Антон Первушин - Миротворцы
Шнырёв закричал громко и захлёбываясь. А Володя для завершения картины опустил меч и одним взмахом разрезал Шнырёву штанину.
Надо отдать должное приятелям Шнырёва. Они не кинулись врассыпную при виде меча, а, наоборот, роняя карты и бутылки, с кулаками бросились на Володю. Володя отпрыгнул и кру-танул "мельницу". Одного из парней он при этом задел, и тот зашипел от боли.
– Всех порежу! – крикнул Володя. – Давайте! Давайте!
Видя, что перед ними не просто мальчишка, забавляющийся мечом, а настоящий мастер, парни охолодили свой пыл и отступили. Шнырёв повалился на скамейку.
– Из меня кровь течёт, – завыл он. – "Скорую" вызывайте, суки!
Но парни стояли, с ужасом глядя на Володю.
– И так будет с каждым! – сказал Володя очень тихо и с мечом в руке пошёл прочь.
Никто за ним не погнался.
***
Наставник ждал Володю в своей квартире на Лесной.
– Что случилось, Воин? – спросил он ещё в прихожей.
– Я ушёл, – сказал Володя. – Я ушёл из дома.
Наставник провёл его в гостиную, усадил на диван, отобрал тубус и повторил свой во-прос:
– Что случилось? Почему ты ушёл из дома?
– Я не могу больше!.. – выкрикнул Володя. – Они… они…
Ему перехватило горло; слёзы рвались, душили, и он замолчал.
Наставник встал, сходил на кухню и принёс ему Володе стакан воды. Володя выпил и ему несколько полегчало.
– Всё расходится, господин Наставник, – сказал он, справившись с голосом. – Всё рас-ходится. То, чему учит нас Господь, с тем… что я вижу…
– Но ты ведь знаешь, что так и должно быть. Мир несовершенен, и мы призваны для то-го, чтобы улучшить его, очистить…
– Очистить, – с горечью в голосе сказал Володя. – От Шнырёва – да, очистить. Но от мамы тоже очистить? От дяди Серёжи тоже очистить?
– На то воля божья, – осторожно сказал Наставник.
– Но я же не знаю, что говорит мне Бог… Я спрашивал, но он промолчал… Я пошёл и дрался со Шнырёвым… хотя это и не драка была… так… и Бог снова промолчал. Почему?
– Ты пребываешь в сомнениях? Что-то гложет тебя?
– Гложет… Почему для воцарения новой жизни я должен нести смерть?.. Я его ударил, а он… он даже не защищался…
– Я думаю, тебе нужно отдохнуть, – сказал Наставник. – Ложись, поспи у меня, а вече-ром поговорим. И помни: всё правильно, твои сомнения объясняются тем, что ты становишься взрослым человеком, а взрослому человеку свойственен критический взгляд на мир и на своё место в мире. Ты задаёшь серьёзные вопросы, и на них нужно искать серьёзные ответы. Вече-ром мы поищем их вместе.
Успокоенный такими речами Наставника, Володя согласился с его предложением, лёг в знакомой маленькой спальне, под канделябром, и, как ни странно, очень быстро заснул. Снил-ся ему Шнырёв. И почему-то – брат Василий, покойник. Во сне Володе казалось, что это один и тот же человек. Он заносил меч, рубил этого ненавистного двуликого монстра; из ран монстра выплёскивалась кровь, но он всё ещё был жив, лез на Володю, и скоро Володя понял, что кровь затопила всё вокруг и нет сил поднять меч и продолжить схватку.
Вскрикнув, Володя проснулся. Было семь часов вечера, а в гостиной раздавались голоса. Наставник с кем-то разговаривал на повышенных тонах, и Володя, прислушавшись, даже разо-брал несколько фраз.
– Ты что же думаешь, – говорил Наставник, – я так просто пойду и…
– Ты пойми, Лёва, – говорил его собеседник, – другой возможности у нас не будет. Я случайно узнал об этих переговорах. Артём с "генералом" Шика в баньке парился… Такая воз-можность… Я ареал расширю… у меня уже задел на их территории… и ты тоже… весь город будет наш…
– Своим бы быкам поручил!.. А то… – и дальше неразборчиво.
– Рад бы, да не могу. Кто-нибудь потом обязательно проболтается. В баньке под пивко. Как тот "генерал"…
– Хорошо… – сказал Наставник. – Тогда давай…
Володя не понял, на что согласился Наставник, но обороты беседы резко понизились. Володя полежал ещё несколько минут, потом встал, оделся. Дверь тут же распахнулась и во-шёл Наставник.
– А, ты уже встал? – спросил он рассеяно.
Потом плотно прикрыл за собой дверь. И жестом приказал Володе сесть. Сам сел рядом и почти шёпотом сказал следующее:
– Ты успокоился, Володя? Ты чувствуешь в себе силы действовать?
Володя ответил не сразу. Шок от внезапного осознания вины полностью не прошёл, но если Наставник говорит, что нужно действовать – значит, нужно действовать, а не распускать сопли. Их можно будет распустить потом.
