Владимир Ефимов - Симуляция
Насколько я был знаком с психотехникой спецслужб, это называлось "размягчение". Идея состояла в том, чтобы создать человеку максимум более-менее крупных неудобств. Если они продержат меня здесь несколько дней, то, скорее всего, все это время не будут кормить. А, может быть, и поить. Я сильно надеялся, что такого времени у них нет. Во всяком случае, у меня появилось время, чтобы приготовиться к предстоящему разговору. Или, если угодно, допросу.
Я уселся на стул по возможности прямо и, как мог, привел свои мысли в порядок. Затем начал прикидывать варианты.
Случай я исключил сразу. Проверять всю публику они не могут физически, хотя, наверное, стоило бы. Всех контрамарочников проверить они могли, но на это было маловато времени. Мог ли Василек меня заложить? Конечно, мог бы, если бы его спросили, а так… Зачем? Правда, бдительный охранник мог заметить, что я пришел в числе первых и беседовал с Васиком. И все же, скорее всего, утечка прошла через Марча. Правда, не совсем понятно как, но за ним-то явно присматривают достаточно плотно.
В любом случае, сейчас они знают, что я программатор (из моих визиток), знают, что я знаком с Марчем (Марч заказал мне контрамарку) и могут знать, что я знаком с Васильком (если наблюдали за нами в павильоне). Вывод напрашивался: плясун Марч нанял злого программатора, чтобы извести конкурента Тибула. Злодеи вступили в преступный сговор с админом тотализатора, чтобы заодно незаметно снять через подставных или фиктивных лиц большой куш в игре на зеро.
Пока я видел только одну возможность, при которой такая версия не будет выглядеть единственно разумной – это если кроме меня секъюрити задержали другого программатора. Того, кто на самом деле вырубил Тибула.
* * *
Когда обо мне вспомнили, прошло не больше нескольких часов. За это время я успел отдохнуть, насколько позволяла неудобная мебель, и прийти к единственному выводу относительно своей тактики в предстоящем разговоре – я решил говорить только правду обо всем, что касается прошедших событий. Тем не менее, мне предстояло очень аккуратно жонглировать словами, чтобы избежать неприятностей, которые эти ребята могут мне легко организовать просто на всякий случай. Ни жажда, ни голод меня терзать пока не начали, даже без посещения туалета я мог бы обходиться еще долго. А курю я вообще нерегулярно.
В кабинете, куда меня привели, было трое. Невысокий лысоватый блондин с мелкими чертами сидел за письменным столом с мрачным видом. Он встретил меня пристальным тяжелым взглядом. Зато двое других вообще не удостоили меня вниманием. Один лишь на мгновение оторвался от монитора охранной системы, а другой, довольно крупный темноволосый мужчина, вообще стоял, отвернувшись к окну. Я мог видеть лишь его широкую спину, задрапированную в висящий широкими складками просторный пиджак.
– Разрешите? – спросил я, усаживаясь на стул, стоящий посреди комнаты и явно предназначенный мне.
– Кто вас нанял? – сурово спросил невысокий.
– Мне не хотелось бы вот так, в наглую, разглашать имя клиента. Не могли бы вы назвать его сами? По моим подсчетам оно вам уже известно. Но если вы настаиваете…
Здоровяк у окна пошевелился, я услышал это, хотя видеть не мог, теперь он был у меня за спиной.
– Да, оно нам известно, – не сбавляя оборотов, продолжил блондин, – Вы нам мало что можете сообщить такого, что нам неизвестно. И для вас это единственный шанс избежать очень серьезных обвинений.
– Так я ничего и не скрываю, – ответил я.
– Для чего вас нанял канатный плясун Марч?
– У него возникли те же проблемы, что и у других плясунов. Он терял над собой контроль во время выступлений.
– Это он поручил вам воздействовать на канатного плясуна Тибула?
– Нет, не поручал.
- Это отдельный вопрос, – уточнил Старик-без-Глаза. – Сейчас мы не будем его обсуждать. Сейчас мы будем тебя хоронить. [3]
– А кто вам поручил сбросить Тибула с троса?
– Никто не поручал.
– Значит, вы это сделали сами?
– Я этого не делал.
– Сколько человек делали ставки на зеро?
– Не знаю.
– Сколько человек делали за вас ставки?
– Нисколько. Я никому не поручал делать ставки.
– Марч поручал делать за вас ставки?
– Нет. Насколько мне известно. Слушайте, у вас же есть статистика с тотализатора. Если кто-то сделал крупную ставку, это будет сразу заметно.
