Шах и мат - Олежанский Георгий
— Подтвердите объект.
— Подтверждаем. Оздамиров Ислам. Псевдоним Кхутайба.
— Ведите объект, — ответил Максим.
Он развернулся и направился к выходу из сквера, бросив беглый взгляд на часы — одиннадцать двадцать три. Скоро улицы заполнятся спешащими на обед клерками, а дороги — машинами, и тогда объект сможет затеряться.
«Черт!» — выругался про себя Доментьев.
Максим вынул из кармана мобильный телефон и нажал клавишу быстрого набора.
— Да, — сухо ответили на том конце.
— Готовность пятнадцать минут, — сказал Максим, — мероприятие по плану. Объект один, движется вверх по Московской.
Доментьев выдержал паузу, осмотревшись вокруг: не вызывает ли он ненужного подозрения у прохожих. Но никто никакого внимания на Максима не обращал.
— Вооружен? — последовал вопрос.
— Не исключается, — ответил Максим.
— Остановился в районе ресторана «Улей», — параллельно раздался в рации металлический голос Эдика, — ведем дальше. Объект взяла под наблюдение «двойка».
Время неумолимо приближалось к полудню, Доментьев Максим прибавил ходу и вскоре вышел на пересечение улиц Горького и Московской. «Улей», входивший в сеть одноименных ресторанов, разбросанных по территории России, находился в пяти-семи минутах ходьбы.
— «Двойка» вошла за объектом в ресторан, — лаконично продолжал комментировать происходящее Эдик.
Максим информацию принял, но сознание не отреагировало. С каждым шагом приближаясь к Оздамирову, Максим напрягался все больше, точно сжатая пружина. Он был готов сорваться в любой момент и уничтожить все на своем пути. И Максиму хотелось отнюдь не правосудия и торжества закона, а мести, холодной и расчетливой. Мысль о возмездии не давала ему покоя, он хотел заставить преступника заплатить за жизнь ребят, которые пожертвовали собой ради мира. И почему так получается? Ведь это несправедливо. Так не должно быть!
Раздавшийся телефонный звонок вернул Максима в реальность.
— Да?
— Группа готова, — раздался в трубке голос, — ждем указаний.
— Ресторан «Улей» на Московской, — ответил Доментьев, — подъезжайте к черному входу, со двора.
— Понял вас. — В телефоне раздались короткие гудки.
Только сейчас Максим осознал, что стоит перед входом в ресторан «Улей», до боли в костяшках сжимая ручку входной двери. Он глубоко вздохнул и потянул на себя массивную деревянную дверь.
«Улей» с порога встречал мягким и ненавязчивым чилаутом в стиле «Кафе Винтаж», настраивающим на позитивные эмоции и вкусный обед. Максим огляделся: большое помещение было разделено декоративными плетеными ширмами на микрозоны по два-три столика. Кухня располагалась в дальнем конце, за стеной. Посередине зала в виде большой распряженной телеги находился шведский стол с салатами и закуской, которая шла бесплатно в любом количестве каждому, кто оформил счет более чем на тысячу рублей.
— Я могу вам помочь? — Максима встретила молодая девушка-администратор лет двадцати трех с с длинными рыжими волосами, аккуратно убранными в хвост, и большими выразительными глазами изумрудного цвета.
Пауза затянулась.
— Эм-м-м, — выдавил из себя Максим.
— Хотите занять столик? — спросила девушка, улыбнувшись.
— Да, — машинально сказал он, выдавив подобие улыбки, — пожалуй, да. Столик был бы в самый раз.
— Могу предложить вам девятый столик. — Она показала на столик, расположенный чуть поодаль, откуда хорошо просматривался весь зал.
— Меня вполне устраивает.
Доментьев внимательно следил коренастым мужчиной среднего возраста, явно кавказского происхождения. Это и был Кхутайба.
Доментьев выждал время и последовал за ним в мужской туалет. В помещении стоял легкий аромат хвои.
Подойдя к раковине и включив воду, Максим краем глаза поглядывал на Кхутайбу, стоявшего рядом и мывшего руки. И в этот момент мобильный телефон Доментьева сначала предательски завибрировал, и через секунду заиграла мелодия «It`s my life». Выключив воду, Максим мокрыми руками полез в карман, стараясь не выдать охватившего его, словно цунами, волнения. Он дрожал от неожиданности.
