Гаванский шторм - Касслер Клайв
– Нельзя допустить еще одной экологической катастрофы в Мексиканском заливе после той, что случилась в результате разлива нефти.
– Именно это нас и тревожит, – признался Ганн. – Если мертвые зоны начнут распространяться в Мексиканском заливе с такой скоростью, которую мы сейчас наблюдаем, результаты могут оказаться катастрофическими.
Питт кивнул.
– Нам необходимо выяснить, что является причиной их возникновения. А какую информацию дают наши гидрологические буи?
Ягер вывел на экран изображение земного шара. Сотни крошечных мигающих огоньков были разбросаны по всей карте, они показывали положение морских буйков НУПИ по всему миру. Связанные со спутниками буи измеряли температуру воды, ее соленость и состояние моря, и данные непрерывно поступали в компьютерный центр Ягера. Хайрам укрупнил изображение и сосредоточился на Карибском море, выделив несколько дюжин буйков. Однако ни один из них не находился рядом с мертвыми зонами.
– Боюсь, у нас нет ни одного буя на пути мертвых зон, – ответил Ягер. – Я проверял показания ближайших, но они не показывают ничего необычного.
– Нам необходимо получить надежную информацию из мертвых зон, – сказал Дирк. – Как относительно наших научно-исследовательских судов?
– Ближайший крупный корабль – «Саргассово море», – Ягер вывел на экран положение всех кораблей НУПИ.
– «Саргассово море» находится в Ки-Уэсте, где осуществляются подводные исследования под руководством Эла Джордино, – добавил Ганн. – Ты хочешь, чтобы я связался с ним и направил его корабль исследовать мертвые зоны?
Ягер закатил глаза.
– Элу понравится.
Питт посмотрел на карту.
– Нет, в этом нет необходимости.
Лорен перехватила взгляд мужа и сразу поняла, о чем он думает.
– О, нет, – она покачала головой и нахмурилась. – Только не этот твой зов глубин.
Питт лишь посмотрел на жену и улыбнулся.
Глава 3
День Революции закончился рано. Прошло шестьдесят три года с тех пор, как Фидель Кастро и отряд повстанцев атаковали армейские казармы в Сантьяго, что привело к свержению кубинского лидера Фульхенсио Батисты. Теперь праздновать было нечего. Экономика все еще оставалась разваленной, продовольствия не хватало, достижения науки и техники, которыми наслаждался весь мир, никак не сказывались на жизни Кубы. Кроме того, вновь появились слухи, что жить Эль Команданте осталось совсем немного.
Альфонс Ортис допил мохито, шестой за вечер, и стал пробираться к выходу из стильно обставленной квартиры.
– Вы уходите так рано? – спросила хозяйка, подловившая его у двери.
Лицо полногрудой жены министра сельского хозяйства скрывал толстый слой макияжа.
– Я должен хорошо выглядеть, ведь завтра мне выступать с речью в аэропорту «Хосе Марти», посвященной его модернизации. Эскобар здесь?
– Спекулирует своим авторитетом с министром торговли, – она кивнула в сторону мужа.
– Передайте ему мою благодарность. У вас получилась превосходная вечеринка.
Женщина улыбнулась, услышав фальшивый комплимент.
– Мы счастливы, что вы смогли к нам прийти. Удачи вам во время завтрашней речи.
Ортис, уважаемый вице-президент могущественного Государственного совета, неловко поклонился и выскочил из квартиры. После пяти часов, проведенных в разговорах с половиной кабинета министров, ему хотелось поскорее глотнуть свежего воздуха. Спустившись по лестнице с третьего этажа, он пересек чистый вестибюль, вышел на улицу и сразу ощутил теплый ветерок, наполненный громкими звуками национального праздника.
Ортис прошел по покрытому трещинами тротуару и помахал припаркованному неподалеку черному седану. Тут же загорелись фары, и к нему подъехал китайский «Джили». Ортис распахнул заднюю дверь и плюхнулся на сиденье.
– Отвези меня домой, Роберто, – сказал он, обращаясь к морщинистому водителю.
– Вам понравился прием?