Здоровяк неожиданно отошел от окна и занял место за вторым столом, размером побольше. Сразу стало видно, кто здесь главный. У него оказалось широкое лицо с массивной челюстью и глубоко посажеными глазами. При этом в нем чувствовалась сила, которая загадочным образом исключала страх. Мелкие черты его напарника вызывали у меня гораздо больше тревоги. Я про себя тут же окрестил его шефом.
– Хотите курить? – спокойно спросил он, доставая сигареты, как будто мы с ним только что поздоровались для приятной деловой беседы.
– Не откажусь, – я достал свою пачку и выложил на стол. Для этого мне пришлось вытянуться, не вставая со стула, но я постарался сделать это непринужденно.
– Профессиональная работа, – проговорил шеф, прикуривая, – никаких контактов, никаких следов, а человек – брык! – и падает с двадцати метров, – он прикурил, но зажигалку мне не предложил, а как бы машинально бросил в карман.
– Да я бы не сказал, – ответил я, выдержав паузу, – особенно, если задача стояла именно сбросить плясуна. Он же жив, так? Да и следов хватает.
– О чем вы?
– О памяти. Из Тибула ведь легко можно вынуть все, что он пережил перед падением, – я почти блефовал. Работа с логами всегда была слабым моим местом, – К тому же, вы ведь знали, что на плясунов воздействуют. Во всяком случае, знали, что у них проблемы.
– Почему вы так решили?
– Ассистенты начали разворачивать брезент, как только поведение Тибула изменилось. Они знали, чего ждать.
– Не совсем так. Они получают команду по радио.
Кажется, мне удалось переломить ход разговора. Или это было частью игры в плохого и хорошего следователя…
– Вы владеете дыхательной гимнастикой? – спросил здоровяк, выпуская дым.
Я не сразу сообразил, что они наблюдали за мной, пока я сидел взаперти.
– Нет. Всего лишь аутотренингом. Немного.
– Значит, по-вашему, это была непрофессиональная работа?
– Я считаю, что если бы мастер хотел столкнуть Тибула с проволоки, это бы выглядело иначе.
– А как?
– Не знаю. Это не мой профиль.
– А если бы вам поручили подобное дело?
– Вы?
– Ну, например.
– Сначала я задался бы вопросом, в рамках ли закона мы с вами действуем? Затем задумался бы о тех средствах, которые имеются в моем распоряжении. Достаточно ли их? И, боюсь, на оба вопроса ответ был бы отрицательным. Я бы отказался.
– Вы недостаточно квалифицированы?
– Это не мой профиль. Вот если бы вы пригласили меня для организации защиты…
Здоровяк мягко встал и, пройдя мимо моего стула, скрылся в невидимой для меня части комнаты. Я слышал за спиной удары по клавишам и негромкие голоса, но слов разобрать не мог.
Блондин тут же подхватил инициативу:
– Вы можете своими средствами вызвать галлюцинацию?
– Не знаю, не пробовал.
– Разве это не под силу любому грамотному программатору?
– В подходящих условиях.
– А если бы вам предложили вызвать наведенную галлюцинацию, вы бы за это взялись?
– При определенных условиях.
– Значит, вы можете вызвать наведенную галлюцинацию?
– При определенных условиях.
– При каких именно?
– Мне нужно находиться в личном контакте с объектом. У объекта должны быть некоторые необходимые свойства. Вся акция должна иметь законные основания. Мне нужно время, от двадцати минут до трех часов.
– Вы вызвали наведенную галлюцинацию у канатного плясуна Тибула?
– Нет.
Шеф вернулся на свое место, и допрос тут же прекратился. Закурив вторую сигарету, он бросил на стол, рядом с моей пачкой, зажигалку.
– Я вижу, у вас нет огня.
– Благодарю. Я стараюсь не носить зажигалки, чтобы ограничить себя в курении.
– Разумно. Меня зовут капитан Рупрехт, это мой помощник Джельсамино. Мы так его зовем потому, что он очень не любит лжецов. По долгу службы, – капитан оставался совершенно серьезен, – Я задам несколько прямых вопросов. Наша беседа записывается, и если вы будете неискренни, впоследствии мы сможем уличить вас во лжи. Понятно?
– Да.
– Вы причастны к падению канатного плясуна Тибула?
– Нет.
– Вы знали, что канатный плясун Тибул упадет?
– Нет.
– Вы ожидали чего-то в этом роде?
– Нет. Хотя… Я… Я допускал, что какие-то проблемы могут быть у плясуна Марча. Но надеялся, что не в этот раз.
– Понятно. Надеюсь, наши бойцы не доставили вам лишних неудобств?
– Что вы, они были сама корректность.
– Отлично. Мы проверили всю доступную нам информацию. Нет ничего, что бы подтверждало вашу причастность к игре не зеро. Но нет и ничего, что бы его опровергало. Вы знаете, отчего упал Тибул?
