Дмитрий Ребров - Семь пятниц
Начальник милиции сделал знак, и рослый краснощекий сержант вынес на съемочную площадку громоздкую картонную коробку. Наговицын напрягся.
– Каждый из вас, дорогие игроки, получит от районного отдела внутренних дел вот такую, стало быть, штуку… – Охримчук, загадочно улыбаясь, запустил руку в коробку и вытащил оттуда какое-то переговорное устройство. – Это, можно сказать, портативная УКВ-радиостанция, настроенная на частоту дежурного по РОВД. В случае любых затруднений вам достаточно будет нажать вот на эту красную кнопочку и… – Он нажал на кнопку, и устройство ожило. Раздался неприятный скрежет радиоэфира, короткий резкий свист, и искаженный помехами бесстрастный мужской голос произнес: «Дежурный по РОВД старший лейтенант Митрофанов слушает!»
– И вам тут же ответит, можно сказать, дежурный по райотделу милиции! – закончил свою фразу донельзя довольный произведенным эффектом Охримчук.
– О! Товарищ подполковник, это вы? – вдруг удивленно прохрипела рация. – Дмитрий Кондратьич, тут ваша супруга звонила, велела передать, что…
Охримчук торопливо выключил аппарат, сунул его сержанту и, нимало не стушевавшись, завершил свое выступление на мажорной ноте:
– Таким образом, что бы с вами ни случилось, дорогие игроки, – ранение, травма, ожог, утопление, любой другой, стало быть, несчастный случай, – мы об этом сразу же узнаем и, можно сказать, немедленно придем вам на выручку! – улыбка Охримчука сияла ярче студийных софитов. – Так что играйте, дорогие игроки, спокойно – мы за вами приглядим! Вот так вот… И, стало быть, последнее. От имени, можно сказать, всего личного состава райотдела милиции желаю удачи всем без исключения участникам телеигры «Семь Пятниц», ну а победит пусть, стало быть, сильнейший!!! – и подполковник с таким искренним энтузиазмом зааплодировал сам себе, что его одиночные хлопки тут же подхватила вся студия.
«А вот это ты зря, Кондратьич! Ох, зря!..» – с досадой подумал Наговицын, имея в виду милицейский сюрприз – раздачу игрокам переговорных устройств.
Акция Охримчука была абсолютно бессмысленна – у игроков и без милицейских радиостанций имелись надежные средства связи. Во всех шлемах игроков были установлены миниатюрные микрофоны, только ни сами игроки, ни уж тем более судостроевский шериф об этом не знали.
Эта была еще одна хитрость, придуманная Олегом. В свое время, размышляя о будущих передачах цикла, он решил, что, поскольку игра, видимо, будет проходить в полной тишине, то и микрофоны игрокам ни к чему, и при монтаже программ ему придется ограничиться только собственными комментариями к отснятому на острове материалу. Но позже Наговицыну пришло в голову, что человек наедине с самим собой, не зная, что его кто-то слышит, может и сам комментировать происходящее. Кроме того, он может как-то подбадривать себя, шутить или, скажем, ругаться… И, вообще, все то, что игроки будут бормотать себе под нос, вполне можно будет использовать как неожиданный штрих для оживления картинки. Так в полном секрете от всех участников игры в шлемах кроме камер появились и потайные микрофоны.
Но причиной недовольства руководителя программы была вовсе не очевидная нецелесообразность милицейского сюрприза. Дело было совсем в другом.
Наговицына никоим образом не устраивал тот факт, что ход игры сможет контролировать – пусть даже косвенно – кто-то кроме него самого. Ведь если, скажем, барышне-журналистке вдруг надоест кормить комаров или просто захочется домой к мамочке и она воспользуется этой рацией…
Олегу легко представилось, как на остров в самый разгар игры вламываются толпы галдящих милиционеров во главе с радостным Охримчуком… Черт, сюрприз подполковника ставил под угрозу весь его проект!
А игроки тем временем отправились на экипировку. Сразу следом за ней – отправка на остров. Надо было срочно что-то предпринять, но что? Не раздать игрокам рации Наговицын не мог, запретить ими пользоваться – тоже. Решение возникло само собой, и Олег подозвал к себе Баукина.
– Леха, эти ментовские рации нам могут всю игру сломать. Их надо срочно как-то испортить. Только тихо и быстро, понял? – вполголоса распорядился Наговицын.
– Ты че, мужик, с дуба рухнул?! – вытаращил на него глаза Баукин. – Нас же ментура с дерьмом сожрет!.. Да и не шарю я ни хрена в этих рациях! Как я тебе их испорчу, едрена-матрена, – антенны поотрываю?..
