Александр Тамоников - Адская смесь
– Неплохо для начала, да, Алекс? Если подобный каменный заслон тянется по всему краю малого перевала, то, думаю, нам придется искать спуски в других квадратах.
– Да уж, – ответил Александр, разглядывая вершину Большого перевала, что высилась над Малым всего метров на двадцать. – На той стороне ущелья та же картина. Одним словом, хреново. Но не будем загадывать; посмотрим, что справа и слева. Может, и найдем щели.
– Расходимся?
Тимохин взглянул на часы:
– 6.20. Уходим по своим направлениям. Связь держим по необходимости, включив на станциях защиту от пеленгации.
– Принято!
Дак подал рукой знак своим подчиненным, и американская группа пошла вдоль гряды на восток. Тимохин же вызвал на связь командира отряда:
– «Марс», это «Орион»!
– «Марс» на связи, – ответил Харсон.
– Докладываю обстановку в районе ориентира. Гряда представляет собой непроходимый участок местности – по крайней мере, на расстоянии прямой видимости. «Ирбис» двинулся на восток, «Орион» начинает продвижение на запад.
– Принял! – коротко ответил Харсон и отключил станцию.
То же самое проделал и Тимохин. Уложив радиостанцию в чехол на груди, он приказал своим подчиненным:
– Выдвигаемся к повороту ущелья на юго-запад. По ходу внимательно осматривать гряду. Нам надо найти хоть крошечный участок подхода к пропасти, чтобы посадить наблюдателя. Ну, и было бы неплохо найти какую-нибудь тропу, по которой можно было спустить вниз хоть несколько бойцов. Задача ясна? Вперед!
Порядок построения разведгруппы был определен заранее, поэтому Шепель без команды пошел первым, за ним – Тимохин с Соловьевым и Дрозденко. Для подстраховки Михаил имел при себе прибор обнаружения минно-взрывных заграждений. И не должны бы душманы здесь, на плато, выставить минные ловушки и растяжки, а там черт их знает. Страховка в любом случае не помешает. Российская группа прошла метров пятьдесят, миновав условную линию разделения зон ведения разведки подразделениями «Марса», как Шепель остановился, поднял правую руку вверх, подал знак «стой», а затем – «ко мне». К нему подошли остальные.
– Что, Миша, неужели растяжки или «лягушки»? – спросил Александр.
– Нет, командир, ловушек ни впереди, ни во флангах нет, а вот проходик небольшой к краю обрыва имеется.
– Где?
– А вон, за кустом, – указал Шепель на росший между валунами кустарник.
И действительно, за ним открывалось небольшое узкое пространство в виде эллипса, подходящее к краю обрыва. Более того, в узкой, дальней части пространства проглядывалась яма, неглубокая и неширокая, размером с окоп для стрельбы лежа.
– Ну, ты и глазастый, – проговорил Дрозденко, – я бы ни за что не увидел проход.
– Потому, Андрюша, наш доблестный командир всегда на самые сложные задания посылает меня. Мне, конечно, от этого не легче, но иногда льстит самолюбию.
Тимохин повернулся к Дрозденко:
– Проверь, Андрей, площадку на предмет пригодности для ведения наблюдения за лагерем «духов».
– Есть, командир, выполняю.
Капитан по валуну обошел куст и вошел на площадку, имевшую песчаную поверхность; песок был и на дне ямы. Прилег в канаву, продвинулся немного вперед. Где-то с минуты три лежал, не шевелясь, глядя вниз через прицел, затем отполз от края, поднялся и вышел к группе, срубив куст несколькими ударами десантного ножа. Доложил Тимохину:
– Отличная позиция для наблюдения, командир! Весь лагерь как на ладони, кроме западного поста охранения.
– Что высмотрел?
– Лагерь содержится в порядке. Разведданные подтверждаются – вдоль подножия противоположного перевала пять свежих каменных домов с плоскими крышами. Между третьим и четвертым домом, если считать слева, – дощатый сарай, возле него «дух»-часовой. Между первым и вторым зданиями стоит «ГАЗ-66», между вторым и третьим, мордой к нам – бронетранспортер «БТР-60ПБ». Между сараем и четвертым домом – «Урал-375», и рядом с последним зданием – открытый «УАЗ-469». За последним домом полевая кухня, там у «духов» пункт хозяйственного довольствия. Правее на восток, метрах в ста пятидесяти – восточный сдвоенный пост, точнее, два поста, рядом друг с другом. Представляют собой позиции диаметром метра в три, обложенные тремя рядами мешков с песком или галькой. Часовые – два «духа» – вооружены ручными пулеметами «РПК» и автоматами, похоже, «АКМ». Развалины кишлака выровнены. Кое-где торчат останки дувалов да мазанок, но в основном территория чистая. Внизу речка, шириной метров пять, течет прямо вдоль ближнего обрыва.
