Альберт Байкалов - Превентивный удар
– Пожалуйста, – она показала рукой на двери. – Только, если можно, без меня. Не могу, знаете ли, пока туда заходить…
Отчего-то ответ женщины насторожил Антона. Не смысл, а тон, которым она говорила. Он заметил, что она умышленно старается говорить тихо и как-то наигранно.
«Зачем? – удивился он. – Пытается вызвать к себе жалость?»
Здесь, на девяти квадратных метрах, стояли старенький шифоньер, двуспальная кровать, телевизор. У окна – письменный стол, рядом с которым несколько книжных полок.
Обведя взглядом корешки книг, которые в основном имели отношение к специальности покойного, Антон уселся за стол. Покосившись на двери, выдвинул верхний ящик. Стопкой лежали несколько толстых тетрадей. Он взял верхнюю. Конспекты по физике. Еще с института. Неразборчивый почерк, почти как у всех студентов. Необычный наклон букв, справа налево. Возможно, Акутин был левшой. Во втором ящике валялись какие-то записи и фотоальбом. Пролистав, он вернул альбом на место. Антон не надеялся найти здесь что-то, проливающее свет на загадочную гибель Акутина. Просто хотелось представить, что это был за человек. Пообщаться с матерью, хотя в таких случаях родители говорят только хорошее. Однако определенные выводы можно сделать, просто увидев близких и побывав в среде, где жил человек.
Судя по всему, Акутин не был баловнем судьбы. Жил более чем скромно, дополнительных источников заработка не имел. Или не хотел иметь? Антон задумался. Он вдруг поймал себя на мысли, что упустил что-то важное. Что? Неожиданно, отмотав эти десять минут пребывания в квартире назад, словно видеопленку, и заново проглядев ее в памяти, он понял, что вызвало у него непонятное чувство напряженности. Он не ответил на вопрос, к которому готовился, поднимаясь по лестнице, – чем вызван его приход. Мать Акутина его попросту не задала. Более того, она даже не спросила, с какой целью он хочет осмотреть комнату. Если ей сказали, что сын погиб в результате несчастного случая, появление следователя должно насторожить и вызвать целую кучу вопросов.
«Может, просто раздавлена горем, еще плохо соображает?» – подумал он, поднимаясь из-за стола.
Женщина сидела спиной к нему на диване и глядела в окно. Почувствовав появление в комнате человека, обернулась:
– Вы нашли что-нибудь интересное для себя?
– Он давно окончил институт, много работал, а кроме студенческих конспектов, ничего нет, – пожал плечами Антон.
– Неудивительно, – она поправила свалившийся с плеча платок. – Последнее время все вечера Гена проводил на профессорской даче. Иногда ночевал там и прямо оттуда уезжал на работу.
– Он рассказывал вам, чем они занимаются со Свергуном?
– Упоминал про какую-то отраву, – она стала теребить уголок кофточки. – Я сама химик-технолог. Даже диссертацию начинала писать. Только с этим развалом… – она махнула рукой.
– Ваш сын не говорил, почему так увлекся этой работой? Может, профессор пообещал ему деньги за помощь?
– Засиделся, – она сокрушенно вздохнула. – После женитьбы Гена окончательно забросил науку. Просто тянул лямку. Он не относился к категории людей, которые могут трудиться на голом энтузиазме. Прошли те времена.
– Он был левшой? – на всякий случай уточнил Антон.
– Да, – она кивнула. – А какое это имеет значение?
– Я видел фотографии, сделанные после трагедии, – Антон неожиданно осекся, поймав себя на мысли, что убитой горем матери будет неприятно услышать фразу «на обгоревшем трупе часы надеты на левую руку», и тут же поправился: – На какой руке он обычно носил часы?
– Здесь, – Акутина тронула себя за запястье правой руки. – А что?
– То есть на правой? – нахмурился Антон. – А вы хорошо знаете его друзей, знакомых? Может, есть какие-то записные книжки с адресами?
– Он редко кого-то приводил домой, – немного подумав, ответила она. – Стыдился.
– Почему?
– Гена считал, что ему не повезло в жизни, – она вытерла пальцами уголки губ. – А записная книжка у него была. Но он всегда носил ее с собой.
– Среди вещей, которые находились при нем, ее нет, – осторожно напомнил Антон, зная, что ей уже предъявляли уцелевшие фрагменты на опознании.
Это были до неузнаваемости обгоревшие часы, расплавленная обложка, спекшаяся с паспортом, заклепки от куртки, фальшивая зажигалка «Зиппо» с разорванным корпусом.
– Скажите, – спохватилась Акутина, – а зачем вы все это у меня спрашиваете? Неужели есть другая версия случившегося?
