Андрей Воронин - Ордер на возмездие
После звонка Рублеву Матвей Толстошеев вернулся на базу довольный собой.
«Может, дело выгорит, и я заработаю хорошие деньги. Ведь Сундуков пообещал вместо десяти двенадцать процентов от сделки!»
Деньги светили немалые. Толстошеев таких не получал еще ни разу.
Когда Толстошеев вернулся в офис, возле крыльца он увидел Виталика Коротаева. Не виделись они месяца три. Виталик исчез из города, не появлялся ни в ресторане, ни в автосервисе, ни в других местах, где обычно бывал сам Толстошеев. Коротаев работал на Сундукова. Иногда, как курьер, передавал просьбы, привозил деньги.
– Ба, кого мы видим! – воскликнул Толстошеев. – Сам Коротаев прибыл!
Где пропадал? Что-то ты не загорелый. А я думал, ты в Греции отдыхаешь?
– Куда мне из Москвы? – улыбнулся Виталик, увлекая Матвея в вагончик.
Посмотрел на поломанную дверь туалета, которую еще не заменили.
– Драка у тебя, что ли, была или пьяный лбом врезался?
Синяк на лице Толстошеева еще не успел сойти и красноречиво говорил о том, что догадка Коротаева верна.
– Было дело, – махнул рукой Толстошеев. – Тебя никак Антон Михайлович прислал?
– Верно, я сам сюда не езжу. Он тебе что-то обещал передать? – хитро прищурившись, поинтересовался Виталий. Толстошеев пожал плечами:
– Раз тебе сказал, значит, обещал.
Коротаев сделал загадочное лицо:
– Наверное, бабки?
– Черт его знает! Ты зачем приехал?
– Предупредить, что сегодня в половине седьмого от Сундукова прибудет машина с курьером. Посмотри, чтобы проезд ей не загораживали. Подъедет он прямо к крыльцу, сядешь в машину, там и получишь деньги.
– Понял, – коротко ответил Толстошеев. – Выпить хочешь?
– Я за рулем, дел много.
Толстошеев засмеялся:
– С твоим удостоверением можно и пьяному за руль садиться и по городу колесить.
– Разве что сто граммов.
Матвей лил в стакан до тех пор, пока Виталик не сказал «стоп».
Получилось ровно сто граммов «Абсолюта». Коротаев выпил их одним глотком, бросил в рот жвачку.
Посмотрел на часы:
– Я в Москве ненадолго, мне пора. Счастливо, Матвей, – и зашагал к выходу.
Матвея не насторожило то, что Виталий не стал заезжать на территорию автосервиса.
"Мало ли чего? Разговоры секретные, дела деликатные, зачем лишний раз показываться на людях на машине с мигалкой?
Толстошеев назначил встречу Рублеву на семь, думал, за полчаса управится. Обычно курьеры от Сундукова подолгу не задерживались, если, конечно, не были хорошо ему знакомы. А раз Виталик сказал, что приедет человек, значит, он может его и не знать.
«Хорошо, что я договорился с Рублевым, – подумал Матвей. – Все пока неплохо складывается. Рублев продаст „Иглы“, никуда не денется. Ему их загнать больше некому. Где сейчас наличкой такие деньги возьмешь? Только у Сундукова или у кого-нибудь из крупных бандитов. Но те по самолетам не стреляют, им такое оружие не нужно. Радиоуправляемые мины, пластит, тротил, винтовки, пистолеты – вот что им подавай».
Толстошееву оставалось только сидеть и ждать, попивая чай.
Глава 14
Комбат с Порубовым стояли во дворе возле джипа. На лице Порубова читалась гордость за собственную машину. Он любовался отражением в тонированном стекле дверцы.
Рублев решил немного осадить друга:
– Хорошая машина, – сказал Борис Иванович.
– Отличная.
– Только бензина до хрена жрет, как УРАЛ. У меня лучше.
Порубов даже не знал, какая машина у Комбата, и есть ли она вообще.
– Где она? – поинтересовался Мишаня.
– Угадай с трех раз. Во дворе стоит, – и Рублев неопределенно повел рукой.
У бордюра стояло несколько десятков машин разных мастей – от ушастого «запора» до представительской «Ауди». Порубов боялся ошибиться, но в то же время не хотел обидеть Комбата. Покажешь на какую-нибудь дешевку, а у него, возможно, машина приличная.
– На сто процентов могу сказать, что «Скорая помощь» – не твоя машина.
– Верно подметил, мне «Скорая помощь» еще не скоро понадобится!
– Не будем зарекаться, – вспомнив о Подберезском, серьезно сказал Порубов и решил остановить свой выбор на средней машине, среди стоящих, – «фольксваген пассат» белый.
– Мимо. У тебя еще одна попытка, Мишаня.
– Как же, две!
– «Скорая помощь» – раз, – Рублев загнул – палец, «пассат» – два.
Теперь Порубов решил угадывать по другой методике. Комбат – мужик грузный, не в каждую ма-щину влезет. Поэтому пяток «фольксваген гольф» и «жигулей» отпали сами собой. Остались «мазда», «вольво», представительская «ауди» и потертый «форд», на кузове которого местами виднелась грунтовка.
"Наверное, одна из «мазд», – подумал Мишаня.
– Можно я подойду, посмотрю?
– Что ж, подойди.
Мишаня обходил машины, заглядывая в салоны. Увидев на заднем сиденье одной из «мазд» женский зонт, сделал вывод: машина Рублеву принадлежать не может. Подошел к другой «мазде». Автомобили, возле которых прошел Мишаня Порубов, мигали лампочками сигнализации, только руль «форда» был заблокирован ярко-красным замком. Мишаня подошел ближе и ударил кулаком по багажнику «форда».
– Наверное, этот, Борис Иванович, твой.
– Точно, Мишаня! С меня пачка сигарет.
Порубов был доволен.
– Ее мне Андрюха удружил – подарок. Я бы себе такую никогда не купил бы, я бы лучше на «уазике» ездил. Но дареному коню в зубы не смотрят.
* * *Комбат открыл машину.
– Ты не смотри, Мишаня, что она с виду немного подержанная, внутри она у меня, как автомат. Все смазано, все подогнано. А то, что сверху запылилась, так это ничего, машина ездить должна, а не сверкать, как кошачьи яйца.
– Котиные, – поправил Порубов. – Яйца, Комбат, у кота, а не у кошки.
– Что ж ты меня в армии не поправлял, а, сержант Порубов?
– Так то ж в армии, Борис Иванович, а сейчас мы на гражданке.
– Садись. Только пристегнись.
Мишаня уселся, пристегнулся. В машине было чисто, ничего лишнего, как и в квартире у Комбата. Машина завелась с полуоборота.
– Э, Комбат, мы же с тобой солидные бизнесмены! Мы оружием торгуем на миллионы, а едем на машине, которая две штуки баксов стоит!
– Мне она вообще ничего не стоила. Ты думал, что все богатые ездят на крутых тачках? После того, что произошло, Толстошеев нас зауважал больше, чем остальных клиентов. Мы к нему и на телеге приехать можем, а он будет трястись от уважения.
– Это точно, Борис Иванович, твоя правда.
К автосервису они приехали раньше, чем предполагали.
– Давай снова через забор! – предложил Комбат и свернул в переулок, где не стояло ни одного жилого дома. Только бетонный забор был исписан вдоль и поперек всякой всячиной: от классических трехбуквенных слов до длинных политических лозунгов.
Комбат выглянул через забор и чертыхнулся.
– Чего ты? – спросил Порубов.
– У него посетитель, – Борис Иванович увидел, как у крыльца остановилась машина, и r ней заспешил Толстошеев. Мужчина, сидевший за рулем, открыл боковую дверцу, и Толстошеев тут же нырнул вовнутрь, на заднее сиденье.
Порубов, который не видел того, что происходит за забором, посматривал по сторонам. Взгляд у него был наметанный, и он заметил мужчину, стоящего на крыше гаража в соседнем дворе.
Зрение у Порубова было отличным, и он видел, что мужчина сжимает в руке что-то вроде телефонной трубки или рации, во всяком случае, на фоне неба отчетливо читался короткий отросток антенны.
«Ну и дебилы, эти оперативники! Торчат, как идиоты! В Афгане его сняли бы с одного выстрела, всадили бы пулю между глаз, и больше бы не вылезал. А другим – наука».
– Портфель какой-то передает. Может, это наши денежки? – прошептал Комбат и немного пригнулся, чтобы не сильно возвышаться над забором.
Комбат подглядывал профессионально, высовывался на какую-то секунду, чтобы никто не мог прицелиться, а затем появлялся в другом месте.
Человек Коротаева привез маленький чемоданчик, который дал ему Виталий, предварительно сказав, кому отдать:
«Из машины не выходи, жди, когда к тебе сядет Толстошеев. Чемодан отдашь только в машине».
Дважды свои приказы Коротаев не повторял, поэтому курьер действовал четко по инструкции. Толстошеев ему был знаком по фотографии, спутать ни с кем не мог.
– Я Толстошеев, – представился Матвей, усаживаясь поудобнее на заднем сиденье старого «гольфа». Водитель вытащил из-под сиденья чемодан и передал Матвею. Тот уже хотел выходить, открыл дверцу…
Мужчина на крыше гаража немного присел, пристально вглядываясь в происходящее в машине.
«Точно, гээрушник, придурок! Сейчас номер телефонный набирать начнет, чтобы доложить», – подумал Мишаня, когда указательный палец мужчины вдавил клавишу на рации.
В этот момент раздался взрыв. «Гольф» разнесло в клочья. Комбат среагировал быстро, он вовремя успел пригнуться. Над забором пролетел кусок металла, то ли дверца, то ли крыло.
