Модератор реальности - Абакумов Игорь

— А потому! — врачиха схватила пациентку за плечи и слегка встряхнула. — Перестаньте, мамаша, бредить! У вас послеродовая горячка. Не вынуждайте меня назвать ваше состояние психозом и вызвать психиатричку. Все!

Тамара Львовна отпустила обмякшую Ирину и развернулась. Ира, утирая брызнувшие из глаз слезы, провожала удаляющуюся врачиху бессильным взглядом. У поворота коридора доктор остановилась и задумчиво оглянулась на застывшую соляным столбом пациентку. Что-то в этом разговоре промелькнуло… Что-то этакое.

— Я найду вам отдельную палату. К следующему кормлению. Пока отдыхайте и постарайтесь успокоиться.

И Тамара Львовна решительно свернула за угол.

Что же было в этом разговоре? Что?…

«Персонал!» — врачиха остановилась. Именно на этом слове в мозгу раздался щелчок. Слабенький, не замеченный сразу. Только теперь это слово слилось с еще одним вовремя неосмысленным наблюдением. Совсем недавно у кого-то из персонала она видела напальчник.

У поста Тамара Львовна остановилась и задумчиво посмотрела на дежурную медсестру.

— Маша, ты не видела Таню Крюкову? Из родильного?

14. 18 . Понедельник 9 мая 1988 г., г. Ленинград, станция метро «Политехническая», map #1836.

Ветеран выдохся, не преодолев и пятидесяти метров по тоннелю. Устал. Занял «оборону» между рельсов и велел «рядовому составу» отходить — а он «прикроет». Причем, «велел» — мысленно. Слава с Димкой обнаружили потерю бойца, уже порядком удалившись от новоявленной «огневой точки». До кучи, в тоннеле погас свет. Поиски в темноте окопавшегося защитника катакомб, уговоры, вплоть до применения силовых аргументов, и прочие мероприятия оттяпали у друзей довольно приличный кусок времени. Бормочущего старика, оказавшегося неожиданно тяжелым, пришлось по очереди тащить на горбу. Как результат — несколько сотен метров до следующей станции маленький отряд, спотыкаясь во тьме о шпалы и задевая опутавшие стены бухты кабелей, преодолевал около двух часов.

На станции свет был. Тусклый, от источников аварийного освещения, но, все же, был. Имелись также представители рода человеческого, на встречу с которыми друзья уже подсознательно перестали надеяться. Гомо сапиенсы, в большинстве своем, были в форме.

— Стоять! — сержант милиции выглядел, скорее, потерянным, нежели боеготовым. — А… А вы откуда?…

Димон, кряхтя под тяжестью ветерана, молча поднялся по ступеням в торце платформы и, проигнорировав окрик стража порядка, без разговоров двинулся в сторону эскалаторов.

— Из тоннеля, — мрачно отметил очевидное Слава.

— А?… — сержант отпрыгнул в сторону, убравшись с пути танка по имени Дмитрий. — Стойте! Вы должны… Мы… Идет эвакуация.

— Вот мы и эвакуируемся, — проходя мимо, Слава слегка хлопнул молодого милиционера по плечу.

— Но… — сержант засеменил рядом. — Надо установить ваши личности! И записать показания…

Базов, не замедляя шага, полуобернулся к настырному стражу порядка:

— У нас раненый.

Висящий на плече дед приподнял голову, грозно зыркнул на сержанта и степенно кивнул.

У милиционера прорезался бодрый голос.

— Раненый! — крикнул он в сторону суетящихся у эскалаторов сослуживцев. — Здесь раненый!

От толпы тут же отделились два белых халата с зелеными армейскими носилками. Слава с Димкой заговорчески переглянулись. Базов кивнул.

Уложив обессилевшего ветерана на носилки и тепло с ним распрощавшись, друзья одновременно развернулись к топчущемуся за их спинами сержанту.

— Так мы пойдем?

— Эвакуируемся?

— Нет! Стоять! — милиционер попытался одной рукой выдернуть из петли на поясе ребристую резиновую дубинку. — Вас надо опросить. Пройдемте!

Друзья снова переглянулись и сочувственно улыбнулись сержанту.

— Извини…

Страж порядка выхватил, наконец, «демократизатор» и, открыв рот, проследил за исчезновением в сторону эскалаторов двух размазавшихся теней.

14. 27. Понедельник 9 мая 1988 г., г. Ленинград, ул. Гидротехников, map #1836.

Выскочив из метро с последней группой эвакуируемых, Слава с Димкой незаметно отделились от распихиваемой по автобусам толпы, обогнули станцию с тыла и, пробежавшись через дворик родного Вячеславу Политеха, вышли на улицу Гидротехников.

— Здесь уже и пешком недалече, — Кротков оглядел пустынную улицу. — Проскочим по Обручевых, выйдем на Науки, а там уж и поворот на Вавиловых рядом…

Базов остановился у металлического забора, огораживающего территорию института, и застыл, глядя в сторону Политехнической улицы. Слава проследил за его взглядом. На Гидротехников медленно сворачивал грузовик с открытой платформой вместо кузова. Из тех, которые используются на демонстрациях трудящихся в качестве мобильной сцены или носителя огромных лозунгов. На платформе грузовика высилась гигантская акустическая система с развернутыми в разные стороны рупорами громкоговорителей.

— Граждане! В городе введено чрезвычайное положение. Просьба не покидать свои дома. Из-за опасности химического заражения все, оказавшиеся на улицах, будут препровождены на пункты санобработки. Не покидайте дома! Не пользуйтесь водопроводом и канализацией. Приближаться к сантехническому оборудованию — опасно! Граждане!..

Димка проводил взглядом передвижную радиоточку.

— Слушай, Крот… Спросить тебя хотел…

Слава прислонился к заборчику и вопросительно взглянул на друга.

— Эта вся бодяга, — Димон сделал широкий круговой жест рукой, — тоже из-за нас?

Кротков неопределенно кивнул.

— И как ты это назовешь? Ну, по своей теории кибернетической?

Слава вздохнул. Димка смотрел ему в лицо выжидающе.

— Ну… Думаю, после того, как с нами не справился антивирус, кто-то — кто нам с тобой не нравится — решил применить более глобальное оружие. Обратного, так сказать, действия. Кстати, я про подобную гадость читал. Повесть называется «Клон», а справились с ней в книжке при помощи обыкновенного йода…

Вячеслав немного помолчал.

— Думаю, это вирус. Который уничтожает всех подряд…

— Всех?… — Димка посмотрел в сторону и немного помолчал. — Слушай, Славка…

Собравшийся уже, было, идти дальше Кротков выжидающе оглянулся на товарища.

— Я вот думаю… Доберешься ты сейчас до своего пацана, подлечишь его там… И все, игра для тебя закончена. В свой мир вернешься. А я-то тут останусь.

Он немного помолчал. Слава ждал.

— В общем, мне все равно здесь как-то устраиваться надо. И решать задачки в этом мире. Короче, коль тут пошла такая пьянка, хочется мне маму проведать. Не обидишься?

Кротков улыбнулся.

— Да какие обиды? Конечно. Ты прав, — он протянул другу руку. — Спасибо тебе за все. Если что, я тебе позвоню, ага?

Димка улыбнулся в ответ и горячо пожал протянутую ладонь.

— Здорово повеселились.

— Ты только осторожнее, — Слава притянул к себе друга и обнял его, похлопав по спине свободной рукой. — Под «зелень» не угоди. Или на пункт санобработки.

— Не боись, знаю один способ…

Вячеслав передернулся, наблюдая за перекидыванием товарища, и проводил глазами помчавшегося на северо-запад ротвейлера.

14.50 . Понедельник 9 мая 1988 г., г. Ленинград, ул. Вавиловых, 12. Родильный дом N 15, map #1836.

Отдельная палата нашлась на первом этаже, рядом с приемным покоем. Не та, в которой Ирина очнулась в прошлый раз. Поменьше и без лишних удобств, вроде раковины и пеленального столика.

— Тесновато, конечно, — Тамара Львовна раздвинула на окне потертые занавески. — Но здесь вам, все равно, удобнее будет. Да и мне тоже, наблюдать за вами.

Сережка спал. Ира прижала к себе горяченькое тельце и освободила из-под халата грудь.

— Тамара Львовна, может, все-таки, назначите?…

Врачиха взялась за ручку двери.

— Я пришлю лаборантку, отправим кровь на анализ. Если к вечеру лучше не станет — начнем антибиотики. Все.