Илья Деревянко - Последний выбор
– За время нашего дежурства никаких происшествий не произошло! – даже не спросив документы, выпалил старший из них – высоченный, сутулый, со свисающими до колен ручищами.
– Никаких, стало быть… Гм. А кто у вас в печках жарится? – «ласково» осведомился я.
– Да трое ментов спятивших! – желтозубо ощерился «сутулый». – Недавно из леса привезли, где они, гады…
– Кто приказал кремировать трупы?! – в голосе Логачева послышались отдаленные, громовые раскаты. А в светлых глазах полыхнула молния, заставившая детину осечься на полуслове и побледнеть.
– Начальник морга… майор… Голубев, – запинаясь, пробормотал он.
– И где сейчас этот майор?! Вернее, уже старлей.
– У с-себя в кабинете! – «сутулый» испуганно съежился.
– Так-та-а-ак, – взгляд Васильича не предвещал ничего хорошего.
– Мы ж чего. Мы только исполнители! – виновато заморгал второй служитель – низенький, толстый, щекастый. – Шеф прибежал как ошпаренный и давай орать: – «Приказ Ротанова! Не сметь канителиться! Сгною!!!» Пронаблюдал, как сунули мертвяков в огонь, и умчался наверх.
– В одежде сунули? – уточнил я.
– Так точно, в одежде!
– Понятно. Отведите нас к нему, – мрачно распорядился Логачев.
– Иди, Витя, – обернулся «сутулый» к «щекастому». – Я один за печами присмотрю…
Кабинет майора Голубева располагался на втором этаже, в конце небольшого коридора с крашеными, облупившимися стенами.
– Здесь он, – указал младший служитель на обитую кожзаменителем дверь и шепотом попросил: – Разрешите идти?!
Я коротко кивнул, Витю словно ветром сдуло, а Петр Васильевич нажал на медную залапанную ручку. Противно скрипнули несмазанные петли. В ноздри шибануло хорошо знакомым пряным запахом. Мы оба, как по команде, выхватили оружие. Однако стрелять не пришлось. Начальник морга был один и опасности из себя не представлял. Истекая кровью, он корчился на полу. В животе майора торчал загнанный по самую рукоятку кинжал. На губах пузырилась розовая пена – верный признак надвигающейся смерти. А холодный зимний ветер свирепо трепал тюлевую занавесочку на открытом окне…
Глава 4
– До-го-ните их, – вдруг натужно выхаркнул умирающий. – Они… на кладбище… пошли. Точно знаю!
– Кто – они?! Ротанов с подельниками?! – резко наклонился к майору Васильич.
– Не-е-ет… Рота…нов тут… ни при чем. Они… Х-р-р-р-р… – Голубев содрогнулся и замер, закатив глаза.
– «Двухсотый», – приложив палец к его сонной артерии, молвил Логачев. – Пробежимся на Худяковское?
– Обязательно. Но погоди-ка минутку…
Напротив стола под потолком была закреплена устаревшая камера видеозаписи.
– И кассета в ней! – взгромоздившись на стул и без труда разобравшись со «старушкой», присвистнул я.
– Он что, сам себя «писал» для компромата?!
– Скорее посетителей. – Васильич настежь распахнул окно. – На досуге просмотрим кассету и узнаем, кто именно зарезал Голубева. А теперь давай за мной!
Логачев мягко, по-кошачьи, выпрыгнул в окно. Сунув кассету за пазуху, я последовал его примеру. С обратной стороны здания асфальтовое покрытие отсутствовало. Сквозь снежные завалы к чуть приоткрытой калитке в заборе вела недавно вытоптанная тропинка.
– Жаль, собаки нет, – бормотнул Васильич, рысью устремляясь вперед.
«Да уж, действительно! – Я с грустью вспомнил оставшуюся в Н-ске стаю[13]. – Эх, Волчик-Волченька![14] Скучаешь небось по хозяину?!»
Между тем тропинка обогнула забор и через чахлую лесопосадку вывела нас к шоссе – прямо напротив кладбищенских ворот. Так же как и калитка, они не были заперты. А шоссе, которое нам предстояло пересечь, просматривалось как на ладони, в свете разбушевавшейся луны. В голове вдруг возникла ассоциация с конторским тиром для начинающих оперативников и с движущимися там мишенями.
– Стой! – шепнул я Логачеву.
– Ты чего? – обернулся седой богатырь.
– Да в ворота идти не хочется.
– Гм… Мне, признаться, тоже не очень… Есть предложения?
– Ага. Метни туда светошумовую гранату для профилактики…
– Хорошая идея! А на кладбище проникнем через забор. Ты – двадцатью метрами левее, я – двадцатью метрами правее ворот. Встретимся возле них. Или… как получится. – Петр Васильевич расстегнул пальто, пиджак, рубашку. Ощупал карманчики нательного пояса (внешне напоминающего жилет) и достал из одного тяжелый, тускло поблескивающий шарик.
