Дон Пендлтон - Буря в Техасе
— Да, сэр. Это был точно он. Человек десять его видели и я в том числе, ошибки быть не может. Он появился здесь незадолго до...
— Да подожди ты, черт, хрипатый, заткнись! — Квазо уже начал понимать суть дела, но рассудок его отказывался верить в реальность происшедшего. — Ты хочешь сказать, что он напал на вас и безнаказанно смылся? Исчез посреди этой чертовой пустыни?
— Да, сэр. Он улетел, понимаете? Этот негодяй прилетел на самолете и на нем же улетел, сделав свое дело. Я не видел...
— Да заткнешься ты или нет? Замолчи сейчас же! Начни все сначала, но четко и понятно!
— ...тот «триста десятый», но наши ребята утверждают, что это была двухмоторная «Сессна-310». Девку Болан забрал с собой.
— Да не рычи же ты, скотина! Я ничего не понимаю. Кого? Кого он забрал?
— Да, сэр, похоже, он забрал девчонку. Мы все обыскали, но нигде ее не нашли...
— Ты хочешь сказать, Джек, что Болан забрал девчонку Клингмана?
— Да, сэр, именно так. Но послушайте! Надо искать самолет. Ту самую «Сессну» из...
— Джим, проклятие, заткнись и только отвечай на мои вопросы. Прежде всего, внимательно послушай меня: об этой истории никому ни звука, ни полслова, ты меня слышишь? Никто ничего не должен знать. Я высылаю тебе подкрепление и я...
— Боже мой, сэр, да не нужно нам сейчас подкрепление, Нам нужно...
— Я сказал — заткнись! Я беру руководство на себя, аты тихонько сиди на месте и не рыпайся. Я посылаю к тебе людей.
Квазо бросил трубку, нажал кнопку вызова охраны и вскочил на ноги. Телохранитель появился в дверях, когда он был на полпути к ванной.
— Слушаю, босс, — сказал охранник, смущенно опустив глаза при виде голого начальства.
— Свяжись с нашим другом из Остина, — приказал Квазо. — Пусть подождет у телефона, я сейчас вернусь. Сначала позвони домой, он, вероятно, еще спит. Найди также Ларри Урода и передай ему, что я объявляю всеобщую тревогу. Пусть поставит весь штат на ноги. Мне понадобятся все его люди. Потом позвони на буровые Клингмана и скажи Толуччи, чтобы они сидели там тихо, как мыши: никаких телефонных звонков, никаких посетителей до моего личного распоряжения. Затем подними девочек и убери их отсюда. Ах да, еще свяжись с нашим человеком в муниципалитете и скажи, чтобы через тридцать минут он был у меня как штык. Потом... А-а, ладно, остальное я сделаю сам.
Охранник кивнул в знак того, что все понял, и направился к телефону.
Квазо вошел в ванную комнату. Он мрачно уставился на унитаз и тихо сказал себе:
— О'кей, о'кей...
Медовый месяц в Техасе закончился. Пришла пора браться за дело и отрабатывать авансы. И это, конечно же, будет приятно. Даже приятнее, чем возиться в постели с девочками — «цыпочками».
Глава 4
Пол Хенсли только что закончил необычно ранний утренний обход пациентов в общинном госпитале «Мемориал». Он расписался в журнале, прихватил медицинский саквояж и через служебный ход вышел на автостоянку.
Пол бросил беглый взгляд на восходящее солнце, подумал о пожилой женщине в палате для сердечников, которая, вероятно, умрет, не увидев завтрашнего рассвета, затем вздохнул и направился к своей машине.
Было время, когда Хенсли решительно возненавидел свою профессию. Он за одну ночь потерял двух пациентов и едва не лишился третьего. Каждый раз, когда он заходил в палату, убитые горем родственники, с мрачным видом стоявшие у постели умирающего, глядели на него такими глазами, будто хотели спросить:
«На кой черт вы нужны? Почему вы ничего не можете сделать?»
Врачеванием должны заниматься только те люди, внутри которых горит искра божьего дара. Это первое, что должен усвоить врач либо человек, который собирается им стать. А он, Пол Хенсли, не был помечен Богом.
Шина, бляшка, бинт, надрез, шов, тампон... Озабоченный вид, кивок, загадочное «так-с», рецепт, а что потом? А потом стоишь и беспомощно наблюдаешь, как больной умирает, если есть на то божья воля.
Да, бывали моменты, когда доктор Пол предпочел бы быть водопроводчиком.
Доктор положил руку на дверцу машины, а другой шарил в кармане в поисках ключей, когда рядом с ним, словно из-под земли, появился высокий, атлетически сложенный молодой человек и легко тронул его за плечо. После Хенсли припомнит, как ладно сидел на нем костюм небесного цвета, с какой непринужденной грацией он двигался, каким негромким, но властным голосом заговорил с ним. В тот момент доктор был удручен смертью пациента и не обратил внимание на такие мелочи. К тому же его раздражали темные очки на лице незнакомца, явно неуместные в это время суток.
— Вы доктор? — спросил Пола рослый мужчина.
Хенсли бросил раздосадованный взгляд на медицинский саквояж, который он неосмотрительно поставил на крышу автомобиля. В первый момент у него возникло глупое желание ответить отрицательно, что, мол, он — не врач, а просто так таскает этот саквояж с красным крестом. Но вместо этого он повернулся, уставился на свое собственное отражение в затемненных стеклах очков и сказал их хозяину:
— Да. Вы нуждаетесь в помощи?
— Не я, — ответил человек. — Но мой друг не может без нее обойтись. Не могли бы вы пройти со мной вон к той машине, — незнакомец махнул рукой в сторону.
Раздражение Хенсли усилилось. Пойди взмахни волшебной палочкой над чьей-то головой, да? Достань что-нибудь из этой сумки и сотвори чудо?
— Прямо за вами вход в госпиталь, — громко сказал он. — Проводите туда своего друга, там ему окажут квалифицированную помощь.
Человек снял очки и в упор взглянул на Пола. Хенсли вздрогнул и буквально съежился под его жестким, колючим взглядом.
— Мое лицо вам о чем-нибудь говорит, доктор?
О чем оно должно говорить? Где-то он его видел... В газете? На обложке журнала? Хенсли покачал головой.
— Вход вон там...
— Моя фамилия Болан. Она что-нибудь значит для вас?
— Проводите своего друга... Вы сказали Болан?!
Конечно, конечно... Доктором вдруг овладело волнение, он полез за сигаретами, потом передумал, руки его сразу вспотели, и он непроизвольно принялся вытирать их о штанины брюк.
— Похоже, мое имя вам знакомо, — удовлетворенно констатировал высокий мужчина.
Он вновь надел очки и протянул другие Хенсли. Стекла этих очков были совсем черными, кроме того, оправа была загнута у висков так, что свет вовсе не проникал к глазам.
— Наденьте очки, док. Это простая предосторожность. Я не буду приставлять пистолет к вашей голове. Но мой друг действительно нуждается в медицинской помощи. Так вы идете со мной?
Не произнося ни слова, Хенсли надел черные очки и протянул руку. Человек-легенда взял его под локоть и повел за собой.
Сам не зная зачем, доктор посчитал шаги. Их оказалось двадцать три. Они шли молча. Кроме легкого прикосновения к локтю доктора, ничто не выдавало присутствия другого человека. Пол не слышал ни его шагов, ни шороха одежды, ни дыхания.
Потом послышался металлический щелчок открывающейся двери.
Сопровождающий давал короткие указания:
— Поднимите ногу, не ударьтесь головой, осторожно.
Наконец Мак Болан — человек, которого безуспешно разыскивала полиция всей страны, — снял с доктора очки и подал ему медицинский саквояж.
Они находились в микроавтобусе типа туристического «каравана» — дома на колесах, каких немало бегает по дорогам Америки. Вот только размеры его показались доктору более внушительными, чем у его собратьев.
Свет в салоне был тусклым, но не настолько, чтобы Хенсли не смог увидеть завернутое в одеяло тело, лежащее на откидной кушетке. Это была молодая длинноволосая блондинка и, по всей видимости, без сознания. Над ней аккуратно, в строгом порядке металлическими защелками был прикреплен к стене целый боевой арсенал. Из-под кушетки, на которой лежала женщина, выглядывало нечто, подозрительно походившее на базуку. На противоположной стене висело разнообразное боевое снаряжение. Коробки с боеприпасами и другим имуществом, аккуратно составленные на полу, почти на оставляли свободного места для прохода.
Хенсли открыл саквояж и опустился на корточки возле кушетки.
— Света здесь маловато, — пожаловался он.
Болан зажег электрический фонарь.
— Это все, что я могу предложить, — сказал он. — Мне приходилось видеть, как военные хирурги в боевых условиях разбирали и вновь собирали людей и при худшем освещении.
— Да, — пробормотал Хенсли. — И мне тоже.
Он откинул одеяло и пощупал пульс девушки, затем оттянул веко и проверил зрачковый рефлекс.
— Она в легком коматозном состоянии, — сообщил доктор, взглянув на хозяина необычного фургона-арсенала.
— Что необходимо предпринять для лечения?
— Ее нужно госпитализировать.
— Какое лечение назначили бы вы ей в госпитале?
— Наблюдение, химиотерапию. Обычное лечение... — Хенсли помолчал и угрюмо добавил: — А в остальном остается уповать на волю божью.
Болан уставился на него холодным взглядом.