– Я готов, – сказал Володя. – Я готов действовать, господин Наставник.
– Тогда слушай меня внимательно, – зашептал Наставник. – Сейчас мы пойдём… э-э… наказывать нечестивцев. Это насильники и убийцы. Их давно пора было бы покарать, но наше земное правосудие слишком неповоротливо. С нами пойдёт… брат Виктор… ты его помнишь?
– Помню.
– Он наш друг, но иногда и он преступает черту дозволенного Богом. Я боюсь, что он может предать нас. И ударить в спину.
– Не может быть!..
– Может, Володя, может. Поэтому я и беспокою тебя, обращаясь за помощью. Ты дол-жен будешь подстраховать меня.
– Я готов, – повторил Володя.
Наставник внимательно посмотрел ему в глаза, потом кивнул:
– Тогда пойдём.
Они вышли в гостиную. Брат Виктор дожидался их, стоя посреди комнаты с рюкзаком за спиной.
– Привет, малыш, – сказал он Володе и заговорщически подмигнул. – Это ты на сбо-рах так хорошо "мельницу" крутил?
– Я…
– Молодец! Уважаю. Прав ты, Лёва, он нам помехой не будет.
Вроде бы нормальный человек. Друг. И способен ударить в спину? Зачем же тогда На-ставник связался с ним? Сомнения Володи росли, а поговорить толком с Наставником и полу-чить объяснение всему происходящему никак не удавалось.
На улице стоял "джип-вседорожник". Брат Виктор швырнул рюкзак на заднее сиденье, туда же предложил сесть и Наставнику с Володей. Сам устроился за рулём.
На улице быстро темнело; небо с вечера заволокло тучами, но дождь ещё только соби-рался.
– Август, – сказал брат Виктор, выводя на Кольцевую, – скверный будет август.
– Завтра обещают солнце и потепление, – сказал зачем-то Наставник.
– Много они обещают. Да и я в другом смысле.
Володя промолчал. Он уже понял, что они едут убивать. "Наказывать нечестивцев".
Брат Виктор вёл машину очень быстро и напряжённо, и всё время поглядывал на часы. Было ощущение, что он боится опоздать. Справа от дороги мелькнул указатель "Угодья", и брат Виктор свернул с шоссе на лесную просеку. Проехал по ней метров двести и остановил машину.
– Дальше нельзя, – сказал он. – Дальше – услышат. Разбирайте рюкзак, парни.
Первым вылез Наставник, уложил рюкзак прямо на землю и ловко распотрошил его. Во-лодя увидел спортивную чёрную форму, маски, сделанные из вязанных шапочек, штык-ножи. Один штык-нож Наставник сразу отдал Володе и посмотрел со значением. Переодеваться, стоя в ночном лесу у дороги, было холодно, но Володя чувствовал себя уже достаточно закалён-ным, чтобы перетерпеть и эту малую неприятность.
– Пошли, – сказал брат Виктор. – Я буду проводником. Ориентируйтесь на мой фона-рик. Ты, Володя, пойдёшь замыкающим. Если, не дай бог, отстанешь, садись и не дёргайся – на обратном пути заберём.
– Я не отстану, – пообещал Володя.
– Тогда вперёд.
Они побежали через лес. К счастью, на сборах Володя уже делал подобные пробежки и сумел поддерживать задаваемый темп. Главное в такой ситуации было не задумываться, пол-ностью положившись на инстинкты и отточенную изнуряющими тренировками реакцию. Он да-же ни разу не споткнулся.
Через какое-то время лес начал редеть, и брат Виктор остановился, подняв руку. Выклю-чил фонарь.
– Это здесь, – сказал он шёпотом. – Вон там – свет фар.
Володя пригляделся и действительно увидел метрах в ста рассеянный слабый свет.
– Одеваем маски! – продолжал распоряжаться брат Виктор. – Теперь твой ход, Лёва.
Наставник, ни слова не говоря, натянул маску и вытащил меч.
Все трое двинулись на свет фар, легко и мягко скользя между стволами. Приблизившись настолько, что стали различимы контуры ближайшего автомобиля, они снова остановились. Брат Виктор дёрнул Володю за рукав, и они приникли к земле. Наставник же, пригнувшись, бро-сился вперёд.
Несмотря на отчаянно бьющееся сердце и пот, заливающий глаза, Володя увидел, как Наставник подобрался незамеченным к машине – синему "вольво"; как притаился, чего-то выжидая, а потом резким движением распахнул заднюю дверцу. Он уложился в доли секунды. Быстрые короткие движения мечом словно работа поршня. Ни один из "нечестивцев" не ус-пел издать и звука.
Наставник закончил, мягко прикрыл дверцу "вольво" и, всё так же пригибаясь, побежал назад.
– Как всё прошло? – спросил его брат Виктор.
– Нормально, – сдавленно отвечал Наставник, – только у Клеста оказалась заточка. Но он не успел.