– Приготовься, – он широко размахнулся.
Я привычно зажмурился, но даже сквозь плотно сомкнутые веки ощутил белесую, нестерпимо яркую вспышку. По ушам мощно долбануло звуковой волной. Сорвавшись с места, я стремительным броском преодолел шоссе, с ходу перемахнул ограду, удачно приземлился на тропинку между могилами и увидел около ворот две фигуры: одну с «АКМБ»[15], вторую – со снайперской винтовкой. Ослепленные, оглушенные, они что-то неразборчиво кричали, бессмысленно размахивая руками.
П-ф-ф… П-ф…ф… – пули из моего «ПСС» продырявили черепа незадачливым засадчикам.
Выронив оружие, мертвецы повалились на землю. «Попались, уроды моральные!» – хищно усмехнулся я и внезапно услышал шум ожесточенной рукопашной схватки. Звуки доносились из-за одноэтажного сарая (вероятно, с инвентарем) метрах в сорока от меня. То есть как раз оттуда, куда запрыгнул Логачев. Отбросив осторожность, я рванул ему на подмогу, и тут, словно из-под земли, передо мной выросли шесть фигур в черном.
Бац… бац… бац… бац… бац… бац – они атаковали одновременно, с разных сторон: грамотно, не мешая друг другу. Я моментально сориентировался в ситуации, но пара их ударов все же достигли цели. Один выбил из руки пистолет, второй поразил плавающие ребра. Внутренности резануло острой болью, и… нахлынула ярость. Но не холодная, как обычно, а какая-то дикая, неистовая… (Да-а-а! Нервишки у меня совсем сдали! Никуда не годятся! – Д.К.) Бешено зарычав, я начал молнией метаться от одного противника к другому. Спустя несколько секунд пятеро нападавших валялись мертвыми средь могил. Шестой, прихрамывая, пустился наутек.
– На! – Я выхватил из крепления боевой нож и с силой метнул вдогонку. Остро заточенная сталь, легко пропоров одежду, вонзилась беглецу между лопаток. Он замер, передернулся как от удара током и рухнул лицом вниз. А я, подобрав «ПСС», устремился дальше, по ходу успев нагнуться и выдернуть из раны нож.
Логачева я обнаружил за упомянутым сарайчиком, на небольшой утоптанной площадке, с разбросанными по ней трупами. Моя помощь Васильичу уже не требовалась. Недовольно морщась, он переходил от тела к телу. И внимательно их осматривал, стараясь обнаружить признаки жизни.
– Слишком неожиданно все произошло, – заметив меня, проворчал Логачев. – Не сумел рассчитать силы. И в итоге ни одного «языка»! Из двенадцати потенциальных!!!
– Та же беда! – сознался я. – Только моих было в два раза меньше…
– Ты не виноват, – тяжко вздохнул Васильич. – Если уж у меня не получилось…
– Нет, виноват! – Я ощутил болезненный укол совести. – Последний из моих пытался удрать, а я… я прикончил его броском ножа!
– Неразумно поступил, – покачал головой седой богатырь, но от дальнейших комментариев воздержался. Однако и этого хватило. Я почувствовал себя как напакостивший кот, которого ткнули носом в его преступ-ление, съежился и опустил глаза. Секунд десять мы оба молчали.
– Трупы-то хоть осмотрел? – нарушил тишину Логачев.
– Нет.
– И почему же?!
– Торопился к тебе. Боялся опоздать.
– Гм! – заметно подобрел Петр Васильевич. – Понятно. Ну а мои сплошь сатанисты. Вот, взгляни, – он перевернул ногой ближайшее из тел.
Покойный оказался мужчиной лет тридцати: крепкого телосложения, с намозоленными кулаками и со злым, крысиным лицом. На лбу у него красовалась татуировка в виде трех шестерок.
– У остальных число Зверя на правой руке, – брезгливо пояснил Логачев. – Кроме того, у всех пистолеты. Но оружие никто не использовал. Очевидно, надеялись взять живым. А твои?
– Тоже… В смысле надеялись… Насчет стволов не проверял. Зато у ворот была засада – один тип со снайперской, второй с «АКМБ». Вероятно, «обезножить» собирались, если дуриком в ворота попремся…
– И где они?
– В аду. Твоя светошумка вывела их из строя, а я пристрелил.
– Т-с-с-с!!! – вдруг насторожился Васильич, во что-то вслушиваясь. – Вроде померещилось, – спустя некоторое время выдохнул он. – Хотя… Ладно! Так или иначе, надо быстро уходить отсюда. – Он достал прибор связи, вызвал Ерохина, коротко обрисовал ситуацию и попросил прислать машину к Восточным воротам кладбища.
– Вы где находитесь? – донеслось из мембраны.
– У Западных.
– Ясно. Буду через сорок минут. – Виталий Федорович дал отбой.
– Во-первых, от Восточных проще добираться до базы! – положив прибор в карман, пояснил Петр Васильевич.
– А во-вторых?
