Андрей Константинов - Выдумщик (Сочинитель-2)
Нет, нельзя, конечно, сказать, что Аркадий в своей работе сталкивался исключительно с разными моральными уродами, но все же за два года работы в райотделе Назаров существенно подкорректировал свои представления о «благородном и сильном русском характере»… Много романтических бредней перегорело за эти два года в душе Аркадия Сергеевича, и он начал постепенно превращаться из интеллигента, терзаемого извечными русскими вопросами: «Что делать?», и «Как жить?», в нормального профессионала, способного «быстро и качественно решать задачи, поставленные руководством», — так по крайней мере было написано в его характеристике… Появилась у Назарова и семья — он женился на дочке профессора Матвеева, работавшего все в том же ЛЭТИ.
Вскоре Аркадия из райотдела перевели в Управление, в Водный отдел… Служил Назаров исправно и даже иллюзии у него сначала кое-какие были насчет карьеры — впрочем, иллюзии не беспочвенные, надо сказать: он ведь умудрился досрочно капитанское звание получить — на полгода, правда, всего раньше срока, но все же… Нет, настоящего шпиона Назаров, конечно, не словил, но так сумел поставить себя и работу свою в порту, что однажды заявился к нему с «чистосердечным признанием» некий помощник капитана дальнего плавания. Этого парня в Швеции как-то подловила на проститутке местная спецслужба, после чего моряку было сделано прямое вербовочное предложение… Помощник согласился для виду, а когда корабль пришел в порт — сразу прибежал к Назарову… В результате возникла перспективная комбинация, и была даже игра со спецслужбой Швеции — правда, недолгая, потому что скандинавы, видимо, быстро все поняли и игра заглохла…
Карьерные иллюзии улетучились быстро — по мере того, как Аркадий Сергеевич наблюдал за «ростом» некоторых коллег в Управлении. Назаров точно понял, что генералом не станет никогда… Впрочем, майорское звание он получил в срок.
Жизнь шла своим чередом, жена родила Аркадию дочку, с помощью тестя-профессора семья обзавелась автомобилем — новенькой «четверкой». Аркадий пристрастился к рыбалке — очень любил в одиночестве посидеть на каком-нибудь озере с удочкой… Друзей особых в Управлении Назаров не приобрел, но выпивал с коллегами по работе часто — алкоголиком он не стал, но принять рюмку-другую на грудь любил.
Собственно говоря, из-за этих «нескольких рюмок» и случился однажды у Аркадия Сергеевича абсолютно дурацкий «залет». Один парень в отделе «проставлялся» по случаю присвоения очередного звания — ну, ясное дело, выпили… А потом Аркадий поехал домой на своей «четверке» — и надо же, как назло, «гаишники» его стопорнули… В прежние времена одного взмаха комитетовской «ксивой» хватило бы, чтобы менты по стойке «смирно» встали, но на дворе стояло лето 1985 года — самый разгар знаменитой горбачевской антиалкогольной кампании, а от майора Назарова шел сильный выхлоп. Нет, задерживать Аркадия Сергеевича, конечно, не стали, но через несколько дней пришла на него в «управу» бумага. «Сигнал» проверили, он подтвердился, да и Назаров, собственно говоря, не отрицал, что находился за рулем «под мухой»… Сильно гнобить Аркадия Сергеевича не стали, все обошлось выговором, но пятно осталось — в «конторе» ведь никогда ничего не забывали…
Стоит ли говорить, что объявленную «сверху» перестройку Назаров, как и большинство его коллег, воспринял сначала настороженно, а потом и вовсе неприязненно. Аркадий Сергеевич к тому времени уже искренне считал, что народу нужны не демократия и свобода выбора, а кнут и пряник. Оно, конечно, ясно, что главный «прораб перестройки» надеялся на «пробуждение здравых сил в обществе», на то, что эти силы немедленно примутся за «созидательное строительство» чего-то там… Назаров же считал все эти прожекты самой настоящей «маниловщиной». Кому было строить-то?
В деревнях люди хозяйствовать давно отвыкли, колхозники бежали от земли в города, где русский «народ-богоносец» угрюмо спивался, несмотря ни на какие указы и ограничения… Поскольку в порту Аркадий Сергеевич сталкивался с людьми из самых разных социальных групп, у него были возможности для проведения, так сказать, сравнительных анализов — так вот, с горечью констатировал «комитетчик», в народе выработалась особая национальная черта — «халявщина». «Где бы ни работать — лишь бы не работать», — эта распространенная поговорка времен перестройки откровенно бесила Назарова, и он сам, по крайней мере, старался жить совсем по другому принципу. Тем более, что работы по его линии в порту хватало с избытком.
