В. Яблонский - Новый передел
Владислав ударил кулаком по поручню, рванул на палубу и вгляделся в воду. Увидев, что Мослу удалось уплыть не так далеко, Варяг, не раздумывая больше ни секунды, забрался на планшир.
Не мешало бы, конечно, раздеться, но на это не оставалось времени. Он прыгнул.
Вода показалась ему невероятно холодной. Опасаясь потерять беглеца из виду, Владислав всплыл. До Мосла было около пятидесяти метров. Впрочем, в такой ситуации глазомер мог и подвести его.
Варяг вовсю заработал руками и ногами. Голова Мосла приближалась с каждой секундой — похоже, он уже совершенно выдохся и теперь едва-едва плыл к берегу. Владислав постепенно сокращал расстояние между ними.
Плыть с такой скоростью было тяжело, Варяг уже по-настоящему задыхался, все его тело будто налилось свинцом. Вдобавок пресная вода щипала глаза. Но, превозмогая все это, он плыл и плыл, понимая, что если Мослу удастся добраться до берега, то он может ускользнуть. Где сейчас его люди? Владислав не знал этого. Может быть, уехали, а может, продолжают стоять на причале или поблизости от него. Чтобы определить это, необходимо было остановиться хоть на пару секунд и вглядеться в берег. Но даже такая ничтожная остановка означала потерю нескольких метров расстояния до ненавистного человека, отчаянно барахтавшегося впереди.
Чувствуя, что силы вот-вот оставят его, Варяг напряжением воли отогнал от себя одуряющую слабость, от которой туманился разум, а мышцы теряли гибкость. Еще гребок, еще…
Послышалось натужное фырканье. Варяг остановился. Впереди в нескольких метрах от него виднелась голова Мосла.
Догнал все-таки! Мосол понял, что ему не уйти. До берега оставалось еще не менее сотни метров. Варяг поразился этому. Неужели они проплыли так мало? Выходит, так… Он скользнул взглядом по пристани. Вроде бы никого. И черного джипа не видно. Значит, уехали, не дождавшись побега хозяина. Очень хорошо: теперь они остались один на один. Никто им не помешает…
— Плохо плаваешь! — сказал Варяг, специально затягивая время, чтобы хоть немного отдохнуть перед предстоявшей схваткой. Мосол тяжело дышал, но все же потихоньку подбирался к Варягу и на подначивания противника не отвечал — берег силы.
— Ну, иди сюда. — Варяг смотрел прямо в глаза приближавшего врага.
— Сука! — прохрипел Мосол и выбросил из воды правую руку.
Нож! Мокрое лезвие ослепительно блеснуло на солнце, и Владислав сумел избежать удара лишь потому, что быстро отпрянул и нырнул под воду. Несмотря на режущую боль в глазах, он заставил себя смотреть на Мосла. Хищно изогнутый клинок стал приближаться к Варягу. Это был кинжал Хозы. Выходит, Мосол прихватил оружие с собой и не выпустил его во время яростной, отбиравшей все силы погони.
Владислав перехватил запястье Мосла и крутанул его в сторону. Он чувствовал, что сильнее врага и сможет вырвать у него кинжал. Но в это время накатило удушье, и пришлось срочно всплывать.
Продолжая блокировать руку противника, Варяг жадно и глубоко вздохнул. Он сжал правую кисть в кулак и, рванувшись вперед, обрушил его на переносицу авторитета. Владислав услышал хруст, голова Мосла откинулась назад. Вода вокруг сражающихся мужчин окрасилась кровью.
Тут же последовал второй удар. На этот раз Мосол успел пригнуться. Через секунду его лоб с невероятной силой впечатался Варягу в челюсть. От такого удара он едва не потерял сознание и на какое-то время ушел под воду.
Мосол вновь взмахнул ножом. Плечо Варяга обожгла боль. Крови в воде стало еще больше. Следующий удар кинжалом Владислав остановил, когда лезвие приблизилось к его горлу почти вплотную. Чтобы достать врага, Мосол тоже нырнул в воду. Варяг обхватил его костлявое тело, не давая поднять голову над водой. Если уж суждено ему умереть здесь, то он, по крайней мере, унесет наркоторговца с собой на дно!
Извиваясь всем телом, Мосол делал отчаянные попытки освободиться, но все было тщетно. В панике он обронил нож. Увидев это. Варяг ослабил хватку. Ему самому тоже не мешало глотнуть воздуха — в голове уже мутилось.
Они всплыли одновременно. По тому, как Мосол отчаянно открывал рот, Владислав понял, что его противник сломлен.
Варяг обеими руками ухватил вырывавшегося Мосла за глотку и сжал ее так, что вцепившиеся в кадык пальцы свела судорога боли. Мосол бешено отбивался, но разжать эти железные тиски не смог. Оба стали погружаться на глубину, так как удержаться на плаву, загребая одними ногами, было невозможно.
