были, что и говорить.
– Хорошо, что послезавтра выходной.
– Давай пройдемся, – предложил Забродов. – Так организм получит больше кислорода, и головная боль быстрее пройдет.
Они пошли по аллее в сторону церкви.
– По воскресеньям я со своим дедушкой иногда играю в шахматы, – начал Растаев. – Я приезжаю к нему в гости. Он бывший танкист, полковник в отставке, передвигается с трудом, так как у него больные ноги. Но он веселый человек, острослов, непрестанно шутит. Эта черта мне в нем нравится, с дедом всегда интересно.
– Не знал, что твой дед танкист?
– Настоящий. Он рассказывал, что на учениях даже спать приходилось в танке. Но сейчас речь не об этом. В это воскресенье я снова был у него. Мы, как обычно, играли. И он стал мне рассказывать байки про рыбалку. Раньше он был заядлым рыболовом. В разговоре он упомянул Петра Васильевича Мелешкина.
– А кто такой этот Мелешкин? – поинтересовался Забродов.
– Это закадычный друг деда. Раньше они часто вместе выбирались порыбачить. Так вот, дедушка упомянул, что Петр Васильевич в 80-е годы был преподавателем физвоспитания в Московском суворовском училище. И я сразу вспомнил, как вы просили найти список выпускников этого училища 82-го года. Помните?
– Конечно. Только почему ты мне об этом раньше не сказал? – укоризненно покачал головой Забродов. – Вроде у тебя с памятью все нормально.
– Я хотел, но потом этот отчет о ВМФ Китая… В общем, напряженная была неделя, и я как-то забыл. А вот сегодня вспомнил.
– Ты узнал адрес, по которому проживает этот Мелешкин? – поинтересовался Илларион.
– Пришлось применить военную хитрость. Я сказал деду, что неплохо бы было ему встретиться со старым другом и что я могу его привезти. Дед живо ухватился за эту идею и, покопавшись в своем блокноте, нашел адрес Петра Васильевича, который я, естественно, записал.
– Молодец, Макс, – похвалил Забродов.
– Я сразу подумал, что эта информация заинтересует вас.
– Правильно подумал. Давай адрес.
Растаев достал из кармана кожаной куртки сложенный вчетверо лист бумаги и протянул его Забродову, который тут же спрятал его в правый карман брюк.
– Петр Васильевич – подполковник в отставке, бывший спортсмен. Он живет неподалеку от Старого Арбата, – заметил Макс.
Они дошли до деревянной церкви и развернулись обратно.
– Только нужно продумать версию, кто я и почему приехал, – сказал Забродов.
– Это не проблема. Я договорюсь с дедом. Он завтра позвонит и скажет, например… – Растаев задумался.
– Можно сказать, что я друг Фемидина и Родионова.
– Точно, их фамилии были в списке, – подхватил Макс.
– Я, мол, хочу поговорить о них, а если имеются фотографии, то хотел бы перефотографировать их, – продолжил Забродов. – Я возьму с собой фотоаппарат.
– Все логично.
– А по большому счету так оно и есть.
– Это уже не мое дело, – развел руками Макс.
– Значит, договорились. Пусть твой дедушка позвонит Петру Васильевичу и скажет, что я навещу его в воскресенье в первой половине дня.
