Андрей Воронин - Точка кипения
– Ну, что Кацман? Скоро завалит всю Европу мурманскими алмазами? – спросила она вышедшего из ванной брата.
– Запомни наконец, они не мурманские, а архангельские, если, конечно, Зяма правду говорит. Не знаю насчет Европы, но то, что он завалит себя баксами с ног до головы, очень даже возможно. Только я его все равно сделаю. Погоди минутку, – Григорий выскочил из комнаты, загремел ключами, открыл сейф и вернулся с огромной картой Черного моря. – Смотри, здесь затонула римская галера, перевозившая жалованье воевавшим в Армении легионам, тут – корабль Тимура, с захваченными у султана Баязета сокровищами, а здесь…
– Надо утопить того проходимца, который всучил тебе дешевую карту с нарисованными собственной рукой закорючками, – оборвала его восторженную тираду Черняева.
– Дура ты, Тоська, – парировал Коровин.
– Ладно, дуру я тебе прощаю, а вот за “Тоську” извинись немедленно, иначе уйду вот с этим, и будешь всю жизнь локти себе кусать, – женщина махнула перед носом брата папочкой и спрятала ее за спину.
Григорий схватил сестру за руку, делая вид, что хочет забрать папку. Он боролся шутя, но по ее напрягшимся мускулам и отчаянным, злым рывкам понял, что сестра не на шутку разобиделась. Он тут же отпустил ее и сказал извиняющимся тоном:
– Прости меня, хама, пожалуйста! Ладно, Настя? Черняева смягчилась и сменила гнев на милость.
– Так и быть, живи. Теперь слушай меня внимательно.
Она изложила рассказ геолога, упустив некоторые детали, но взамен слегка приукрасив их собственными мыслями о ценности рубинов. После услышанного Григорий в сердцах смял карту и швырнул ее за неимением урны для бумаг в угол комнаты. Настя подумала, что, когда она уйдет, он ее разгладит и возвратит на прежнее место.
– Выпить хочешь? – внезапно охрипшим голосом спросил Коровин.
– Ты же знаешь, я не пью. Я и так вынуждена прикладываться к рюмке на бесконечных фуршетах.
– А я выпью, – сказал Григорий.
– Да-да, конечно, выпей, обмозгуй все как следует, а я исчезаю. Мавр сделал свое дело – мавр может уходить.
Настя поднялась. Коровин проводил ее до двери, затем взял бутылку коньяка, хрустальную стопку и углубился в бумаги, изредка опрокидывая в себя ароматный жгучий напиток. Дело казалось стоящим. Конечно, не корабли с затонувшими сокровищами, зато рубины существовали на самом деле. Григория охватил азарт шулера, всю ночь игравшего чужими картами, а под утро взявшего в руку свою крапленую колоду. На следующий день он отправился в библиотеку, где просмотрел литературу по рубинам и добыче драгоценных камней. Самые важные страницы Коровин отксерокопировал. Вялотекущие сборы в черноморскую экспедицию сменились лихорадочной поспешностью. Из всех участников охоты за сокровищами утонувших кораблей Григорий наметил лишь одного человека. Его бы хватило и для выполнения новой задачи. Невысокий крепыш, год назад пришедший из армии, с довольно редким именем Яков работал в новом магазине Коровина охранником-контролером, помогая заодно разгружать товары. Григорий решил, что пару-тройку дней водилы поразгружают сами, корона не упадет, а за сохранностью товара девочки последят, у них от этого зарплата зависит. Яша идеально подходил для задуманного мероприятия, удачно сочетая два ценнейших в данной ситуации качества – он был силен, как бык, и туп, как дерево. Конечно, у всякой глупости есть предел, и Коровин в случае успеха думал хорошо заплатить Яше за молчание. Хотя мог и не платить, так как Яша был надежен и прост в обращении, как чугунная гиря.
* * *Закупив все необходимое, Коровин взял билеты на самолет. После нескольких часов полета и тряски в допотопной электричке он с Яковом вышли на вокзал районного центра. До желанной цели оставалось сорок километров, но уже вечерело и у новоиспеченных авантюристов не было автомобиля.
– Ладно, переночуем в гостинице, а утром разберемся. Ведь должен тут быть прокат автомобилей, – решил Коровин.
Без проблем взяв номер, гордо именовавшийся “люкс”, но больше смахивавший на пещеру неандертальцев, путешественники спустились в ресторан. Вспомнив мебель номера, которую, судя по виду, испытывали на прочность каменным топором, Григорий Адамович осторожно, будто скорпиона, взял карточку, опасаясь, что там будут указаны все три блюда: водка, чай и макароны по-флотски. Тут брови его поползли вверх, рот непроизвольно открылся, а глаза часто-часто заморгали, словно пытаясь избавиться от фантастических видений:
– Е, ой е.., перепела жареные, оленина порционная, налимья печенка, жаркое по-уральски, пироги с сомятиной. А цены, цены! В Москве за такую цену официантка разве что скатерть поменяет, – воскликнул он и, подумав, добавил:
– Все это очень подозрительно, не отравиться бы.
