Марина Барбышева - Звездочет. Любовник фортуны
«Й-ессс!» — выдохнул Сергей, ударив перчатками друг о друга, и покосился на вырубленного здоровяка, который, слабо постанывая, начал постепенно приходить в себя. В его мутных глазах забрезжил недобрый огонь, не предвещавший ничего хорошего.
Бои, в которых Сергею предстояло принять участие, были назначены на завтра. Остаток дня он провел, блуждая по городу, отдыхал, неплотно поужинал в ресторане отеля и рано лег спать. Он долго не мог уснуть, но не вставал и не включал телевизор, просто лежал с закрытыми глазами, запрещая себе думать о чем-либо. Завтра у него решающий день. Если начать думать на сон грядущий, можно ворочаться до утра, а поднявшись, чувствовать себя совершенно разбитым, что в данной ситуации недопустимо.
Засыпая, он боялся, что может проспать, однако проснулся вовремя. С некоторых пор он почти всегда просыпался в одно и то же время, даже если не удавалось высыпаться. На завтрак он съел привезенную с собой маленькую баночку черной икры. Желудок пустой, в теле необходимая легкость и море калорий. Это была одна из хитростей его личного тренера.
Бой уже начался, когда Анна незаметно вошла в заднюю дверь и тихонько пристроилась на свободном месте в последнем ряду. Зал колыхался в табачном дыму. Зрители гудели, как осы, и были такие же нервные, агрессивные и злые. Мужчины всех возрастов, разодетые роскошные дамы — любительницы крови и драк, азартные молодые девки с горящими глазами…
Со всех сторон слышались подбадривающие возгласы:
— …Давай!..
— …Так его!..
— …Что за парень!.. Кто такой?… Новенький?..
— …Сделай его!!!
Анна окинула зрителей глазами. В первом ряду — толстяк, устроитель боев, и с ним рядом — Гарольд, известный в определенных кругах как вербовщик разного типа борцов для всевозможных мероприятий. Частенько, благодаря его протекциям и хлопотам, люди бесследно исчезали. Ходили слухи, что Гарольд и толстяк занимались какими-то аферами в бойцовском бизнесе и делили барыши между собой. Значит, пока все идет по плану, раз Гарольд здесь.
На ярко освещенном шестиграннике арены Сергей сражался с каратистом. Анна занервничала. Она не любила такие бои. Это все равно что овчарка сцепилась бы с бультерьером. Какой в этом смысл?.. Боксер с каратистом… К счастью, Сергей владел разными видами борьбы и знал много хитрых приемов. Но как быть с каратистом…
Каратист в залихватски подпоясанном кимоно нападал. Он бил справа и слева, сопровождая удары птичьими вскриками. Специально падал, делал кувырок через голову и вскакивал на ноги, зачем-то еще делая сальто. То ли это была его визитная карточка, эдакая «цыганочка с выходом», то ли он просто кокетничал с публикой и соперником одновременно… Он одинаково ловко орудовал руками и ногами, так, будто у него и на ногах были ребра ладоней. Высоко подпрыгивая, он резво и быстро выбрасывал конечности, делал обороты в прыжке и из прыжка бил ногой, приземляясь в стойку, которая чем-то напоминала стойку боксера только руки не сжаты в кулаки. Движения его рук были очень похожи на несколько измененные пионерские салюты и другие всевозможные отдавания чести. Его сухое жилистое тело было подвижно, как ртуть, растекающаяся во все стороны шариками, которые тут же собирались снова. В то же время его раскидываемые веером удары были точны и остры, как удары током. Он феноменально фиксировал на миг позы, как под ослепительными вспышками света от стробоскопа на танцполе. А впрочем все, что он вытворял, было похоже на феерический летучий танец.
«Смотри не взлети, — ухмыльнулся Сергей, — не то сейчас побежишь но канатам…» Рядом с противником он выглядел комично массивным и тяжелым. Улучив момент, Сергей ударил противника коленом в бок, каратист ойкнул и отскочил, как мяч, будто не почувствовав удара, и принял угрожающую стойку, молниеносно жестикулируя. Сергей догнал его ударом прямой ноги в другой бок, тут же оказавшись под шквалом ударов: в бок, в поясницу, по почкам, по шее, локтями, ладонями, пятками… Удары жалили, в них было что-то змеиное и… собачье, что ли… укусы бешеной собаки… или бесноватой женщины… Почему-то его хотелось прихлопнуть, как назойливую муху, или поднять за шкирку и сильно встряхнуть.
«Й-я-а!» — взвизгнул он, остервенело исказив лицо. «…Ты, ты, — пробурчал Сергей, — твой номер первый… танцор… Уж и не знаю… станцевать с тобой или трахнуть…» Изловчившись, он схватил каратиста в охапку и вошел в клинч, падая вместе с ним на пол. Придавив его всей своей массой, Сергей безжалостно глушил его кулаком в загривок. На глаза случайно попался упавший на ринг пояс от кимоно. Не думая, Сергей накинул противнику пояс на шею и начал душить. Тот забился, дернулся и затих. «Ну, вот… заставь балерину маршировать…» — выдохнул победитель, отстраняясь от побежденного.
«Вот вам и бультерьер против овчарки, — усмехнулась Анна. — Хотя… говорят, бультерьеры прыгучи, но неповоротливы… сами себе задницу подлизать не могут…» Пробежав по залу глазами, она увидела, как толстяк многозначительно повернулся к Гарольду и что-то сказал.
Тяжело дыша, Сергей плюхнулся на стул около ринга и откинул назад голову. К нему тут же подбежал врач с примочками, влажными салфетками и аптечкой и принялся спешно обрабатывать ссадины и ушибы на лице, заклеивая их специальными накладками. «Что ж, дружок, наверное, сейчас ты вырубишь десять человек на моих глазах, и я пойму, наконец, что в тебе есть что-то особенное», — подумала Анна и улыбнулась одними губами. Ей показалось, что она поймала взгляд Сергея и он прочитал ее мысли.
Рефери вышел на середину арены.
— Господа! Все по местам! Делаем ставки! — воскликнул шоумен.
Зал загудел, заволновался. В руках замелькали купюры.
— Один к пяти — на новенького…
— Пятнадцать к одному на…
— Итак! На арене — новичок! Он будет сражаться, как говорится, из красного угла! Давайте поприветствуем его! Ви-тэк Зба-арский!!!
Зал взревел приветственным гулом, сотни рук взметнулись вверх.
— …И его противник… так сказать, в синем углу… наш старый знакомый Короты-ыш Р-рас-ти-и!!!
По залу прошла вторая волна приветствия, чуть выше первой. Приветствовали знакомого.
Расти с визгом выбежал на арену, на ходу сбрасывая синий атласный халат, и сделал приветственный круг с поднятыми вверх руками. Выскочив на середину ринга, он бросился в бой. Маленький, юркий, изворотливый и шустрый, он дрался, как придется, но делал это превосходно. Вначале Сергей просто не мог в него попасть. Зато Коротыш попадал часто. Он наносил упругие плотные удары в челюсть с обеих сторон, сильно выбрасывая вперед кулаки, но в основном норовил бить в корпус, по ребрам, так было надежнее с его ростом.
Сергей ударил ногой, тот присел, Сергей промахнулся, но с разворота достал второй ногой. Коротыш отскочил и тоже вскользь достал Сергея ногой, но слишком приблизился, не успев выставить защиту, и тут же напоролся на кулак, дальше последовал удар локтем сверху в затылок, голова мотнулась, брызнули слюни. Зал наполнился воем и свистом. Сергей ударил ногой по спине. Коротыш согнулся и бросился в ноги. Сергей выставил колено… Хрустнули кости лица. Зал взревел, Коротыш рухнул на пол и откатился.
— Нокаут… — констатировал рефери…
— Кто он такой? — повернувшись к толстяку, со скрытым в глазах интересом, спросил Гарольд.
— Докер… из Гданьска… — бросил тот, не отрывая взгляда от Расти. — Эй! Он там не умер случайно?.. — крикнул он рефери.
— Докер?.. — недоуменно переспросил Гарольд.
— Да какая разница?! — раздраженно отмахнулся толстяк. — Главное, на него ставок почти нет.
— А ты, что? На него ставил?.. — Гарольд озабоченно полез по карманам. Новенький, бесспорно, его заинтересовал, но терять из-за этого деньги… — Эй… — он ткнул толстяка в бок.
— А ты на кого? — обернулся толстяк, вынимая очередную сигару. — Я тебе сразу сказал, стоящий парень. Он вчера на глазах у всех Свена вырубил. А Свен дорогого стоит. Свен — что надо боец…
За Расти прибежали с носилками. Врач оттянул ему веки и посвятил фонариком, проверяя реакцию зрачков. «Уноси…» — безнадежно махнул он рукой. Зал утонул в овациях.
«Я так могу потерять деньги…» — услышала Анна обрывок фразы и вышла из зала. Ей хотелось подышать свежим воздухом. Кондиционеры не справлялись с клубами сигаретного и сигарного дыма, и в не слишком просторном помещении почти не осталось кислорода. Запахи пота и духов усугублялись влажной настоявшейся духотой. Какой-то даме в возрасте сделалось дурно. Или она от перевозбуждения задохнулась…
На улице было ясно, солнечно и свежо. Анна с удовольствием прошлась до конца переулка и обратно. Ей не хотелось возвращаться в душегубку, но и надолго оставлять Сергея без внимания тоже не хотелось. А то мало ли что…
