Евгений Сухов - Трактир на Мясницкой
Кстати, быть влюбленным вовсе не значит любить какую-нибудь конкретную женщину. Можно быть влюбленным в работу, в своих друзей, просто в жизнь. А можно быть влюбленным в свою должность и себя в ней. Словом, Корнелюк буквально порхал, как романтическая девица из второй половины девятнадцатого века, только что выпущенная в свет, то бишь «на волю» из института благородных девиц. Несчастные такой летящей походки не имеют. Она у них чаще всего тяжелая, носками внутрь. И руки у них висят как плети, плечи при этом обреченно опущены. Такая походка была у Виктории Безработной, чье место находилось рядом с Корнелюком. Она входила в состав жюри, поскольку была шеф-поваром и тоже, как и Дрего Мора, являлась членом Российской гильдии шеф-поваров и его Кулинарного совета.
Седьмым членом жюри был как раз Жора Денисенко, мой консультант.
А на сцене неустанным волчком продолжал шутить, развлекая не столь уж и многочисленную публику, лысоватый ведущий.
– …один из главных и мудрых древнейших постулатов гласит: кушать надо часто, но помногу. – Ведущий хохотнул, чего не поддержал ни один из присутствующих, и изрек еще одну мудрую мысль: – Ведь когда сыт, жизнь налаживается и не кажется на полный желудок никчемной и пустой.
Лысоватый ведущий замолчал и сделал знак, приложив палец к губам. Потом исчез и через несколько мгновений вернулся с загадочным видом. Затем, подойдя к микрофону, произнес:
– Господа, вынос блюд состоится через две минуты.
Жюри подобралось, разговоры стихли. Даже стремительный Корнелюк успокоился, сел на свое место и уставился на задернутый малиновой портьерой вход в кухню. Прошла минута. Еще одна. Наконец, портьера отъехала в сторону, и на узорчатый – с цветами и перьями сказочной жар-птицы – ковер ступил лакированный ботинок.
– Встречайте! – раздался восторженный голос лысоватого ведущего. – Первый финалист конкурса «Кулинар две тысячи тринадцать» шеф-повар ресторана «Трактир на Мясницкой» Трофим Максимов с блюдами, приготовленными по старинным русским рецептам. И первое блюдо – вы мне поверите, кундюбки! Ну, или кундумы…
После лакированного ботинка из-за раздвинутых портьер показалась сначала одна, потом вторая нога в брюках со стрелками, полы белоснежной поварской одежды и, наконец, сам Трофим Иванович Максимов с улыбающимся лицом и в высоком поварском колпаке. Он подошел к президиуму, где сидело жюри, раскинул широко руки, как бы радуясь встрече с дорогими гостями и приглашая их к столу, и вслед за этим жестом тотчас выпорхнули семь прехорошеньких девиц в поварских курточках и белых колпаках. В руках они несли по подносу с кундюбками в глиняной мисочке. А в это время лысоватый ведущий просто заливался соловьем:
– Кундюбки, господа, были известны на Руси еще в шестнадцатом веке. С одной стороны, это пельмени. Но пельмени весьма необычные, изобретенные братиями во Христе, то есть монахами, предпочитающими постный стол мясному, а постные пельмени – мясным пельменям, которые они считали языческим блюдом, возводящим во грех. Кундюбки, господа, имеют начинку из грибов и каши, в нашем случае – гречневой. Имеются пряности, состав которых и количество наш мастер, – ведущий повел рукой в сторону стоящего перед членами жюри Трофима Максимова, – держит в строжайшем секрете. И это его право, господа. Вообще, в кругу кулинаров Трофим Иванович считается гением горячих блюд, но членам жюри, надо полагать, это хорошо известно, отчего распространяться по этому поводу я не стану. Что же касается приготовления кундюбок, то тут маэстро Максимов поделился с нами, неискушенными обывателями, некоторыми своими секретами. Оказывается, тесто для кундюбок замешивается исключительно на растительном масле и горячей воде, поэтому оно и заварное и вытяжное одновременно. А еще, – здесь лысоватый ведущий остановился, давая время девицам поставить перед каждым членом жюри мисочку с необычными пельменями, – кундюбки после лепки не отвариваются, а обжариваются до появления легкой корочки. После чего их томят в печи или духовке чуть более четверти часа и только в глиняном горшке. Конечно, с грибным бульоном и сметаной. И вот, – тут ведущий сделал паузу, – вы их видите уже на своем столе. Уверяю вас, они настолько вкусны, что просто язык проглотишь. Приятного аппетита!
Девицы с подносами упорхнули робкими птахами, и Максимов опустил руки. Какое-то время он стоял и наблюдал, как члены жюри пробуют его кундюбки, отмечая, наверное, их реакцию. Вроде бы никто не поморщился и выплевывать не стал. Добрый знак!
Председателю жюри Николаю Александровичу Сычу кундюбки явно понравились. Съев пару штук, он одобрительно закивал, отодвинул тарелку от себя, потом, подумав, пододвинул снова и, подцепив вилкой очередной «пельмень», принялся доедать всю порцию, чем несказанно обрадовал конкурсанта Максимова.
По паре пельмешков отведали профсоюзный босс Татьяна Подкрылкина и вице-президент Межрегиональной ассоциации кулинаров России Тамара Круглова.
Съела пельмешек и с умным видом откинулась на спинку стула и Виктория Безработная, наслаждаясь вкусом, а Жора Денисенко и Антон Корнелюк уже расправились с кундюбками и писали что-то в своих записных книжках, что лежали по левую руку у каждого из членов жюри.
Что же касается эспаньолистого и кудряво-волосатого итальянца Дрего Мора, то он медленно и с задумчивым видом пережевывал один-единственный кундюбок. Словом, жюри работало… челюстями.
А потом случилось следующее. Маэстро Максимов, беспомощно оглянувшись (на мгновение его взгляд встретился с моим, и я разглядел в его глазах такую муку, что не приведи господь), снова развел в стороны руки, уже как бы моля жюри о снисхождении или помощи. Постояв так несколько секунд, он, неловко качнувшись, вдруг рухнул плашмя на пол, ударившись лбом о ступени, ведущие к месту президиума, где заседало жюри.
Стало тихо, как в заколоченном склепе. Корнелюк с Денисенко перестали записывать и с удивлением уставились на упавшего шеф-повара. Дрего Мора побелел, судорожно проглотил остаток кундюбка и, естественно, перестал жевать. Виктория Безработная плаксиво ойкнула и привстала. Также приподнялся со своего места и председатель жюри Сыч.
– Что это с ним? – громко спросила Тамара Николаевна Круглова.
– Не знаю, – ответил Николай Александрович и стал грузно выбираться из-за стола. – Может, с сердцем стало плохо?
Следом за ним встали и спустились к упавшему шеф-повару Максимову и остальные члены жюри, кроме Дрего Мора. По крайней мере, его я возле тела Трофима Максимова не видел.
Деятельная Круглова наклонилась и пощупала у повара пульс. Потом подняла голову и обвела растерянным взглядом присутствующих:
– Пульса нет.
Она первая вызвала по телефону «Скорую помощь». Та прибыла быстро, не прошло и четверти часа. Врач с чемоданчиком осмотрел лежащего Максимова и строго спросил:
– Его что, били?
– Нет, это он, падая, ударился лицом о ступени, – ответил председатель жюри Сыч.
– Я не про лицо говорю, я про это, – сказал врач «Скорой» и отвел волосы с правого виска Трофимова в сторону. И все увидели чуть выше виска рваную, чуть затянувшуюся рану шириной не менее сантиметра.
– Да никто его не бил… вроде, – неопределенно как-то сказал председатель жюри Сыч. – Может, он подрался с кем незадолго до конкурса.
– В общем, это уже не наше дело, – заявил врач «Скорой помощи» и поднялся с корточек. – Человек мертв. На голове опасная рана. Так что вызывайте полицию…
– А что, эта рана и вызвала его смерть? – спросил кто-то из членов жюри. Кажется, это был мой консультант Георгий Денисенко.
– Вполне возможно, – последовал ответ врача.
Я, как и остальные репортеры – а их было предостаточно, ведь конкурс не простой, и победителю светил в качестве приза популярный ресторан «Добрыня» в самом центре Москвы на Театральной площади, – конечно же, находился в самой гуще событий, а иными словами – возле трупа шеф-повара Максимова. Степа продолжал усиленно снимать, ни на секунду не отвлекаясь, так что репортаж у нас мог получиться самым что ни на есть сенсационным. А когда врач «Скорой помощи» во всеуслышание заявил, что имеющаяся на голове Трофима Максимова рана вполне могла привести к смерти шеф-повара, я отошел в сторонку и достал мобильный телефон.
– Привет, – сказал я, когда на том конце беспроводной линии включилась связь.
– Привет, – ответил мне знакомый голос.
– Я нахожусь в банкетном зале «Бонапарт», – на всякий случай, чтоб меня не слышали, я прикрыл телефон ладонью.
– Поздравляю, – ответил мне ровный голос. – Как там тебе, в «Бонапарте», вкусно, весело? Надеюсь, не обидели, от пуза наелся.
– Нет, не вкусно, – ответил я. – И довольно грустно. Здесь только что умер гений кулинарии некто Трофим Иванович Максимов, шеф-повар ресторана «Трактир на Мясницкой».
– Вот как… А что он там делал, в банкетном зале? – голос в трубке стал заинтересованным.