Варяг все сильнее сдавливал горло Мосла. В последний раз перед ним мелькнуло обезумевшее лицо с открытым в безмолвном крике ртом и вылезшими из орбит глазами. После этого Мосол перестал дергаться. Он обмяк и начал медленно опускаться на дно. Варяг отпустил его и устремился вверх.
Воздуха в легких уже не осталось. Казалось, что кровь закипает в венах. Перед глазами засверкали оранжевые круги, тело отказывалось ему повиноваться. А наверху — все еще толща воды… Когда же это кончится? Неужели ему суждено отправиться вслед за Мослом?! Ну уж нет! Он выиграл эту схватку и должен во что бы то ни стало выжить, чтобы освободить Машу. Ведь она ждет, она надеется на него! Он просто не имеет права сейчас умирать!
Когда Варяг уже находился на грани беспамятства, чьи-то сильные руки грубо ухватили его за волосы и потащили наверх.
Мелькнула последняя мысль: кто это? Дагестанцы Закира Большого или пылающие местью боевики Мосла?
ГЛАВА 30
Любарский положил трубку телефона и в задумчивости подошел к окну. На улице моросил мелкий, противный дождь. Зато здесь, в Лондоне, было по настоящему безопасно. Вряд ли российские службы осмелятся выкрасть или тем более ликвидировать его в центре столицы Великобритании. Слишком большой шум поднимется.
Тем не менее только что поступившее предложение о поездке в Киев показалось ему заманчивым. Шаевич подготовил все для его встречи. Как только он даст свое согласие, в Киев прибудут руководители грядущего переворота в России и, главное, сам будущий президент. Неудивительно, что все они хотят лично встретиться с Любарским. Прямо-таки жаждут этого. Им необходим вожак, предводитель — мощная и известная во всем мире личность, имеющая возможность обеспечить надежный тыл. И конечно же, всем им нужны деньги. Очень много денег, причем наличными…
Деньги были уже готовы. Достаточно ему распорядиться, и все они тут же под надежной инкассаторской охраной отправятся из банковского хранилища к личному самолету Любарского. А там несколько часов полета — и завертится дело! Наконец-то полетят головы людей, изгнавших его из России! Ради этого щедро спонсировались уголовники и отстреливались влиятельные чиновники.
Итак, Киев! Там наверняка сейчас солнечно и тепло. После завершения деловой части можно будет съездить в Крым, вспомнить молодость… Ехать!
Любарский решительно подошел к телефону и снял трубку. Внезапно его одолели сомнения. Что-то уж больно все складно получается. Не слишком ли он доверчив?
Телефонная трубка застыла на полпути к уху. Хотя что может ему грозить? И все же сомнения оставались. Любарский набрал номер секретарши.
— Какая сейчас погода в Киеве? — спросил он и в ожидании ответа уставился на покрытое дождевыми каплями оконное стекло.
— Температура воздуха в Киеве двадцать пять градусов. Безоблачно, давление в норме…
Солнечно! Эта практически ничего не значившая деталь стала той последней песчинкой, которая склонила чашу весов в сторону поездки. Окончательно решив воспользоваться предложением Шаевича, Любарский подошел к зеркалу и улыбнулся своему отражению. Выпив немного виски, он набрал номер Шаевича. Тот ответил сразу, как будто только и ждал этого звонка, сидя у телефона.
— Значит, так. Я тут переговорил с кем надо… В общем, готовь встречу — я прилетаю в Киев. Да, решил. Организуй все как положено. И запомни… Я желаю разговаривать не с местными сопляками, а с теми, у кого в руках реальные рычаги воздействия на ситуацию. Мне нужны серьезные люди, готовые идти до конца. Потому что после этой встречи пути назад не будет ни у кого. Я привезу деньги. Да, первую партию. Это очень крупная сумма. Естественно, мы не собираемся швыряться миллионами просто для того, чтобы потешить земляков…
Голос Шаевича, находившегося за несколько тысяч километров от Лондона, звучал так чисто, как будто он разговаривал из соседней комнаты:
— Я все понял, Евгений Александрович. Немедленно начинаю оповещать всех заинтересованных лиц. И самую главную персону, естественно. Не бес-покойтесь, все будет организовано наилучшим образом…
— Есть еще одно очень важное условие. Мои друзья, да и я сам, не хотели бы афишировать свое участие в этом деле раньше времени…
— Безусловно, Евгений Александрович. Когда вас ожидать?
— В самое ближайшее время. Я еще свяжусь с тобой. Наше мнение едино: нужно ускорить решение вопроса. Ну, пока все. Ожидайте…