Осторожный Коровин заказал себе только перепелов, а вот беспечный Яков наелся от пуза. Поднявшись в номер, он улегся в постель и заснул, а Григорий Адамович просматривал купленные на вокзале рекламные газеты и чутко прислушивался к реакции своего организма на съеденное. Реакция была отрицательная – желудок урчал, требуя продолжения банкета. Коровин с завистью взглянул на тихо посапывающего Яшу и выключил свет.
За завтраком он лихорадочно наверстывал упущенное, отведав и печенки, и оленины, и пирогов, однако не забывая во время этого праздника чревоугодия о делах. В ожидании кофе он втолковывал компаньону:
– Здесь всего три фирмы, сдающие на прокат “тачки”, причем две строго для свадеб. Я дозвонился в третью, расспросил, как добраться, и выяснил, что у них есть джипы.
Однако реальность внесла свои коррективы в радужные ожидания Григория Адамовича.
– Ты че, мужик, за лохов нас держишь? – возмутились хозяева фирмы, повертев в руках московский паспорт Коровина. – Своих мы знаем, и они нас знают, побоятся кинуть, а как мы с вас потребуем по этой московской ксиве? Вдруг ты хочешь поменять вшивую бумажку на клевую тачку? Нет, давай чисто конкретный залог, не меньше десяти тысяч баксов.
– Да где ж я возьму такие деньги? – опешил Григорий Адамович.
Тогда хозяева предложили компромиссный вариант: забрать паспорта и для страховки отправить с путешественниками своего человека. Но это категорически не устраивало Коровина – зачем ему соглядатай, который будет знать, где лежат рубины. Он уже подумывал об аренде мотоцикла – тем более что на нем можно проскочить такие препятствия, которые и внедорожнику не по силам, но тут один из хозяев вспомнил:
– У предка моего кореша есть “козел”. Знаете, такая колымага, на которой раньше колхозные агрономы ездили. Будьте спокойны: он ее в порядке держит и в грязи она идет как нормальные джипы. Берите за полета баксов в сутки.
– Ты что, издеваешься, полтинник за “козла”! – возмутился Коровин. – Хватит и червонца.
Поторговавшись, сошлись на двадцатке, и лишь тогда Яша соизволил открыть рот:
– А че, нормальная тачка, я на такой же перед дембелем нашего “полкаша” возил. В армии бабок нет, а начальству ездить хочется. Ее давно списали, а она до сих пор бегает.
Конечно, человек просто обязан испытать шок, после “Форда” очутившись в неудобном, с намертво въевшимся запахом бензина салоне. Но Григорий Адамович, чувствуя приближение желанной цели, больше ни на что не обращал внимания. Он лишь ежеминутно подгонял сидевшего за рулем Якова, который в ответ причитал:
– Куда ж еще, это ж не “БМВуха”, а “козел”!
Если гнать быстрее – развалится к чертовой матери! Наконец показался мост через реку, а метрах в трехстах от шоссе, извиваясь, уходила грунтовая дорога.
– Поворачивай, – сказал Коровин и для верности указал направление рукой.
Вокруг расстилался луг, щедро усеянный коровьими лепешками, затем дорогу обступили кустарники, и наконец перед машиной вырос лес, причем специального назначения, о чем говорилось в строгом плакате:
"Междуреченский национальный парк. Въезд запрещен, кроме специального автотранспорта”. В лесу путь едва угадывался по колее, целиком скрытой под густой травой. Наверное, в последние годы сюда вообще никто не ездил.
Коровин занервничал. В документах говорилось о дороге вдоль берега реки, а они едут все лесом да лесом. Может, заблудились? Он достал заветную папочку, хотя выучил ее содержимое наизусть, но тут машина, надсадно кряхтя, взобралась на пригорок, и впереди блеснула водная гладь. Они выехали к реке, но примерно через километр Якову пришлось заглушить мотор. Дальше начинался обрыв, вплотную к которому подступал густой лес.
– Все точно, осталось минут десять ходьбы, – сказал довольный Коровин, но Яков не разделял его оптимизма.
– “Козла” бросать? А вдруг его угонят? Может, я останусь? – предложил он.
– Опомнись, Яша, ты же не в Москве, здесь ее не тронут, – усмехнулся Коровин.
– То-то, что не в Москве. В Москве бы на эту рухлядь не позарились, а здесь очень даже запросто.
