Джунгли убивают нежно - Негривода Андрей Алексеевич
– А почему Вспышка?
– Горяч очень.
– Ясно. Дальше?
– Роберт Томпсон, Sphinx...
Андрей кивнул: «Сфинкс. Наверное, спокоен, как удав...»
– ...англичанин, 28 лет. Особого боевого опыта нет, но успел послужить инструктором в Никарагуа.
– И что?
– Там такая подготовка!.. – Гот поднял глаза к потолку. – Лейтенант SAS [10] !..
– Ого! Ну-ну...
– Дальше... Иван Стоянов, пока позывного нет. Болгарин, 25 лет. Прошел все балканские события от начала до конца. В прошлом сержант. Следопыт.
– Хорошо! Дальше, Мартин!
– Теперь двое русских парней, Кондор.
– Ну-ну, не тяни!
– Родные братья...
– Но ведь, насколько мне известно, в Легион не принимают родственников?
– Для этих сделали исключение, – подал голос Скорпион.
– ...Оба из детского дома, оба бывшие офицеры.
– У нас бывших офицеров не бывает!
– Как и у нас, – согласился лейтенант.
Гот взглянул на них с пониманием и продолжил:
– ...Сергей и Владимир Кузнецовы. Сергею 32, капитан, пограничник, служил на границе Таджикистана и Афганистана, пограничный спецназ, имеет награды... Владимиру 26 лет, общевойсковик, старший лейтенант, воевал в Абхазии и Карабахе, имеет награды... Оба списаны по состоянию здоровья, хотя... Здоровы как быки! Родственников нет.
– Интересные мальчики.
– Более чем, – опять отозвался Скорпион.
– Окрестили уже?
– Сергей – Wasp, Владимир – Shadow.
– Оса и Тень? Ясно... Кто еще?
– Алесандро Гомес, Венесуэла, 24 года, боевого опыта нет, но очень вынослив, и в лесу, как в родной казарме. Позывного нет.
– Понятно... Остался еще один?
– Да. Богуслав Иванишевич, серб. 27 лет. Сержант. Прошел всю югославскую бойню. Пулеметчик-виртуоз.
– Все?
– Теперь все.
– Отлично! Завтра и посмотрим в деле на твоих протеже, Мартин. Стрельбище, спецполоса препятствий и рукопашка.
– Так точно, месье сержант!
– Ну, вот и отлично! А теперь – отдыхать!..
– Я в бар, – прогудел Гот, поднимаясь со стула.
– Да и я, наверное... – проговорил Скорпион, уже подходя к двери. – А ты, сержант?
– Спать буду.
– Хорошее занятие... Но бестолковое!.. Позвонил бы ты в штаб, в приемную Паука...
– На кой хрен? Там уже и нет, наверное, никого, кроме дежурного.
– Нет, конечно, – ночь на дворе! Абсолютно никого – пустыня! А насчет дежурного... Сегодня в наряд по штабу в 19.00 заступил лейтенант Савелофф.
– Наш, русский? – удивился Андрей.
– Скорее русская... Лейтенант Мари Савелофф сегодня заступила на службу на сутки... Да ты ее видел уже, Анджей...
– Мари?
– Ага... Ну, спокойной ночи в казарме, сержант... – улыбнулся Скорпион и хлопнул дверью...
– Сволочь ты, Скорпион, Змей-Искуситель! – гаркнул Андрей во все горло в закрытую дверь и услышал из-за нее удаляющийся смех поляка.
«Нет! Не буду я никуда звонить!!! На фиг!!! Не могу и не хочу!!!» – врал он сам себе, а рука уже по собственной воле, словно и не подчиняясь своему хозяину, тянулась к телефонной трубке.
Только не судьба – аппарат зазвонил сам. Резко, настойчиво и как-то неотвратимо.
– Слушаю, сержант Ферри!
– Помощник дежурного по штабу, капрал Дюлли! – проговорила трубка ломким юношеским голосом.
– Слушаю!
– Вас, месье сержант, срочно вызывают к дежурному по штабу!
– Что-то случилось?
– Не могу знать, месье сержант!
– Хорошо, капрал. Доложите дежурному, что я прибуду через четверть часа.
– Так точно, месье сержант! – ответил помощник и положил трубку.
«Жопа! Жопа ты, лейтенант Маруся! Хотя службу знаешь, прожженная стервочка – не сама вызвала, а через помощника, официально. Теперь если и спросит кто – сержант Кондор отсутствовал в расположении взвода законно, по приказу дежурного по штабу... – Он уже почти бежал к этому неказистому серому зданию, зная почти наверняка причину вызова. – Ладно! Решила шуточки со мной шутить на сексуальные темы?! Ну-ну... Бойся меня, лейтенант! Меня шесть часов отменной „кониной“ поили, поднимая тонус. Тебе бы теперь справиться со всем этим поднятым „тонусом“! Бойся меня и моего „Феникса“, восставшего из пепла, зараза французская!»
– Сержант Ферри прибыл по приказу!
Она, лейтенант то бишь, сидела за столом дежурного по штабу по-американски, вернее, почти по-американски – на столе с бумагами была только одна нога... Свободная поза свободной женщины-военнослужащей... Картина открывалась глазу такая, что и Тинто Брасс не мечтал – под юбочкой у нее ничего не было. И сидела во всей своей красе... Только краса та была не для всех и каждого, потому что капрал располагался к ней спиной. Напряженной спиной, надо сказать, – видать, представлял себе, что мог бы увидеть, обернувшись к своему временному командиру.
– Проходите, сержант! – Дежурный по штабу лейтенант Савелофф (а) сверкнула своими зелеными глазищами и перевела взгляд на помощника, сидевшего за мониторами камер слежения: – Капрал!
– Я, мадемуазель лейтенант! – Он даже не попытался обернуться.
– Запишите в журнал дежурства! «Время 00.32. Сержант Ферри, в сопровождении лейтенанта Савелофф для соблюдения режима секретности, следует для изучения документов в Секретную часть по приказу бригадного генерала Жерарди. Время изучения документов – произвольное. Присутствие представителя штаба (лейтенант Савелофф) обязательное!» Все! И поставьте время записи, капрал.
– Да, мадемуазель лейтенант! – гаркнул крепыш с погонами капрала и склонился над толстенным гроссбухом.
– И пропустите через десять минут в Секретную часть капрала Ла Труа – нам с сержантом понадобится помощь...
– Будет исполнено, мадемуазель лейтенант!
– Вы остаетесь за старшего, капрал, но в случае чего-нибудь непредвиденного – я на связи.
– Так точно!
Она наконец-то соизволила снять свою ногу со стола и подняться со стула.
– Что ж, сержант. – Мари одернула юбочку и строго произнесла: – Пройдемте! Приказы генералов требуют выполнения!..
В «Секретную часть» они шли недолго, всего-то пару-тройку поворотов по коридору. Когда она, позвенев связкой ключей, открыла тяжелую бронированную дверь и, распахнув ее, пригласила жестом Андрея, он сграбастал ее в охапку, внес внутрь, водрузил округлым задом на заваленный какими-то документами стол и...
... – А ты в самом деле crazy! – прошептала ему на ухо Мари.
– Есть немного...
– И это все?.. Я только-только завелась немного...
– Передохну немного...
– Только недолго. Я в кои-то веки захотела...
– Не от меня зависит.
– А от кого? От него?
Она склонилась к паху Филина и стала священнодействовать губами. «Французский поцелуй»...
Весь следующий день Кондор провел с группой большого немца. И надо сказать, что курсанты заметно нервничали. И причиной тому был не лейтенант Дворжецки – появление командира отряда курсантов на занятиях было явлением не слишком частым – он доверял мнениям своих инструкторов-капралов, но его-то курсанты, по крайней мере, знали. Нервозность вызывал незнакомый им сержант с суровым взглядом, малиновым беретом на голове и орденской планкой на камуфлированной куртке, с которым лейтенант общался не просто на равных, а по-дружески. Они уже успели провести по нескольку месяцев в Легионе и знали, что такое нарушение субординации здесь было не принято, и если оно все же было, то имело под собой большие корни. Да и кто знает, может, это и не сержант вовсе, а маскирующийся старший офицер (что практиковалось, надо сказать, повсеместно)...
Кондор очень внимательно выслушивал все пояснения и замечания Франтишека и попутно исподволь присматривался к «семи самураям».
И они производили хорошее впечатление. Весьма! Крепкие, выносливые, профессиональные и целеустремленные. Настоящие вояки.
– Ну, что скажешь, Анджей? – уже ближе к вечеру Франтишек не удержался все же от вопроса.