– Леха, некогда рассуждать! Сделай что-нибудь… батарейки, что ли, из них вытащи… Ну давай же скорее, олух!.. – раздраженно прошипел Олег.
– Ладно, попробую… – обиженно нахмурился Баукин и покачал головой. – Ох, не нравится мне это дело…
Он вразвалочку подошел к сержанту, по-прежнему державшему коробку с рациями, и, запанибратски хлопнув того по плечу, улыбнулся:
– Ну что, служба, давай сюда свои мобилы. Я, так уж и быть, сам потом их раздам. Вот только соберут наши туристы свои рюкзачки – и раздам…
Олег проследил, как Леха скрылся с коробкой в гримерной, и только после этого отправился к игрокам.
А экипировка тем временем уже шла полным ходом. На длинных столах в коридоре клуба была разложена самая разнообразная амуниция – все, что только может оказаться полезным одинокому Робинзону. Обязательными компонентами экипировки были только три вещи: шлем с пистолетом, сухой паек на трое суток и походная аптечка. Что еще брать с собой – предстояло решить самим игрокам. Перед ними стоял нелегкий выбор – загрузиться под завязку всем необходимым и проиграть тем самым в скрытности и маневре или отправляться на остров налегке, добровольно обрекая себя тем самым на дополнительные трудности.
Семеро Пятниц в задумчивости бродили вдоль столов, решая, что им понадобится непременно, а от чего вполне можно отказаться. За ними наблюдали три камеры. Наговицын этот процесс никак не комментировал – с ходу что-то остроумное и оригинальное придумать было сложно, поэтому он решил наложить свой текст позже, при монтаже передачи.
Он молча наблюдал за происходящим, стараясь определить по выбору игроков, у кого из них больше шансов на победу. Кто собирается провести недельку на острове с максимальным комфортом, а кто готов ограничить себя во всем, лишь бы добиться главного.
Все семеро взяли спальные мешки, разобрали катушки с леской, крючки, фонарики, зажигалки, складные ножи, топоры, котелки… Охотно брали теплую одежду, легкие кроссовки. Кто-то выбирал обычные накомарники, кто-то яркие заграничные репелленты, от палаток отказались все поголовно. Постепенно рюкзаки игроков заполнились.
Наговицын не без ехидства отметил про себя несуразный и жалкий вид журналисточки. Хоть ее рюкзак вряд ли был больше, чем у других, но на хрупких девичьих плечах смотрелся несоразмерно огромным, как баул провинциальной челночницы на столичной барахолке.
К Олегу с коробкой в руках подошел Баукин, взъерошенный и красный как рак.
– Все нормально, фельдмаршал, – с жуликоватым видом прошипел он. – Все трубы раскурочил к чертям собачьим, можно раздавать клиентам…
Тот едва заметно кивнул и громко объявил:
– Господа участники, прошу получить милицейские рации! И предупреждаю, что они предназначены исключительно для экстренных случаев! Запомните: тот, кто решится воспользоваться рацией, из игры выбывает автоматически!
Игроки торопливо рассовали по рюкзакам охримчуковские сувениры и гуськом потянулись за Наговицыным в фойе. Предстояло еще отснять его напутственное слово и исход Робинзонов из клуба.
Глава третья
НОЧЬ – ПЕРВАЯ И ПОСЛЕДНЯЯ
Баркас натужно взревел и, выпустив облако удушливого сизого дыма, неторопливо отвалил от дощатого пирса. Судостро-евцы на берегу, а проводить игроков, несмотря на поздний час, собралось чуть ли не полпоселка, дружно замахали руками,
– Мишаня, возьми-ка провожающих, – негромко скомандовал оператору Олег, – а потом – панорамой – игроков…
Толпа на причале, заметив направленную на них камеру, замахала с утроенной энергией. А Охримчук даже сорвал со своей лысой головы фуражку и семафорил ею вовсю, что-то возбужденно при этом выкрикивая.
Оператор перевел камеру на притихших Робинзонов. Они сидели в рядок на лавке вдоль борта смирные, разом посерьезневшие. Похоже, что только сейчас до них стало доходить, в какую жесткую игру предстоит им сыграть. Никто никому уже не улыбался – наоборот, косились друг на друга настороженно, как бы оценивая силу соперников.
– Господа! Минутку внимания! – обратился к ним Олег. – Сейчас вы получите карты острова, на них будут отмечены места высадки каждого из вас. Вы сойдете на берег на расстоянии трех-четырех километров друг от друга, и с этого момента начнется наша игра. Вы, конечно, можете начать свою охоту сразу, но мы намеренно решили высадить вас на остров в сумерках, чтобы максимально осложнить поиски и дать тем самым время для адаптации в новых для вас условиях.
