Александр Тамоников - Судьба офицера
Лейтенант поинтересовался:
— 13-00 — это согласованное время вылета?
— Естественно!
— Командир экипажа получит соответствующие указания?
— А сам-то как думаешь?
— Извините!
— Да брось ты выкать, Влад! Это перед строем козыряй, а когда вдвоем или на выходе, будь проще. Честное слово, режет слух твое вечное «товарищ капитан», «разрешите обратиться», «разрешите идти, Илья Павлович?» Какой я тебе Павлович? Ты с какого года?
— С шестьдесят второго!
— А я с пятьдесят восьмого! Разница-то тьфу!
— Я понял тебя, командир!
— Вот так-то лучше! Значит, десантируешься в квадрате 25-24. Подходишь к цели на максимально низкой высоте, но… об этом пилотов предупредим, а далее начинаешь работу следующим образом. У тебя семь человек, возьмешь еще одного связиста из отделения обеспечения с радиостанцией «Р-107». Это позволит в случае необходимости связаться с нашей частью. Далее, смотри на карту.
Офицеры вновь склонились над столом.
— Троих, самых выносливых, отправляешь по «зеленке» на восток. Им придется пройти километров пятнадцать по массиву, затем выйти к водопаду. И оттуда по южному хребту аккуратненько начать движение назад, особое внимание, естественно, уделяя месту запланированной встречи каравана Исламуддина с людьми Азизуллы. Еще троих перебрасываешь через ущелье на северный перевал с задачей выдвижения от кишлака к водопаду с той же, что у первой тройки, целью. Сам с одним разведчиком и связистом очень внимательно присматриваешься к Дохе!
Лейтенант поднял на ротного сосредоточенный взгляд:
— К разрушенному кишлаку?
— Да! Ведь Азизулла только через него навстречу Исламуддину выйдет, а посему он со своей стороны также вполне может взять кишлак под контроль, согласен?
— Согласен!
Капитан продолжил:
— Итак! Как только разведгруппа проведет рекогносцировку местности и скрытую, я подчеркиваю это, скрытую разведку квадратов, доклад через связиста в штаб. Я буду находиться рядом, и меня вызовут. При обнаружении постов наблюдения или еще чего-то подозрительного опять-таки доклад мне с одновременным взятием постов под контроль! Ну а если ничего и никого не обнаружишь, я буду рад просто так перемолвиться с тобой в эфире! Перед самым вылетом основных сил роты — свяжемся. От результатов твоих, Владик, действий будет зависеть, где произведем десантирование и как организуем ликвидацию банд!
Лейтенант улыбнулся, повторив:
— Я все понял, командир!
— Ну, тогда давай собирай своих гвардейцев и ставь им задачу. На подготовку группы времени осталось мало!
Лейтенант покинул палатку.
Ротный хотел было набрать штаб, но увидел подпись на руке. Тут же достал из папки лист бумаги, начав писать рапорт на имя командира батальона с просьбой о ходатайстве перед вышестоящим командованием по поводу присвоения очередного воинского звания «старший лейтенант» лейтенанту Плешину Владиславу Андреевичу, — кстати, в свои двадцать два года уже кавалера ордена Красной Звезды! Когда документ был готов, Запрелов решил сам пойти к командиру батальона. Во-первых, надо было доложить ему о решении провести разведку в районе предстоящего применения и установить, при благоприятном раскладе, над ним контроль. А во-вторых, лично подписать представление и сдать его в строевую часть, чтобы случаем не завалялось среди всякого бумажного хлама помощника начальника штаба батальона.
Комбат оказался на месте. Вместе с замполитом. Но капитан Майдин тут же вышел, стоило Запрелову переступить порог кабинета. Ротный положил перед Полукаровым рапорт. Взглянув на него, подполковник спросил:
— Что это?
Капитан объяснил:
— Представление на лейтенанта Плешина по поводу присвоения очередного звания!
— А! Хорошо, оставь.
Командир батальона хотел уже сдвинуть рапорт в сторону, но Запрелов попросил:
— Подпишите, пожалуйста, сейчас, Юрий Владимирович, а я его на обратном пути в строевую часть сдам, а то испарится еще куда, и я забуду, а разведчик так и будет в лейтенантах ходить.
Полукаров взглянул на ротного:
— Отсюда ничего не исчезнет, капитан!
— И все же, если не трудно, подпишите!
Укоризненно покачав головой, подполковник взял рапорт и поставил свою размашистую подпись, приписав выше собственное ходатайство.
— Доволен?
— Доволен!
— Так! Теперь давай по теме!
— В 13-00 разведгруппа Плешина будет готова вылететь в район применения.
— Добро. Какую задачу имеет группа?
Капитан объяснил командиру батальона содержание задания, полученного разведкой.
Услышав о месте выброски группы, подполковник удивился:
— Почему там, а не на поляне, где планируется высадка основных сил?
— Потому что разведку целесообразней провести не с юга, а с запада, одновременно обойдя весь район и также одновременно проверив его на вшивость. По результатам разведки и можно будет назначить место высадки остальных подразделений роты. Не исключено, что на поляне, где и планируем.
— Ладно. В конце концов, в ущелье работать тебе, тебе и карты в руки. Задачу, поставленную разведгруппе, утверждаю.
Капитан напомнил:
— Неплохо было бы «вертушку» к назначенному времени приготовить да экипаж проинструктировать. Им надо подойти к месту высадки и отойти от него, во-первых, как можно более быстро и незаметно, а во-вторых, сделать это на минимально возможной высоте.
— А то я без тебя не знаю, что надо делать, Запрелов!
— Напомнить никогда нелишне.
— Иди. В 13-00 «Ми-8» будет ждать разведчиков. Какой конкретно, Плешин определит по разгону винта. У тебя все?
— Пока — да.
— Значит, в 17-30 нам нет смысла собираться?
Капитан подтвердил то, что хотел сказать сам:
— Так точно! Только после получения хотя бы данных по перевалу мы можем что-то конкретно выработать. А до этого все может оказаться пустой болтовней.
— Но тебе надо быть в ущелье не позднее трех утра.
— Я это знаю.
— Когда ждешь первый сеанс связи с Плешиным?
— Думаю, он сможет сбросить первичную информацию в 18-19-00. Плюс-минус час.
Подполковник пробормотал:
— Лучше «минус».
— Согласен, но парни не на прогулку выходят.
Капитан, выйдя на улицу, встал у входа в штаб. Взглянул на часы. 12-10. До вылета разведгруппы еще почти час, в канцелярии, как и в палатках роты, делать нечего. Личный состав отдыхает. Пойти, что ли, тоже прилечь? Ночь-то она для всех бессонной предстоит. Да голова еще болит. Долго похмелье не отпускает.
Капитан прошел в свой отсек. Сел под приятно-прохладные воздушные струи кондиционера. Так, совещание перенесли, надо офицеров предупредить. Он позвонил дежурному по роте, сообщив, что находится в отсеке. Так положено, наряд обязан знать, где их командир в любое время дня и ночи. Теперь знает и, если что, вызовет. Хотя лучше не вызывал бы.
После звонка, капитан сделал несколько бутербродов, с трудом проглотил их, запив диковинной фантой. В Союзе она еще не появилась, по крайней мере, в последнем отпуске офицер ее в продаже не встречал. Все больше «Буратино», лимонад, «Дюшес», кстати, тоже весьма неплохой напиток. А вот пиво, что «Жигулевское», что «Ячменный Колос», что «Адмиральское», особенно на разлив, — дерьмо. Моча ослиная. Да и в бутылках не лучше. Другое дело здесь, в духанах, чешский «Праздрой», немецкая «Бавария». Вот это пиво! Зато кока-кола — дрянь! Эх, все сравнимо и относительно в этом мире. Прав был Эйнштейн.
Подумав о пиве, раздеваясь до плавок, Запрелов вспомнил случай в Ташкенте, в парке недалеко от так называемого Белого дома — штаба Краснознаменного ТуркВО. Это произошло, когда он только прибыл для отправки в Афган и, проторчав весь день без дела на шестом этаже в управлении кадров округа, наконец вырвался на улицу, пышущую жарой. Пить ему хотелось давно, но столовую с буфетом закрыли, не глотать же хлорку из крана умывальника в туалете? Терпел, пока выберется на свободу. Выбрался! В парке пивная, и вокруг, как ни странно, никого. Он подошел к будке, увидел окошечко, стойку, поллитровые и не очень обычные банки вместо кружек, кран, с надетым на носок длинным и тонким шлангом, и вывеску, гласившую «Пиво Жигули 0,5 л — 22 коп. с пеной! Просба давай мелач»! Видимо, пивник не особо в свое время отягощал себя приобретением каких-либо знаний, в том числе и русского языка. Да, впрочем, зачем оно ему нужно, если уже с пеленок, наверное, было предопределено главой семейства, кем конкретно станет его мордатый и щербатый ныне отпрыск!
Запрелов, тогда еще старший лейтенант, подошел к окошку, спросив пивника:
— Кислятиной торгуешь?
Продавец искренне возмутился:
— Ай, зачем так говорищ, офицер? Пиво — ништяк, мамой клянус, много народ пьет, не успеваю наливай!
Физиономия пивника так и напрашивалась, чтобы подколоть этого добродушного, но яростно защищавшего свое прибыльное дело толстяка:
