Анна Смольская - Колбаса
Все по очереди выбрались через окно и залегли в кустах.
Кто-то смачно чихнул, и тут же раздались выстрелы — целились явно в их сторону.
— Уходите, я прикрою! — завопил мрачный и начал палить в ответ.
«Эх, сказать бы тебе сейчас, что патроны холостые, а все это лишь постановка! — промелькнула в голове злорадная мысль. — Хотел бы я посмотреть на твою рожу!» Но размышлять было некогда — все уже ломились через заросли к воротам. Василий хотел было залечь в кустах и переждать, но тут совсем рядом прогремел выстрел, и он, уже не задумываясь больше ни о чем, бросился следом. Лишь бы подальше!
Перед ним бежала Света, рядом с ней — хрипловатый. Тот пытался еще и по сторонам смотреть, оберегая девушку.
Выстрелы звучали все чаще, похоже, обстреливали уже не только бандитов, засевших у дома, и мрачного в кустах заодно.
— Не стреляйте! Мы свои! — заорал Василий, уже не контролируя свой страх, полностью ему подчинившись. Пусть патроны холостые, но этот свист лишал остатков разума.
Вдруг Света замерла. Ее ноги подломились, а на спине, на светлой курточке появилась маленькая черная дырка.
В тот же миг огнем обожгло бедро, и Василий рухнул на землю, подвывая от боли. Штаны тут же пропитались кровью.
Он лишь краем глаза увидел, но не осознал, как хрипловатый упал рядом с девушкой, перевернул ее на спину и, что-то отчаянно выкрикнув, бросился бежать. Как странно одинаковые тени в черных куртках из стеклоткани рассыпались по двору, вытаскивали сопротивлявшихся, охаживали их дубинками, заламывали руки и волокли к воротам, за которыми рычали моторами машины. Боль, жуткая боль в ноге не давала сосредоточиться ни на чем, кроме одного — жить! Выжить!
Выстрелы стихли. Кто-то подошел и жестко пнул его в бок. Василий замычал.
— А ты думал, в игрушки играешь? — голос был ледяной и безжалостный.
— Я не хотел… меня заставили… я им говорил — отсидеться надо… нас освободят… я не виноват… — забормотал Василий.
— А, так ты из этих, — фигура в черном сплюнула и отошла.
— Ну что, допрыгался? — это уже не ему. — Доволен?
Василий приподнял голову — невдалеке на коленях стоял Миша, двое держали его за руки, заломив их за спину так, что он почти касался головой земли.
— Говорил я тебе, прекращай эти детские забавы. Говорил? — черный ткнул пистолетом ему в висок. Миша дернулся, но смолчал. — Жаль, вчера сбежал, успел натворить делов. Всех твоих взяли, слышишь? Тех, кто из второй вашей партии, попугаем, да отпустим, а остальных — и не надейся. Развели тут самодеятельность, детский сад, блин. Космодром — это не песочница. А твою бы энергию, да на полезные дела пустить… Я тебе это давно пытался объяснить, жаль, что не понял. Ничего, поговорим еще.
«Так это не те, кто должен был нас освобождать, — дошло до Василия сквозь пелену. — Вот почему стреляли по-настоящему».
— Девочку-то за что? — прохрипел Миша. — Сволочи…
— Случайно, — ухмыльнулся черный. — На твоей совести она будет, не на моей. Ладно, хватит рассусоливать. Тащите его в машину.
Двое сзади встряхнули Мишу, поставили его на ноги и уволокли. Тот застонал, забулькал — видать, сегодня еще добавили.
— Дурак, — со странным удовлетворением фыркнул черный, убирая пистолет. — Но не дерьмо. Мало таких людей осталось… — Он вдруг резко подошел к Василию, присел на корточки и с любопытством на него уставился. — А ты бы смог рискнуть своей шкурой ради идеи, а? Глупой, идиотской, но в которую веришь?
Василий замычал, замотал головой.
— Вот то-то и оно. С такими, как ты, — проще, только для космоса другие люди нужны. А где их взять? Вот и приходится идейных дураков обламывать да перевоспитывать. Но и таких мало, кругом одно быдло. Ведь ты быдло, да?
Василий поспешно закивал. Что угодно, только не трогай, не убивай!
— Загрузите его в «скорую», — брезгливо бросил черный и ушел.
Он жив? Его не убили? Слава богу! Слава всем богам! Василий едва не расплакался от облегчения. Светку жалко, но он-то жив. Миша — сволочь! И зачем он только его пожалел тогда?
«Ну где же вы? Вам же приказали нести меня в «скорую», так несите!»
