Иван Стрельцов - Братья по оружию
– Ясно, – с деланым пониманием кивнул следователь, после чего задал очередной вопрос: – В наших солдат стрелял?
– Стрелял, – не стал отпираться Карим Бансаров и пожал плечами. – Вот только не знаю, попадал или нет. В бою стрелял, а так зазря не убивал. Пленных не пытал. Кого хочешь спроси, начальник.
– Не переживай, спросим, – убедительно пообещал следователь. – Почему решил сдаться?
– Четыре года по горам козлом прыгать надоело. Вот и сдался, раз власть пообещала амнистию. Грех таким случаем не воспользоваться. К тому же мне уже двадцать два года, пора семьей обзаводиться. А у меня до сих пор ни кола ни двора, и ничего кроме войны в своей жизни я не видел. Когда первая чеченская началась – едва двенадцать лет стукнуло, тогда только прятался. А уже во вторую пришлось воевать. Теперь все, хватит, надоело, хочу почувствовать себя нормальным человеком. – Пленный явно стал «слетать с катушек». Следователь иногда понимающе кивал головой, потом внезапно нажал кнопку вызова конвоя. Когда в каморку вошли два огромных омоновца, приказал:
– Уведите пленного.
Едва Карим Бансаров вышел из кабинета, туда вошел другой следователь. Высокий, слегка обрюзгший старший лейтенант.
– Ну и как? – с порога спросил коллега.
– Как всегда, заблудшая овца осознала свое грехопадение и спустилась с гор вести праведный образ жизни, – развел руками следователь.
– Что решил?
– Пока отправлю его в «фильтр», а заодно заряжу оперов. Может, они что-то нароют по своим каналам.
– А оно тебе надо? – Старлей на такой службе давно стал закоренелым циником. Он четвертый раз находился в командировке на Северном Кавказе, первое время тоже пытался бороться за торжество справедливости. Но когда понял, что «расколотых» им боевиков вместо суда и положенной за содеянное зоны чаще всего выкупали родственные кланы, следователь махнул рукой и выполнял свои обязанности формально. – Ты ведь через две недели ту-ту, в родной Питер.
– Вот и пускай посидит это время… – отрезал лейтенант.
Легкий самолет «Савойя», выполнявший челночные рейсы внутри Франции, мягко скользнул по бетонке посадочной полосы.
Шатун, все время полета дремавший, наконец открыл глаза. Спешить ему было некуда, поэтому, когда пассажиры потянулись к выходу, он продолжал спокойно сидеть и думать о своем.
Прошедшие сутки многое изменили в жизни бывшего легионера. Сразу же после общения с Крутовым Владимир позвонил в Москву жене Михаила. Ольга словоохотливо сообщила, что старший брат где-то по службе в Средней Азии и будет нескоро. К вечеру того же дня ему позвонили из Брюсселя из Второго индустриального банка, на его счет поступил полновесный миллион евро.
«Серьезный подход у службы», – довольно хмыкнул Владимир и, достав из широких штанин электронную записную книжку, принялся изучать текст. Через минуту улыбка сползла с его лица, еще через минуту Владимир ошарашенно пробормотал: – Ну, ни фига себе, шпионы придумали. – Потом еще несколько раз пробежал глазами все, что для него накропали штабисты ГРУ. После чего удар подошвой ботинка обезобразил и привел в негодность чувствительный электронный прибор. Бросив остатки компьютерной записной книжки в мусор, Владимир набрал номер мобильника Франсуазы.
– Привет, детка.
– Когда вернешься? – Беременные женщины весьма капризны и эмоциональны, поэтому в разговоре с ними следует делать скидку на их положение. – Ты выскочил из дома, как будто тебе под хвост шершень влетел.
– Золотце мое, ты же понимаешь, бизнес. А он требует мгновенной реакции, – начал было оправдываться Шатун, но его супруга не была наивной девушкой, а до второго замужества успела побывать замужем за режиссером-экстремалом и овдоветь.
– Скажи, что должен сказать, и делай то, что нужно. Ты – мужчина и должен исполнять предначертание судьбы. Но в любом случае должен быть предельно осторожен, потому что у тебя есть жена и у нас скоро будет ребенок.
Владимир внезапно почувствовал, как его горло сдавил нервный спазм. Его хватило на несколько несвязных фраз:
– Я постараюсь вернуться, но даже если этого не произойдет, ты с малышом ни в чем нуждаться не будешь.
Франсуаза дальше говорить ему не дала:
– Иди с богом и возвращайся. А мы всегда будем тебя ждать. – С этими словами француженка отключила свой телефон.
Салон «Савойи» опустел, Шатун покинул свое место и направился к выходу.
Выйдя из здания аэропорта, он взял такси и поехал в район морского порта.
Усевшись на просторное сиденье «трехсотдвадцатого» «Мерседеса», Владимир Панчук еще раз прокрутил в мозгу текст электронной записной книжки. Внезапно улыбнувшись, мысленно произнес: «ГРУ прикроет меня на дальних подступах, а на ближних подступах я сам подготовлю себе прикрытие».
Марсель – большой портовый город на Средиземном море, богатый город. Но, как всякий большой и богатый город, он притягивает к себе не только купцов, банкиров и бизнесменов, сюда, как мухи на мед, слетаются преступники всех мастей. Пираты, контрабандисты, убийцы, аферисты и грабители.
Так было триста лет тому назад, двести, сто и точно то же происходит в нынешнее время. Главное, знать, где обитает лихой народ, и бывший, но матерый преступник Шатун был в курсе, где искать тех, кто ему нужен.
«Таверна» – полустертая надпись на вывеске небольшого подвального бара в узком переулке, упирающемся в припортовую площадь. Сюда не заходили моряки с иностранных судов или докеры из порта, об обывателях и вовсе не могло быть речи. В «Таверне» собирались «джентльмены удачи», народ, любивший пощекотать свои нервы противозаконными делами. Французская полиция сюда не один раз наскакивала, но уловы ее были ничтожны, потому что собиралась здесь всякая малопрофессиональная шелупень, а на самом деле «Таверна» являлась всего лишь информационным центром. Нужно было только знать, к кому и как обратиться. Шатун знал…
Помещение бара было отделано под эпоху «берегового братства»: грубые, массивные столы, такие же громоздкие табуреты. Стены оклеены пластиковым покрытием, имитирующим каменную кладку, под потолком зависли разлапистые, как оленьи рога, люстры, только вместо свечей тускло мерцали имитационные электрические лампы.
В торце зала была установлена стойка бара, почерневшее от времени дерево придавало особый лоск заведению, так же, как и одетый под пирата бармен в красной бандане на голове и с черной повязкой на глазу. Завершали картину муляжи огромных винных бочек за его спиной.
Шатун выбрал для себя место в углу, недалеко от барной стойки, и заказал тут же подскочившему бармену «Хенесси» и чашку кофе. Юноша, выглядевший, как стопроцентный морской разбойник, понимающе кивнул и удалился.
Владимир Панчук не зря выбрал это место, в недавнем криминальном прошлом он часто пользовался «Таверной» как почтовым ящиком, а бармен, получая солидную надбавку к основному заработку в виде сотни-другой евро, с удовольствием выполнял роль почтальона, будучи посредником между заинтересованными сторонами (заказчик – исполнитель).
Бармен тотчас же узнал Шатуна и, как только официант подошел к нему, оставил того за стойкой, а сам, подхватив поднос с пузатым бокалом и керамической чашкой, поспешил обслужить старого клиента, освещая дорогу лучезарной улыбкой.
– Рад тебя снова видеть, Анри, – приподнимаясь навстречу бармену, приветливо произнес Панчук.
– Я тоже, – ответил в тон ему бармен, опуская поднос на стол. Он обнял Владимира за плечи и приложился губами к щеке гиганта. Шатуна всегда бесила подобная форма приветствия французских мужчин, но в очередной раз он сдержал себя. – Давно ты у нас не появлялся, – усевшись за столик напротив Владимира, с легкой укоризной произнес Анри. – Я уж грешным делом подумывал, не случилось ли чего?
– Мне пришлось на некоторое время уехать, – признался Панчук. – Да и накопилось множество мелких, но необходимых дел. – Дальше пришлось врать, чтобы не говорить правду: «Ушел на покой, стал рантье». – Вот, наконец, освободился и приехал.
Последняя фраза прозвучала двояко, но бармен сделал вид, что не обратил внимания на прозвучавшее «освободился», а потому обыденно поинтересовался:
– Тебе нужно «дело»?
– Нет, – отрицательно ответил Владимир, сделав глоток коньяка, – мне нужно встретиться с моими братьями.
Улыбка на лице Анри, обрамленном черной эспаньолкой, стала еще шире.
– Тебе повезло, они как раз в Марселе. Месяца два где-то пропадали, на днях вернулись и теперь отрываются на полную катушку. Ночуют в борделе у «Зизи», а днем зависают в «Королеве Марго». Думаю, сейчас они там.
– Спасибо, Анри, мне пора, – Шатун поднялся из-за стола, так и не прикоснувшись к кофе. Уходя из «Таверны», он оставил на столе стоевровую банкноту.