Антон поднялся с дивана и отошел к окну, собираясь с мыслями. Говорить сейчас Марии Ивановне о том, что это не первый случай гибели ученых, он не собирался. Зачем зря расстраивать мать?
– Ваш сын, как и профессор Свергун, имели доступ к секретным военным разработкам. По каждому факту гибели мы проводим тщательную проверку. В истории бывали случаи, когда опытные сотрудники иностранных спецслужб организовывали не только несчастный случай, но и естественную по виду смерть. Поверьте, многие в этом преуспели.
– Бросьте! – на лице Марии Ивановны появилось что-то вроде снисходительной улыбки. – Какие секреты? Вы хотя бы знаете, сколько он получал? За такие деньги не могут человеку доверить что-то важное.
– Тем не менее мы обязаны проверить все версии.
* * *
День близился к вечеру, когда на улице Падеревского, расположенной в Старом городе Познани, появился среднего роста темноволосый мужчина с усами и небольшой бородкой. На нем был надет серый плащ, из-под которого выглядывали воротничок безупречно белой сорочки и темно-бордовый галстук. В руке он нес фетровую шляпу. Не спеша направляясь в сторону пляца Вольности, мужчина словно не замечал идущих навстречу прохожих. Погруженный в свои мысли, он несколько раз едва не столкнулся с небольшими стайками подростков, спешащих с ученическими рюкзачками домой. Впереди было два выходных, и поэтому имела место типичная для пятницы суета. Редкое в это время года солнце с тоской глядело на деревья, полностью лишившиеся своих листьев, черепичные крыши домов, остроконечные костелы и политую дождями брусчатку мостовой.
Он шел в сторону скульптуры греческой богини здоровья Гииги, установленной напротив библиотеки Рачинского. Однако его не интересовал ни уникальный пьедестал статуи, ни книги, хранившиеся в похожем на уменьшенный Лувр здании библиотеки.
Вчера по дороге домой из института доцента кафедры органической химии Владзимежа Новака неожиданно окликнула приятной наружности особа. Представившись Марией и сказав, что она из Варшавы, девушка спросила, как пройти в монастырь Босых кармелитов. Жгучая брюнетка с необыкновенно голубыми глазами и стройными ногами с ходу заинтересовала холостяка. Впереди было несколько свободных от лекций дней, и он решил попытаться завязать знакомство. Это на удивление легко получилось. Девушка была впервые в этом городе и остановилась в относительно дешевом отеле «Топаз». Объяснив свой интерес к памятнику старины увлечением историей, она была согласна на то, чтобы сегодня он показал ей местные достопримечательности.
Времени было еще предостаточно, и он не торопился…
– А вот и клиент! – обрадованно воскликнула с заднего сиденья «Фольксвагена» Ядвига и подтянула голенище модного сапога. Одернула юбку, поправила прическу.
– Где? – после небольшой паузы спросил сидевший за рулем Сиражеддин, вглядываясь в прохожих.
– Да вон же, – перегнувшись через спинку, она показала пальцем на другую сторону площади. – Серый плащ видишь?
Полячка хорошо знала русский, но говорила непривычно быстро, отчего чеченец не сразу понимал, о чем речь.
– Ты точно уверена, что это тот, кто нам нужен? – разглядывая химика, уточнил Сиражеддин, наконец увидев ученого.
– Да, – Ядвига погладила его по плечу, словно успокаивая. – Моя знакомая училась у него. Он хороший специалист.
– Тогда иди и ничего не напутай, – кивнул он, посмотрев в зеркало заднего вида.
Девушка выпорхнула из машины, оставив после себя запах дорогого парфюма, и не спеша направилась к условному месту.
«Жалко такую самку валить!» – с тоской глядя вслед полячке, подумал Сиражеддин и завел двигатель.
План, разработанный Нурпаши, был прост. Ядвига с химиком направятся пешком до площади Мицкевича. По пути неожиданно девушка должна вспомнить, что оставила в гостинице видеокамеру. Предложив вернуться, остановит машину, в которой будет ехать Сиражеддин. Он довезет полячку до «Топаза». Она выйдет, скажет, что сейчас вернется. К химику подсядут Адлан и Каха. Дальше дело техники.
Нурпаши удалось убедить девушку, будто пропал человек, который занимался производством синтетического наркотика. Химик по образованию, он работал на нефтеперерабатывающем заводе и долго с ними сотрудничал. Никогда не подводил. Однако отправленная месяц назад партия оказалась бракованной. Все попытки выйти на него снова не принесли результатов. Либо он уехал, либо арестован. Разбираться в причинах нет времени. Нужно в срочном порядке решить вопрос о дополнительной партии как компенсации клиентам. Сроки поджимают, и необходимо найти ему замену. Нурпаши хочет предложить эту работу другому, причем за хорошие деньги. Естественно, о таких вещах невозможно говорить в городе.