– Людей не заметил?
– Только часовых да поваренка, что собирается раскочегарить полевую кухню.
– Значит, подъем у «духов» в семь часов?
– Скорее всего. Может быть, конечно, у них тут полная анархия и каждый встает, когда ему заблагорассудится, но это вряд ли – у талибов дисциплина на уровне.
– Ну, хорошо хоть позицию наблюдения нашли. Так, Андрюша, остаешься здесь и пасешь лагерь. Обо всех изменениях внизу докладываешь мне. После подъема надо пересчитать «духов», точно определив, сколько и в каких зданиях они размещаются, откуда пойдут смены на постах и во сколько. Короче, не тебя мне учить. Срубленный куст, как пройдешь на площадку, верни на место; пусть стоит декорацией там, где рос. Вопросы?
– Приказ понял, выполняю.
– Главное, не засветись, капитан. Давай, двигай на позицию, а мы пошли дальше.
…Скалистый участок ущелья закончился через четыреста метров. Далее пошел пологий, заросший кустарником, изобилующий трещинами и звериными тропами склон, вполне пригодный для спуска боевого подразделения. Шедший в передовом дозоре Шепель неожиданно остановился и, присев, поднял согнутую в локте руку, сжал ладонь в кулак, что означало сбор разведгруппы.
Подойдя к подчиненному, отклонившись влево и пройдя последние метры нагнувшись, Тимохин спросил:
– В чем дело, Миша?
– Под нами посты, сразу за утесом. Я заметил дальний, тот, что ближе к северному, скалистому склону.
– А ну-ка, подползем к краю, посмотрим, что за посты выставили здесь «духи».
Офицеры ползком приблизились к каменистому обрыву. Тимохин из-за валуна посмотрел вниз. Увидел те же, что и на востоке, две позиции, расположенные в пяти метрах друг от друга, обложенные мешками с песком или галькой. В них двое, по одному моджахеду в каждом, также вооруженные ручными пулеметами и автоматами советского производства.
Отползли назад, поднялись. Тимохин сделал отметки на карте:
– Так! Западные посты отстоят от лагеря на двести метров и перекрывают поворот ущелья. «Духи» видят и лагерь, и подходы с юго-запада, причем на большом удалении. Они контролируют склоны, и снять их с вершин сложно. Одновременно снять сложно. Для этого снайперам надо занять огневую позицию до поворота, метрах в пятидесяти, а там края обрывов покрыты мелкой галькой. Одно неосторожное движение, галька посыплется вниз – и боевики либо откроют огонь, либо укроются, доложив об опасности в лагерь. Что предпримут талибы? Мухаддин отправит на плато своих людей, и нам придется либо отходить, либо валить их. А это стрельба. «Духи» грохнут пленных и всей толпой на машинах под прикрытием БТРа рванут либо на восток, либо на запад.
– Да и снять «духов» из «винторезов» с дальних позиций не получится. А из «СВД» – опять-таки стрельба, – добавил Шепель.
– Я как чувствовал, что без лебедок нам не обойтись. По крайней мере, здесь.
– А что лебедка? – спросил Соловьев. – Уж не со скалы ли ты решил бить часовых?
– Именно со скалы, Леша! Отойдем за утес.
Офицеры переместились за горный выступ, откуда начинался скалистый участок. Отсюда они могли видеть посты с ближнего тыла.
– Ну вот, – проговорил Тимохин. – Здесь укрепим лебедку, аккуратно спустим на тросе снайпера до половины склона, и он спокойно снимет «духов» из «винтореза». А группа выйдет в ущелье по склону за поворотом. Дальше – по плану, который еще предстоит выработать. Мы вполне можем занять посты, сблизиться с лагерем, прижимаясь к северному склону под прикрытием кустов, что тянутся почти до лагеря, и выйти прямо к первому дому. Вопрос: смогут ли сделать то же самое американцы? Надо узнать, что дала им разведка. – Полковник извлек радиостанцию. – «Ирбиса» вызывает «Орион»!
– На связи! – ответил Дак.
– Как твои дела, «Ирбис»?
– Ни к черту. Не нашли позицию наблюдения, а спуск возможен только метрах в ста от постов, на виду часовых.
– Ты внимательней осмотри местность над постами.
– Смотрел.
– Есть где закрепить лебедку?
– У края – нет. Если только перед грядой, но это опасно: трос ляжет на острые камни и может оторваться при спуске-подъеме снайпера.
– Прошу тебя, «Ирбис», осмотрись еще раз на участке над постом; может, увидишь то, чего до этого не заметил.
– О’кей, но вряд ли это что-то даст.
– И все же осмотрись. После этого, – Тимохин взглянул на часы, – в 7.50 начинай выход к балке. На входе в овраг встретимся.
