Семен Майданный - Хранитель понятий
Почему старый козел строит из себя доходягу, которому дай щелбан и раскрошится, Сергею ясно, - Вензель не сбрасывает вариант самому прикончить Шрама. У старпера и трость наверняка с начинкой, да и кой-чего небось припасено в кармане или в рукаве. Всегда удобней бить, когда противник принимает тебя за болезного и неспособного.
«А ведь подфартит водиле, если Вензель его в живых оставит, - глядя на ползущее стекло и дожидаясь соприкосновения его верхней кромки с крепежом на потолке, прикинул Сергей. - Он видел позор хозяина, который дал себя прищучить как малолетку». А Вензель, созерцая движение стекла, думал, что придется привыкать к другому шоферу, когда только вроде бы привык к этому.
Приговоренный рулила, то и дело поправляющий козырек новенького кожаного кепи, выворачивал с пустынного переулка на оживленную трассу w старательно не смотрел в зеркало на обитателей заднего сиденья.
- Люди к тебе спрос имеют, не я. - Слова Вензеля совпали со щелчком фиксатора дошедшего до упора стекла.
- Откуда взялся этот спрос?
Базар вернулся на точку старта. Типа, совершив первый, примерочный круг по стадиону. Но лидеры не поменялись, несмотря на старание одного перехватить желтую майку у другого, впереди по-прежнему пер молодой.
- Только пургу не мети, Вензель, время впустую профугасим. Мы будем мотаться по городу, пока не перетрем до полной понятки.
- Понятки захотел? - Вензель продемонстрирован, как он умеет вливать в голос металл. - А врываться к уважаемым людям - это как, по понятиям?
- А без меня меня на разборе править - это по законам? - Шрам не собирался ослаблять хватку. - Где ж ты такие понятия видал?
- Далеко живешь, соколик, не докричишься. Ладно, - Старикан сменил каленую сталь на показное добродушие. Типа оскалились волки, предьявили, что зубки есть, и отпрыгнули на исконные места. - Вышло уж так, соколик. Не по твою душу люди собрались, да всплыло твое имечко, и понеслось. И я удержать не смог. Больно уж серьезно предъявляли.
- И кто же беса выгнал?
Сергей не сомневался, что Вензель не сам двинул сходняку тему валить Шрама, не сам почву подготовил, унавозил и окучил. Не в правилах Вензеля без нужды голову из кустов высовывать. Старичок по своему обыкновению, конечно, лишь за ниточки дергал, благо их у него в кулаке скопилось, будто мотыля в тухлом пруду.
- Запамятовал я, Шрам, кто именно. Измолодых кто-то, а их я даже и не стараюсь запомнить. Потому что с думалкой не дружат, им бы только пошмалять в белый свет как в копеечку.
Типа, тонко намекнул дедуган. Сергею вообще-то можно было и не задавать вопрос про первого загонщика, да базар у них сегодня такой - важнее не сам спрос, а кто беседу ведет, кто в ней сдающий. Ну а уж главное прозвучит, никуда оно не денется.
- Откуда взялся спрос ко мне? - Сергей словно верил в мистическое значение цифры три: «а на третий раз - мы не кинем вас». Прямо влупить - не ты ли, Вензель, бодягу заварил - предъява выйдет, и, если не докажешь ее, правота к старику перейдет. К тому его старая мумия и вынуждает, но обломается. Зря, что ли, Шрам третий раз повторяет, как в стену лбом бьет, вопрос про первоисточник накатившей на него волны.
Вензель отвел взгляд от сиреневого стекла переборки - Сергею казалось, что послышался скрежет поворотных механизмов шеи, - и посмотрел на соседа с укоризной.
- Да ты сам на себя волну пустил, соколик. Жизнь неправильно выстроил.
Вот она и пошла - главная музыкальная тема. Собственно, за этим Сергей и лез к пауку в объятия. О том же пришлось бы говорить, попади Шрам в лапы охотников, шаставших по городу с его портретами. Охотнички отволокли бы его тотчас не к кому-нибудь, а к Вензелю. Старый хер восседал бы на своем переносном троне, рвались бы с поводка его пристебаи. Тогда бы разговорчик проходил под лозунгом «Жить хочешь, Шрам, выкладывай все, может быть, мы посовещаемся и не порежем тебя на куски». Теперь же у них вяжется почти дружеский базар двух волков, молодого и старого, И ничего теперь старичку не остается, как выложить на блюдо свой рецепт счастья, а потом начать торг. Так должно быть… Если Вензель не выкинет совсем уж невероятную штуку.
- Сам на себя и нагнал волну, - тем временем повторился Вензель. - Ты, Шрам, без людей жить наметился…
Вензель еще раз поменял положение головы, еще раз, оборотив взгляд в окно, колыхнул морщины на тонкой шее. А там проскакивали, обгоняя никуда не спешащую «вольво», темные и светлые борта. Поравнялась и отстала желтая автобусная коробка, набитая трудовыми муравьями; едущими добывать копейку, что рано или поздно пополнит воровской общак.
Откуда взялись предъявы, выдвинутые Шраму, Вензель мог бы расписать, подробней не бывает. Мог бы, если б, скажем, сошел с ума. Про то, как два человека потягивали, смакуя, один - виски «Белая кобыла», второй - французское вино урожая семьдесят пятого года.
Про то, как за огромными витринными стеклами перьями из распотрошенной перины парашютировал на черную и стылую осеннюю землю первый снег. Холодный, отпонтовавший свое за лето, солнечный кусок вяло погружался за высоченный зеленый забор. По двору как-то глупо носилась сторожевая овчарка. Казалось, единственная цель ее беготни - первой из дачных существ - наследить на снегу. Только овчарка и снег суетились за окнами.
Похоронное настроение кануна зимы разбивалось о стены особняка, в дом не просачивалось. По комнатам плавало то настроение, которое желали иметь у себя и обитатели, и постояльцы. Один из них, развалившись в плетеном кресле, теребил шерсть на загривке жирного сонного кота. Второй, скрестив ноги под антикварным стулом, гоношился.
- …С бабок за нефтеперегонный комбинат, которые он увел у Абрикосов, в общак не отстегнул. Два лимона зелени, кто скажет мало? Мишу Хазарова замочил. Хазаров в авторитете ходил.
Первый кивнул из кресла-качалки.
- Выходит, сбеспредельничал, - обрадовался второй. - Сам расправу учинил, без позволения людей, минуя сход и понятия. Уже годится.
- Мало, - с авторитетностью дозиметриста заявил первый. - Могут сойтись, что защищался.
- Баба-певичка, которая у Хазарова в марухах ходила, тоже небось его работа. Вписываем?
Вензель покачал: головой, мол, не будем мелочиться, к тому же кому какая-то баба будет интересна?
- Ртуть! Ртуть, конечно, к нему привесить легко, - продолжал второй, забыв про вино. - Ртуть завалил кто-то из хазаровских пацанов, но Шрам-то рядом торчат. Из-за Шрама тогда весь сыр-бор и вышел. Обкатаем как подставу, смайстряченную Шрамом на правильного парня Ртуть.
- Пожалуй, Ртуть нормально вплетается, - подумав, согласился Вензель и задрал голову, давая скатиться по языку к нёбу ячменному глотку.
- В «Малых Крестах» с легавыми скентовался. Теперь с ними на пару управляется по тамошним делам. И кто на кого горбатится, не проссышь. Вернее, и понимать следует так: он с ментами партнерствует, а раз партнерствует, значит, постукивать должен. От конкурентов через легашей избавляться.
- И вот еще одно. - Старик поднял корявый указательный палец. - Пару годиков тому в рывок с зоны он ушел вместе с Каленым и Лаем. Обоих завалили менты, а этот как-то спрыгнул и до Питера невредимым дошкандыбал. А уж не он ли сам подкинул ментам корешей, чтобы под шумок, пока тех догоняют и мочат, сдриснуть подальше? Или… погоди… или сам Шрам и замочил их, чтобы… чтобы… Ладно, придумается. Поприкидываем потом, что получше, потяжелее потянет. Так, так, отсюда вытягивается еще одна нить - почему его не хватают за побег. Снова высвечивается дружба с ментами.
- Достаточно набралось. - Второй, удовлетворенный беседой, снова вспомнил о вине.
- Любая фишка в казино лишней не будет. - Рука Вензеля нежно потрепала кота за ушко.
- Тогда и Трубача берем. Дескать, этим летом Шрам своего парня… как его там… Филипса, загасил, натоптал следа на Трубача, мы и купились…
- Вот именно, получается, что мы купились на полную туфту и сами отдали Шраму незамазанного ни в чем человека. Идиотами будем выглядеть. Трубача не трогаем.
- Да, хватит и без Трубача.
- Может, и хватит, да сам по себе набор фактов недорого стоит и легко развалится при несильном нажиме, - назидательно проговорил первый. - Это продукты, из которых нужно состряпать съедобное блюдо. И еще важнее, как сготовленное блюдо подать. Нам требуется создать образ, портрет человека, такой, чтоб факты сами к нему прилипли, как мухи к липучке. В нашем случае треба сработать портрет человека, который готов за ради навара на любое западло. Увидит барыш - понятийным прикинется, срисует в другой стороне выгоду - с ментами закорешится и так далее. Но о том, как ты будешь перед людьми его портрет рисовать, поговорим после, что-то устал я сегодня от Шрама.
- А самого Шрама на сходку не пригласим? - Второй решился потревожить старика последним вопросом.
Потревоженный ответил даже охотно;
- Нет, мне не требуется, чтоб Шрама ретивые хлопцы положили жмуром под мои ревматические ноги. Мне нужно, чтобы на Шрама устроили травлю, чтобы он набегался сперва, высунув язык, нахлебался горюшка, а потом бы его ко мне привезли, связанного и измученного…
