Максим Гарин - Атаман. Кровь за кровь
— У-у, сволочь, — прошептал Бузуев, — сейчас я тебе устрою...
Прежде всего он запер дверь. Потом осмотрелся, усадил Раду на стул и связал ее при помощи шнуров и кабелей, которые беспощадно отрывал от компьютеров и телесистем. За это время коварная Рада успела соединиться по рации с главарем и сказать ему несколько слов. Бузуев вырвал из рук женщины микрофон и рацию, приложил наушники к уху и почти заревел в микрофон:
— Ну что, съели? Все кончено!
— Ни фига! Посмотри на монитор, парень, — неожиданно услышал он в наушниках голос того самого оратора, которого он слушал с Терпухиным. Бузуев поднял голову. На одном из мониторов он увидел мужчину с резко обозначенными надбровными дугами и глубоко запавшими под них глазами. Глаза были недобрые, злые. Очевидно, это и был Иванаускас — главарь террористов. Он смотрел в телекамеру не мигая. Затем исчез, чтобы появиться... с Натальей. Иванаускас держал бывшую жену Бузуева за волосы.
— Поздоровайся со своей женой, парень!
— Отпусти ее! — крикнул Бузуев. — Ведь тебе все равно не уйти от возмездия...
— А с чего ты взял, что я собираюсь уходить? — ухмыльнулся Иванаускас. — Если хочешь, чтобы она осталась жить, приходи сюда...
Главарь террористов поднял пистолет на уровень глаз и выстрелил в камеру слежения. По экрану монитора забегали полоски.
— Я приду, не волнуйся, — прошептал Бузуев, схватил стул и принялся крушить аппаратуру, чтобы она уже не могла послужить террористам. Окончив погром в электронном центре службы безопасности, Бузуев снял с себя рубашку и для верности связал сидящую на стуле женщину так, чтобы она могла только дышать носом.
— Кого вы хотели захватить в заложники? Ельцина? Лужкова? — спрашивал Бузуев, затягивая узлы. Он понимал, что террористка не сможет ответить, но ответы ему и не требовались. — Но все ваши планы рухнули, вы захватили несчастных девчонок и мою жену. Неужели вы думаете, что пролив еще немного крови, вы тем самым чего-нибудь добьетесь?
Побурчав еще немного, Бузуев направился в зал, к теннисным кортам. О своей безопасности он уже не думал — его мысли были целиком поглощены бывшей женой.
А Иванаускас осмотрел своих бойцов, указал на одного, как ему казалось, самого опытного, и сказал:
— Иди, Шевчук, отомсти за Раду. Убей этого подонка.
Затем Иванаускас сделал вид, что намеревается застрелить Наталью. Он поднял ее голову повыше и приставил пистолет к шее.
— Нет, пожалуйста! — простонала женщина.
Иванаускас отшвырнул ее и крикнул:
— Приведите другую!
Террористы схватили одну из девушек, Галю Марахову, и подвели к подготовленной к работе телекамере. Казалось, что ее смерть неминуема. Девушка сопротивлялась.
— А ну иди! — крикнул террорист, поддавая девушке коленкой.
Наталья понимала, что если она ничего не предпримет, то Марахова погибнет. Наталья решила действовать, тем более что была в данную минуту свободна.
— Девочки, разбегайтесь! — закричала она и ринулась на Иванаускаса. Она успела ударить его в пах и вцепиться в его лицо ногтями. Главарь террористов, превозмогая боль, отшвырнул женщину. Тем временем спортсменки, услышав команду Натальи, поднялись и стали разбегаться в разные стороны. Террористы не ожидали такого поворота событий и не решались стрелять без приказа. Но главарь террористов мгновенно оценил ситуацию и первым выстрелил в одну из спортсменок. Наталья подскочила к нему и повисла на руке. Иванаускас изо всей силы наотмашь ударил ее по лицу. Наталья не удержалась на ногах и упала. Из разбитого носа струйкой потекла кровь.
— На место! — рявкнул Иванаускас и снова выстрелил, теперь уже в воздух.
Бузуев подкрадывался к входной двери в зал, котором были расположены теннисные корты. Проходя мимо женской раздевалки, он услышал призывные звонки сотового телефона. Валентин вошел в раздевалку. Телефон сигналил в сумке одной из спортсменок. Бузуев выхватил телефон из сумки, включил его.
— Галечка? Почему ты так долго не отвечала? Я хочу с тобой поболтать... — услышал он девичий голосок.
— Твоя Галечка в глубоком дерьме, — буркнул Бузуев. Прервав таким бесцеремонным образом беседу, он набрал номер телефона ближайшего отделения милиции. В трубке послышался встревоженный голос:
— Кто это? Кто?
— Конь в пальто! Почему вы ничего не сделали до сих пор?
— Кто это? Откуда вы звоните?
— Из спорткомплекса. Здесь полно террористов! Они все заминировали, убивают людей... Где милиция, где ФСБ?
В трубке послышались щелчки. Вероятно, это подключилась служба перехвата телефонных разговоров.
— Сотрудник ФСБ Комарова слушает. Сколько их?
— Я не знаю, но у них взрывчатка на дверях.
— Мы обесточили здание, но наша аппаратура подзывает, что у них имеется источник энергии.
— При чем тут источник энергии? — закричал Бузуев и пожалел, что не сдержался. Ведь террористы могут запросто определить его местонахождение по крику.
— Можете вы отключить его?
— Не знаю...
Тут в трубке снова послышались щелчки, и раздался спокойный голос:
— Успокойтесь. С вами говорит руководитель оперативного штаба по спасению заложников полковник Горемыкин. Выслушайте меня внимательно. Нам нужна ваша помощь. Вы должны найти то, что может стать путем их ухода. Может, какая шахта в подвале или еще что-нибудь.
— Я не смогу это сделать, — сказал Бузуев, — мне нужно спасти мою жену. Она в руках у этого выродка. Я люблю ее...
— Парень, — повысил голос полковник, — возьми себя в руки. Эти негодяи ведут себя так, потому что уверены, что уйдут безнаказанными. Если мы перекроем им все пути отхода, они пойдут на компромиссы. Станут требовать автобус, вертолет, самолет, деньги, наркотики. Понимаешь?
Бузуев шумно дышал в трубку.
— Надо сделать так, чтобы не они, а мы диктовали им условия, — продолжал Горемыкин.
— А как же террористы выберутся отсюда? — спросил Бузуев. — Здесь все буквально напичкано минами. Один случайный выстрел, и все взлетит в воздух.
— Не бойся. Если ты уничтожишь источник питания, то, как я уже сказал, минеры позаботятся о минах. Экономь силы и не забудь позвонить, когда найдешь что-нибудь. Прежде всего ищи в подвале. Они не могли за один раз притащить такой мощный аккумулятор. Его предварительно подготовили. Повторяю, ищи в подвале.
Полковник Горемыкин положил трубку телефона, откинулся на спинку кресла и облегченно вздохнул.
— Господи, зависеть от какого-то влюбленного в жену придурка! Надо же! Кругом смерть, а он о любимой думает.
— А что, — сказал Купреев, — теперь у нас есть хоть какой-то шанс, что он сможет убрать источник электроэнергии. Тогда за дело возьмутся саперы.
— Правильно вы рассуждаете, — кивнул генерал ФСБ, вернувшийся с улицы. — Ну, ребята, действуйте, а я пойду доложу начальству о проведенной работе...
Генерал ушел. Купреев и Горемыкин переглянулись, и на их лицах появилась кислая улыбка.
Глава 36. Реальность как бред шизофреника
А в это время террористы восстановили порядок. Юные заложницы были снова согнаны в одно место, Наталью, как зачинщицу беспорядка, сильно избили.
Иванаускас указал на очередную жертву. На этот раз девушка оказалась очень мужественной. Она сама поднялась с пола и пошла навстречу смерти.
Иванаускас встал перед телекамерой.
— Вы, русские, слишком любите героизм, — заявил он. — И поскольку вас не беспокоит судьба этих девушек, я вынужден ужесточить свои требования. Если через три минуты мои требования не будут удовлетворены, я, во-первых, убью эту прелестную девушку, а во-вторых, взорву одну из станций метро...
Избитая Наталья лежала на полу и стонала. С трудом приподняв голову, она увидела, что главарь готов принести в жертву еще одну спортсменку.
— Кто-нибудь сделайте что-нибудь! — воскликнула она, но тяжелый ботинок террориста ударил ее под диафрагму.
Наталья скорчилась. Ее тело стало сотрясаться от беззвучных рыданий.
И опять в оперативном штабе после очередного выхода в эфир террористов затрещали телефоны. Полковник Горемыкин наугад взял одну из трубок и выслушал сообщение.
— Что? — спросил Купреев.
— Политическое руководство страны решило примять условия террористов. В спешном порядке готовится указ президента о безусловном признании независимости всех федеративных образований, в первую очередь северокавказских республик...
Поздравляю, Купреев, ты присутствуешь при конце великой России.
Лицо Купреева передернулось.
— Нет, — сказал командир штурмовой группы. — Я не буду присутствовать при этом позорном конце. Мои ребята еще, слава Богу, слушаются меня...