Он ведь перед своим начальством отвечал в порту буквально за все, и это при том, что сам не входил в руководство порта и не обладал правом подписи… А случись какое ЧП — с кого спросят? С Назарова… Нет, с других тоже, конечно, спросят, но «комитетчика»-то не минуют, это уж точно… Поэтому помимо задач чисто контрразведывательного характера приходилось Аркадию Сергеевичу подключаться и к мероприятиям по борьбе с контрабандой, и к проблеме хищений грузов из контейнеров (а в порту хищения стали настоящим бедствием)… Много чем ему приходилось заниматься — совместно с другими службами, представленными на «объекте», он разрабатывал систему мер безопасности хранения грузов и их прохождения через порт, а в такой системе ведь все предусмотреть нужно, включая пожары и наводнения…
Конечно, Назаров был не единственным представителем «конторы» в порту, но далеко не всех «коллег» он без иронии мог считать соратниками. Скажем, присутствовали в порту товарищи из так называемого «действующего резерва» — их позже стали официально величать «офицерами, прикрепленными к объекту». Коллеги из «действующего резерва» были точно такими же офицерами КГБ, но они как бы откомандировывались на предприятия, становились их штатными сотрудниками и зарплату получали уже не от «управы», а на новом месте — в соответствии с занимаемой должностью. При этом у них шли, как положено, очередные звания и выслуга лет. А при том, что «резервы» занимали на тех предприятиях, куда их направляли, как правило, руководящие посты — то и зарплаты у них были очень приятными. И так получалось, что «резервисты» вскоре уже отстаивали не столько интересы «конторы», сколько тех предприятий, где они трудились… Да что там говорить — еще когда Назаров только-только попал в Управление, он понял, что чуть ли не каждый сотрудник просто мечтал об уходе в «резерв». Но, как шутили «комитетчики», «резервами» не становятся, «резервами» рождаются — брали на эти «хлебные места» очень даже не всех… Скажем, у Назарова никаких шансов попасть в «действующий резерв» не было…
К началу девяностых годов на «комитет» возложили еще одну задачу — борьбу с набиравшей силу организованной преступностью. Естественно, и у Назарова на его «объекте» появились дополнительные обязанности. Правда, в те годы в КГБ возникла странная концепция — дескать, с оргпреступностью нужно бороться не грубо, а умно, разваливая ее изнутри и как бы управляя ею… Функции Назарова по линии оргпреступности были чисто «наблюдательскими», но Аркадий Сергеевич привык все делать добросовестно и потому даже смог вскоре выдать кое-какие материалы на «реализацию» — именно с его подачи ушла в зону одна не очень большая рэкетирская группа, примыкавшая к поднимавшим в то время в городе голову «тамбовцам»…
А потом был путч 1991 года, потом начались такие перемены в государстве, по сравнению с которыми вся прежняя перестройка казалась просто детской игрой… Комитет постоянно перетряхивали и переименовывали, целые службы не знали, что им, собственно говоря, делать, законы менялись чуть ли не каждый день.
Начались большие перемены и в порту — он быстро превратился в акционерное общество, то есть в организацию уже не государственную, но коммерческую… Настала пора каких-то странных контрактов с Западом, как грибы после дождя росли в порту все новые и новые коммерческие структуры… Назаров только головой качал и удивлялся, как это еще никто не сумел таможню приватизировать и не взял в аренду участок границы…
Его коллега из «действующего резерва» — некто Бессонов Анатолий Валентинович — занял должность начальника Службы безопасности порта и получил просто неоценимые возможности для увеличения личного благосостояния. Анатолий Валентинович ведь стал одним из руководителей порта — с правом подписи и с соответствующей зарплатой… Да и вообще, от Бессонова, от его расположения зависели очень многие коммерческие структуры, закупавшие товар на Западе и получавшие его затем в порту. Что там говорить: именно начальник Службы безопасности подписывал пропуска на въезд и выезд из порта на автомобилях — знающие люди понимают, насколько это серьезно… Одно дело, когда ты к своим контейнерам спокойно на машине подъезжаешь, а другое — когда тебе до них километра два пешком шлепать… Бессонов мог распорядиться пропустить чей-то коммерческий груз без очереди, а мог наоборот — сделать так, что предпринимателя с его товаром мусолили бы в порту нещадно… Много в чем мог помочь Анатолий Валентинович людям — в «растаможке» иномарок, купленных на Западе, например… Ему ведь ничего не стоило позвонить на таможню и походатайствовать за «хорошего человека»:
