Иван Сербин - Чертова дюжина
Примерно в это же время пожарный «ЗиЛ» свернул с асфальтовой дороги и затрясся по грунтовке в сторону небольшого березнячка. Километров через восемь грунтовка выводила к совхозу «Городной», поэтому маневр машины даже у случайного свидетеля не вызвал бы недоумения. Кто его знает, что там в совхозе загореться может?
Когда асфальтовая трасса скрылась из виду, пожарка свернула в подлесок и остановилась. Девушка и рыжий выпрыгнули из машины. Тотчас же из-за кустов вынырнули четверо: седой, как лунь, представительный мужчина лет пятидесяти, крепкий здоровяк, лысый, похожий на могучего ротвейлера, длинноволосый худощавый блондин лет тридцати пяти и среднего роста хмурый мужчина в форме капитана-общевойсковика с короткой, на армейский манер, стрижкой и острым пронзительным взглядом.
Блондин нес две пластиковые канистры с водой, «ротвейлер» — ворох тряпок, седой — два «АКМСУ», хмурый «капитан» держал сумку, в которой покоились четыре мины с часовым механизмом.
Оказавшись у машины, седой, которого в группе знали как Генерала, взглянул на часы.
— Семь сорок три, — произнес он. — У нас максимум десять минут. Белоснежка и Чубчик чистят кабину. С пола кровь можно не вытирать. Крекер и Леденец снимают с убитых комбинезоны. Марафонец протирает. Особенно не старайся. Все равно присматриваться никто не станет. Давайте, ребята, живенько.
Через восемь минут красный «ЗиЛ» с белой полосой тронулся в путь. В кабине его, лениво навалясь на дверцы, сидела самая обычная пожарная бригада, поспешавшая к месту событий, которые еще не произошли.
Седой достал из кармана передатчик и набрал код.
— Старший сын — Брату, — произнес он.
— Брат слушает, — мгновенно отозвалась рация. Чувствовалось, что сигнала ждали.
— У нас все по плану.
— Отлично, — ответил координатор, которого в обычное время все звали Шептуном. — Тель уже готов. Ждем информацию от Младшего. Пока выдвигайтесь на исходную.
* * *«Скорая» остановилась на окраине городка Иваньковское. Шофер поставил ее хитро, между двух дворов. Выглянут из одного дома, подумают: точно не к нам, у нас больных нет. Выглянут из второго — только покачают головой: не повезло же соседям.
Мосластый — Пастух — выудил из кармана передатчик.
— Брат, я — Средний, как слышишь?
— Я — Брат, слышу тебя отлично. Как дела, парни?
— Все в порядке. Мы на исходной.
— Прекрасно. Готовность нулевая.
— Понял тебя, Брат. Есть новости от Младшего?
— Пока нет. Ждем.
— И долго ждать?
— До восьми.
— Понял.
— Все. Будьте наготове.
— Всегда наготове! — напряженно хохотнул Пастух.
Сидящий за рулем громила с чугунной челюстью — Айсберг — расплылся в улыбке. Он никогда не отличался сообразительностью, но старательно вникал в тонкости предстоящей операции, заучивая свою роль назубок, дабы не сплоховать в решающий момент. Айсберг обладал отменным чувством команды, решимостью и безрассудной, порой перехлестывающей через край смелостью.
— Как настрой, Бегемот? — повернулся Пастух к толстяку.
Тот пожал плечами, улыбнулся несчастно. Ему никогда не приходилось стрелять в людей. Он надеялся, что не придется и впредь. В конце концов, Хорь ведь взял его в команду не для того, чтобы нажимать на курок. Хорю нужно другое: знания, умение, руки.
— Не дрейфь, Бегемотик, — Пастух ободряюще кивнул. — Все будет абгемахт.
— Хотелось бы, — вздохнул толстяк.
* * *Товарняк вкатился в зону ожидания медленно и осторожно, словно вез в цистернах не обычное топливо, а нитроглицерин.
«Семнадцать вагонов, — подсчитал снайпер и усмехнулся: — Ну и фейерверк будет! Любо-дорого посмотреть».
Офицеры обходили состав, заглядывали под днища вагонов, забирались на верхушки цистерн, простукивали стальные борта. Учитывая, что уже вечер и группа досмотра тоже торопилась домой, формальности должны были занять минут пятнадцать.
Стрелок взглянул на часы — без десяти восемь, поднял винтовку и приник к прицелу.
Низкорослый прапорщик постучал по железному боку последней цистерны, что-то буркнул остальным и махнул рукой: «Пропускай». Створки ворот разъехались, и состав, тяжело пыхтя, словно переевший удав, втянулся на территорию складов. На посту уже царило оживление. Ворота подъездных путей тоже были открыты. Часовые стояли по обеим сторонам, сжимая в руках автоматы. Чуть поодаль замерли фигурки начальника караула, разводящего и дежурного по части. Группа досмотра прошла к КПП, уселась в «уазик», и машина резво покатила к складам ГСМ, обгоняя состав.
Стрелок видел схему части на экране компьютера и абсолютно точно знал, как передвигаются часовые, какое здание где расположено, какие посты ближе к ограждениям, какие дальше, через сколько минут поднимется тревога, через какое время прибудут первые офицеры. При разработке учитывалась каждая мелочь. Действия групп планировались вплоть до секунд.
Не повышая голоса, стрелок пробормотал в микрофон:
— Брат, я — Тель. Состав прошел. Гости на месте. Можно начинать.
— Красный свет, Тель!
— Что случилось?
— Нет известий от Младшего.
— Черт! Что будем делать, Брат?
— Ждать.
— Дьявол! Понял.
Стрелок выматерился сквозь зубы, однако винтовку не опустил.
Состав, громыхая, подполз к воротам и остановился. Неподалеку затормозил «уазик». Выбравшийся из кабины прапорщик подозвал начальника караула, предъявил ему необходимые бумаги. Тот полистал накладные, смурно кивнул и махнул рукой часовым: «Запускай». Состав медленно приближался к цистернам.
Стрелок проконтролировал время. Восемь минут, как и планировалось. Он несколько раз глубоко вздохнул, усмиряя непослушное сердце, и аккуратно, ласково прижал приклад поплотнее к плечу. Ниточка перекрестья поползла от хвоста состава к голове. Вот мелькнула зеленая стенка локомотива. Стоп, назад. Перекрестье сместилось к серому, залитому гудроном борту первой цистерны.
«Первый — последний — средний, — повторил про себя снайпер последовательность выстрелов. — Три обязательных и семь произвольных. Всего, стало быть, десять. Это примерно двадцать секунд. За грохотом разрывов никто не услышит хлопков выстрелов. Вернее, те, что на посту, услышат наверняка. Но это не имеет значения».
Ему не нужно было следить за циферблатом часов, он отлично видел электронные, висящие на стене клуба.
20.04.47.
Дальше 04.53, 04.57, 04.59. Бах! Зеленая четверка сменилась пятеркой.
«Пора бы уже. Пора. Иначе может быть поздно…»
* * *Шептун посмотрел на часы, поднес передатчик к губам.
— Младший, я — Брат. Что у тебя?
Папаша Сильвер тоже поглядел на циферблат.
— Все. Они опоздали. Командуй отход.
— Чтоб тебя! Брат вызывает Младшего.
И в ту же секунду передатчик ожил:
— Брат, я — Младший. Коды у нас. Слушай: первая дверь — 411239; вторая — 270561. Все. Уходим в оговоренную точку.
Шептун перевел дух, глаза его азартно заблестели.
— Брат — Телю. Начинаем! Зеленый свет!
— Понял, Брат, — отозвался стрелок. — Начинаем. Отбой.
— Брат — Среднему и Старшему, — торопливо бормотал Шептун в микрофон…
* * *…В кабине «ЗиЛа» Генерал быстро записывал цифры. Когда координатор назвал последнюю комбинацию, он кивнул и скомандовал:
— Всем приготовиться. Начинаем.
* * *…В салоне «Скорой помощи» Пастух дублировал действия Генерала. Записав коды, он сообщил Шептуну:
— Готово.
— Отлично, — с явным облегчением произнес координатор. — Начинаем.
— Поняли тебя, Брат. Внимание, ребята! — Пастух посмотрел на товарищей. — Начинаем.
Айсберг крякнул довольно:
— Ну, братва, понеслась.
* * *— Брат — Телю. Начинаем! Зеленый свет!
— Понял, Брат, — почти не разжимая губ, произнес снайпер. — Начинаем. Отбой.
Он задержал дыхание и нажал на курок. Приклад винтовки чувствительно ударил в плечо. Латунная гильза мелькнула в лучах заходящего солнца пронзительно-желтой молнией.
Часовой у ворот успел удивленно повернуть голову, и в ту же секунду на месте головной цистерны расцвела огромная огненная роза. Выстрел можно было считать идеальным. Бронебойно-зажигательная пуля пробила стену цистерны и вошла в емкость как раз там, где бензин уже превратился в маслянистые, тяжелые, густые пары. Взрыв был оглушительным. Мощная огненная волна выплеснулась за территорию складов, перевернула «уазик», разбросала людей на дорожке. Тело часового отлетело метра на три и повисло на колючей проволоке, безвольное, сотрясаемое мелкой дрожью агонии. Шея трупа дымилась, по куртке пробегали короткие язычки пламени, оставляя рыже-коричневые сгоревшие пятна.
Уцелел только солдат, в момент выстрела повернувшийся к лесу. Он стоял слишком близко к составу, и ударная волна, разбегающаяся в стороны, не зацепила его. Часовой попал в узкий клин мертвой зоны. Все остальные превратились в пылающих кукол. Живые факелы метались среди желто-черно-алых волн нестерпимого жара, вопя от боли. Чудом выживший часовой опустился на колено и вскинул автомат, выцеливая стрелка. Надо отдать ему должное, выдержка у парня была отменной, чего нельзя сказать об уме. Он не догадался спрятаться, найти какое-нибудь укрытие. Впрочем, какое укрытие можно найти на складе горюче-смазочных материалов?