Доментьев сбросил звонок, но сделал вид, что ответил.
— Да, — изображая раздражение, произнес он в трубку.
Главное, чтобы не позвонили второй раз, тогда будет полный провал.
— Привет, дорогая, — продолжал разыгрывать спектакль Максим, — ты не вовремя позвонила, я немного занят. Давай перезвоню. Просто я не в самом подходящем месте, чтобы обсуждать что-то сейчас. Где я? — задал он вопрос сам себе и тут же ответил: — Да в туалете я!
Взгляды Кхутайбы и Доментьева пересеклись в большом зеркале над раковинами.
«Он тебя узнал! — тревожно сообщил Разум. — Не знаю как, но узнал!»
В ответ на молниеносный, полный сомнения взгляд Кхутайбы Максим лишь глуповато улыбнулся и, искоса продолжая наблюдать за действиями врага, продолжал разговаривать с несуществующим абонентом:
— Все! — отрезал он грубо. — Я перезвоню! — Затем Максим изобразил судорожный вздох и повторил, громко и четко: — Перезвоню!
Кхутайба уже вытер руки бумажным полотенцем и теперь выходил из туалетной комнаты, как вдруг Максим Доментьев, якобы выключив телефон и собираясь убрать обратно в задний карман джинсов, в зеркале краем глаза заметил в руках чеченца нацеленный на него пистолет.
«Узнал!»
Инстинктивно уйдя вправо, Максим швырнул в Кхутйбу телефон, от которого тот закрылся свободной рукой, чем подарил Доментьеву секунды, спасшие жизнь. Не раздумывая, Максим бросился на противника, перехватив руку, в которой Оздамиров держал пистолет — прозвучал выстрел, выбивший из потолка кусок белой штукатурки; второй рукой Доментьев обхватил Кхутайбу за пояс и со всей силы толкнул вперед. Вылетев в зал, оба грузно повалились на пол, сбив попавшийся на пути столик. От удара головой о столешницу в глазах у Максима заиграли блики, а в ушах раздался оглушительный звон. Неприятно ныла правая рука, на которую при падении рухнул Кхутайба.
Дезориентированный и действующий инстинктивно, подстегнутый всплеском адреналина, Максим попытался встать, но снова грохнулся на пол, споткнувшись о ножки сломанного стола. Боль пронзила его тело, рука и голова заныли еще сильнее.
Кхутайба, сгруппировавшись, упал на Максима, поэтому отделался легким ушибом колена. Моментально вскочив, он осмотрелся в поисках выпавшего пистолета, но в суматохе не увидел его.
— Шакал! — зло прорычал Кхутайба и хорошенько пнул Максима в живот, понимая, что бессмысленно тратить время на поиски оружия.
Доментьев издал глухой стон и скорчился от пронзившей его дикой боли. Казалось, что внутренности перетряхнуло, как острова Японии после землетрясения, а желудок неприятно скрутило.
Следующий удар пришелся в лицо. Жутко клацнули зубы, несколько оказались выбитыми, но какие, Максим не знал. Кажется, передние. Во рту чувствовался солоновато-горький привкус, и кровь, перемешанная со слюной, тоненькой струйкой потекла по уголкам рта.
После третьего удара, Доментьев потерял сознание.
Вырубив Максима, Кхутайба кинулся на кухню, намереваясь уйти через черный ход, однако, толкнув плечом дверь, с удивлением обнаружил, что она не поддается. Быстро сообразив, что дверь открывается «на себя», он резко ее дернул и получил сильный удар кулаком в лицо. Опешив от неожиданности, он попятился, прикрывая рукой сломанный нос.
Кхутайба быстро осмотрелся: бежать было уже бессмысленно. Из кухни было два выхода: один вел в зал, который оцепила группа оперативников ФСБ, второй — на улицу, и он был блокирован. Ловушка захлопнулась. Сотрудник ФСБ, с которым он сцепился в туалете, отнял минуты, за которые он мог уйти. Проклиная себя за потерю бдительности, горячий нрав и проявленную неосмотрительность, Кхутайба покорно встал на колени и заложил руки за голову.
Секундой спустя в глазах потемнело, и Кхутайба рухнул без сознания на холодный кафельный пол кухни ресторана «Улей».
Командир группы захвата бросил недовольный взгляд на сотрудника, вырубившего Кхутайбу, сдавшегося без сопротивления, на что тот, пожав плечами, сказал:
