Владимир Колычев - Брат, держи удар!
— Повезло тебе, сука! — процедил сквозь зубы Помидор. — Была б моя воля, удавил бы тебя, гадина!..
Марта хорошо помнила тот роковой момент, когда в их машину врезался джип. Помнила, как ее затаскивали в другой джип. А затем темнота. Очнулась она здесь, в тесной каморке на шаткой панцирной койке. Снова подземная тюрьма, снова Помидор…
Ее везение состояло в том, что она отделалась сотрясением мозга. Ну, еще несколько ушибов. Переломов нет. Внутренности целы. И лицо не пострадало. Не об этом ли везении он говорит?
Пятый день она в этой камере. Есть ей не хотелось. Голова страшно кружилась, перед глазами все плыло, сильно тошнило. Раз в два дня к ней приходил какой-то эскулап. Осматривал ее, делал уколы, поил лекарствами.
Состояние улучшалось. Но только физическое. На душе становилось все тяжелей. Она не смогла сбежать, вернуться к Никите. А ведь он жив. И ждет ее.
А еще Катя. И Дима. Что с ними?..
Она могла бы спросить об этом у Помидора. Но на него смотреть страшно, не то что спрашивать. Глаза выпучены, изо рта пена, кулаки сжаты. Видно, хорошо ему досталось от мафиозного начальства. И все из-за нее…
Он готов был разорвать ее на части. Но вместо этого распорядился отвести ее в душ. Там ее ждало чистое полотенце, мыло и даже шампунь. Но и это не все. После душа она смогла сменить надоевшее платье на уютный домашний халат. И тапочки мягкие ей дали. С чего бы это?..
В камере она пробыла недолго. Едва успела просушить волосы, причесать их, появились охранники. Повели ее в кабинет к Помидору.
По пути она бросила взгляд под потолок. Увидела вентиляционную решетку. Теперь ее так просто не открыть. На два засова заперта, замки крепкие — наверняка ключи у самого Помидора хранятся.
— Чего пялишься? — гаркнул на нее охранник. — Коза долбаная. Из-за тебя Димка сгинул…
— И Колян тоже, — добавил второй.
— А что с Димой? — спросила она.
— Грохнули Димку. Из-за тебя… Пошла, пошла, коза!! Без разговоров…
Злобные взгляды охранников буравили ей спину. Была б их воля, они бы живьем ее сожрали.
* * *В кабинете Помидора ее ждал незнакомый мужчина в годах. Высокий, статный, резкие черты лица, волевой подбородок. Взгляд холодный, оценивающий. Он смотрел на Марту, и ей казалось, будто она попала под ледяной душ.
Помидора в кабинете не было. Только она и мужчина.
— Ты знаешь, кто я?
— Нет… Но точно не господь бог.
— А вот ошибаешься. Для тебя я царь и бог… Одно мое слово, и ты исчезнешь.
— Смертно только тело. Душа бессмертна.
— А вдруг я сатана?
— А с чего вы взяли, что я продам вам свою душу?
— Ладно, оставим демагогию… — Он продолжал буравить ее оценивающим взглядом.
— Мне все равно, — пожала она плечами.
— А мне нет… Мне не все равно, что будет с тобой… Кстати, тебе привет от мужа…
— Вы от Никиты? — встрепенулась Марта.
— Нет, я сам по себе… А Никита — мой враг. И твой тоже…
— Что вам от меня надо?
— Ничего, просто пришел посмотреть на тебя. На Рэмбо в юбке… Где ты научилась так стрелять?..
— Я вас не понимаю…
— Она не понимает… Положила кучу народа, и она не понимает…
— Это случайность.
— Кому-нибудь другому расскажи… Я, Марта, о тебе знаю все.
Холод в его взгляде исчез. В глазах запрыгали шаловливые огоньки.
— И что же вы обо мне знаете?
— Начнем с того, что ты чертовски красивая женщина.
— Может быть… Но это не значит, что меня можно раздевать глазами.
Именно так он смотрел на нее — будто взглядом раздевал.
— Да?.. А как же мне вас раздевать?
Мужчина поднялся из-за стола. Подошел к ней. Широко улыбнулся.
— Меня не надо раздевать, — покачала головой Марта.
— Ты сама разденешься?..
В его глазах змеилась похоть.
— А это обязательно?..
— Ну, я бы не возражал…
— Может, вам лучше сходить в стриптиз-бар?
— Нет, я хочу посмотреть на тебя…
Его рука потянулась к пояску на ее халате. Марта отшатнулась. И лягнула его ногой в пах. Словно бы само по себе это произошло. Мужчина схватился двумя руками за отбитое место. И тут же Марта ударила снова. Ладонями, сложенными в лодочку, по ушам. Удар получился. Мужчина взвыл от оглушающей боли…
И тут же за ее спиной распахнулась дверь. Дюжие охранники схватили ее за руки, скрутили ее, склонили головой к полу.
Мужчина стих. Кривился от боли, но не стонал.
— Увести ее, — распорядился он. Марта не увидела в его глазах ненависти.
Ее увели в камеру. Бросили на койку. Пристегнули к ней наручниками.
— Молись, сука! — зло сказал охранник. — Если тебя приговорят, я первый размозжу твою тупую башку!
* * *Этот же охранник появился через сутки…
Внутри Марты все сжалось. Она ударила какого-то важного человека. За это ее могли приговорить к смерти.
Он пристегнул ее к своей руке наручниками и вывел из камеры.
Неужели он ведет ее на казнь?.. Ей было страшно. Но в истерике она не забилась.
Они оказались в незнакомом коридоре. Ковролин на полу, стены обиты пожелтевшим от времени пластиком, лампы дневного света под потолком. И никаких дверей. Только впереди маячила тяжелая бронированная дверь.
Конвоир довел ее до этой двери. Дальше она попала в руки парней в таком же армейском камуфляже. Но вместо дубинок у них автоматы. Служба внешней охраны, мелькнуло в голове у Марты. Вот, значит, где приводятся в исполнение приговоры…
Марта вздрагивала от каждого звука. Ей казалось, вот-вот появится палач, схватит ее за руку и втянет в комнату для казни.
И ведь появился такой человек. Голова лысая, глаза маленькие, глубоко посаженные. Зловещая улыбка. У Марты душа в пятки ушла.
Маски на палаче не было. Зато он надел маску на нее. Черную непроницаемую повязку на глаза. Куда-то ее повел. В конце концов она оказалась в лифте — по характерному звуку определила. Поднималась вверх, снова шла по горизонтали. Холод, резкий свежий воздух.
Замерзнуть она не успела. Тем более надышаться. Ее усадили в какую-то машину, она оказалась в тисках двух крепких мужских тел.
Машина тронулась с места.
— Куда вы меня везете? — леденея от страха, спросила Марта.
Вместо ответа ей заклеили пластырем рот. Ответ прост. Ее везут расстреливать. Вывезут в лес, заставят вырыть себе могилу и пустят пулю в затылок… Одно утешение — смерть не будет мученической…
Машина ехала долго. Час, два, а может, целую вечность. И за всю дорогу никто из ее конвоиров не проронил ни звука.
Наконец машина остановилась. Марту вывели наружу. Снова холод. И опять ей не дают замерзнуть. Ее вводят в какое-то теплое помещение. Воздух свежий, пахнет хвоей. Будто в сосновой роще она оказалась…
Она поднималась по лестнице на второй этаж. Шла по коридору. Затем оказалась в какой-то комнате. Здесь с нее сняли повязку.
Комната просторная. Богатое убранство. Дорогая спальная мебель, настоящий персидский ковер на полу, телевизор на тумбочке…
Конвоир не сказал ничего. Снял с нее повязку и был таков. Марта осталась одна.
В комнате тепло, уютно, воздух свежий. И она явно не под землей. Марта подошла к окну. Темень на дворе. Ничего не разглядеть. Решеток нет. Но и стекло не разбить. Пуленепробиваемое, намертво вделано в стену.
А мысль о побеге уже пульсировала в голове. Марта направилась в ванную комнату. Дорогой кафельный ансамбль, джакузи, душевая кабинка, импортная сантехника. И под потолком небольшая отдушина. Решетки нет, но и без этого при всем старании наружу не выбраться — разве что распилить себя вдоль на четыре части…
Марта вышла из ванной, подошла к двери. Дверь дубовая. Замок наверняка прочный. А с той стороны, возможно, охранник стоит.
Только она об этом подумала, как дверь открылась. Появился здоровенный детина в строгом костюме, при галстуке. В руках у него поднос. Блюда на нем дымятся.
— Хавать пора! — пробасил он. Поставил поднос на стол.
Марта глянула в дверной проем. Увидела еще одного парня. Такой же строгий костюм. Пиджак расстегнут, чуть оттопырен с левой стороны. Возможно, под ним не просто пистолет, а мини-автомат.
Противник уже хорошо знает, кто такая Марта. Он принял все меры предосторожности. Даже если она сумеет справиться с детиной и охранником, ей все равно далеко не уйти…
— Короче, хавчик на столе, — громыхал детина. — С этим ты разберешься Хавать, сто пудов, хочешь, разберешься…
— Я сто пудов не съем…
Парень явно из приблатненных. Не разговор у него, а базар. Чисто базар… Марта снисходительно улыбнулась.
— Во, приколы мочишь. Ничтяк… — осклабился детина. — Ты, детка, не робей, я пацан свойский, будешь умницей — все путем будет… Во, смотри!..
Он подошел к шкафу-купе, открыл его. А там одежда. Женские костюмы, вечерние платья.