– Примерно как мигрень. Безмозглые болваны стараются вновь пережить прошлое. Никто в правительстве не хочет думать о завтрашнем дне.
– Кроме нашего президента. И ему нравится ход ваших мыслей. Наступит день, когда он поставит вас во главе государства.
Ортис прекрасно знал, что такой вариант возможен. Список преемников Рауля Кастро, дожидавшихся его ухода в 2018 году, был невелик, и Ортису было известно, что его имя там есть. Только по этой причине он посетил прием, посвященный Дню Революции, и постарался быть обходительным с министрами. Когда дело доходит до политики, союзников много не бывает.
– Однажды я стану командующим кресла-качалки, – задумчиво сказал он своему шоферу, откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза.
Роберто ухмыльнулся и направил машину к выезду из центра Гаваны. А еще через мгновение массивный шеститонный военный «КамАЗ» остановился перед входом в многоквартирный дом. Солдат в военной форме цвета хаки вышел из тени, сел в кабину и кивком показал в сторону удаляющегося черного седана.
– Объект жив.
Водитель нажал на газ, и в следующее мгновение грузовик подрезал мотоциклиста. В квартале впереди «Джили» проехал мимо Музея Наполеона, свернул на авеню Ла Рампа и направился в сторону западной окраины. В то время как многие высокопоставленные правительственные чиновники жили в роскошных городских квартирах, Ортис предпочитал свой выходящий на море скромный домик на холме, на окраине Гаваны.
Вскоре яркие городские фонари исчезли, автомобилей на шоссе стало совсем немного, и «Джили» катил мимо полей кооперативных ферм, где выращивали табак и маниоку. Военный грузовик, который в городе следовал за легковым автомобилем на почтительном расстоянии, существенно приблизился и теперь отставал совсем немного.
Роберто, работавший шофером шестьдесят из своих семидесяти пяти лет, не дергался и не спешил. На плохо освещенную дорогу могли выбежать бродячие собаки или овцы, и он не собирался рисковать из-за ехавшего вслед за «Джили» «КамАЗа».
Грузовик держался вплотную в течение мили, пока дорога не свернула к холму. Водитель «КамАЗа» со скрежетом переключил передачу, выехал на противоположную полосу и покатил рядом с черным седаном.
Роберто бросил быстрый взгляд в окно и отметил звезду на двери кабины грузовика – военные.
Затем грузовик слегка выдвинулся вперед, а потом резко свернул на полосу «Джили» и ударил в переднее крыло седана.
Если бы Роберто сохранил реакцию молодого человека, он мог бы успеть резко ударить по тормозам и обойтись минимальными потерями. Но он опоздал на несколько мгновений, позволив грузовику сбросить «Джили» с дороги.
Седан ударился о ржавое заграждение, и во все стороны полетели искры.
Грузовик безжалостно прижимал «Джили» к стальному барьеру, рассчитывая, что автомобиль перелетит через ограду и перевернется. Но, как только обе машины вышли из поворота, стальной барьер закончился, и ему на смену пришли массивные бетонные столбы. Седан развернуло, и он передним бампером врезался в первый же из них.
Звук удара эхом прокатился по округе и разбудил молодого наемного рабочего на соседнем холме. Он сел под навесом, который делил с дюжиной коз, и посмотрел на дорогу. Армейский грузовик резко притормозил перед поврежденным автомобилем. Одна из фар седана все еще горела, освещая остановившийся рядом грузовик. Юноша подхватил сандалии, чтобы бежать на помощь, но остановился и стал наблюдать за происходящим.
Из грузовика вышел человек в военной форме, огляделся по сторонам, чтобы убедиться, что вокруг никого нет, после чего направился к автомобилю, держа в одной руке фонарик, а в другой какой-то темный предмет.
Ортис застонал от боли в выбитом плече и сломанном носу – после того как седан врезался в столб, он ударился о подголовник переднего кресла. Теплая кровь текла по его подбородку, но Ортис постепенно приходил в себя.
– Роберто?
Водитель сидел неподвижно, навалившись грудью на руль. После того как его бросило на ветровое стекло, он сломал шею – смерть наступила мгновенно. В китайских машинах, которые производились на экспорт, воздушных подушек безопасности не было.
