Максим Шахов - Взрыв направленного действия
Адам Яковлевич испуганно оглянулся на Виктора, но тут увидел Веронику, успокоился и кивнул:
– Здравствуйте. Чем могу служить?
– Вы производили съемку для новых планшетов Заводского микрорайона? Вот этих?
– Да. А в чем дело?
– Меня интересует вот эта теплотрасса, к двадцать третьему «а» дому, – показал Логинов, быстро разложив планшеты на капоте «Опеля». – Она существует в действительности или ее уже демонтировали и это ошибка?
– Молодой человек, – проговорил Адам Яковлевич, посмотрев на планшеты и снимая очки. – Я работаю маркшейдером уже двадцать восемь лет и еще ни разу не ошибся…
– Эй! – вдруг послышалось из-за «Опеля». – Земеля, ты че без очереди? Я уже бабки отстегнул…
– Отойдите! – зло зыркнул через плечо Логинов. – ФСБ!
– Адам Яковлевич, – сказала Вероника, – но ведь эту теплотрассу трест должен был демонтировать еще в прошлом году…
– Должен был, – насмешливо улыбнулся маркшейдер, – но не демонтировал. Саркисов сказал, что трубы там тонкостенные, уже сгнили, а железобетон нестандартный, и они ее просто «похоронили».
– То есть теплотрасса… – начал Виктор, но тут на его плечо легла тяжелая рука, унизанная перстнями:
– Не, пассажир, ты че мне фуфло гонишь? Какое, на хрен, ФСБ? Я же кровное бабло выкину…
Владелец будущей стоянки не успел договорить – Логинов с разворота врезал ему в челюсть и тут же почувствовал обжигающую боль в ягодице. Поморщившись, он проводил взглядом оседающее в траву тело и осторожно повернулся, держась левой рукой за поясницу.
– То есть, Адам Яковлевич, теплотрасса существует?
– Да. И «захоронена» именно там, где указано на планшете. Вот…
– Тогда вам придется немедленно проехать с нами!
Маркшейдер бросил косой взгляд на распластавшееся на траве тело и поспешно кивнул.
По дороге на Московскую Логинов безостановочно курил, тупо смотрел за окно и думал о новом планшете Заводского микрорайона, который лежал со среды на подоконнике в их с Захаровым кабинете в горуправлении ФСБ и который за два дня Виктор так и не удосужился просмотреть. На это у него просто не было времени…
Глава 49
Несмотря на аутотренинг, длительное пребывание под землей давало о себе знать. Психика погребенного заживо Щеколдина все чаще стала давать сбои. Появились слуховые галлюцинации. Началась клаустрофобия.
Но все это было уже неважно. Щеколдин все для себя решил. И вбил в подсознание установку: «Я смогу! Я взорву их и выберусь! У меня хватит сил!»
Первоначально взрыв предполагалось произвести с большого расстояния путем посылки кодированного радиосигнала. Этот сигнал должен был поступить на проволочную антенну и по металлическим трубам дойти до взрывателя. При взрыве первого должен был сдетонировать и второй заряд, расположенный неподалеку. На все эти ухищрения пришлось пойти из-за того, что радиосигнал с большого расстояния не мог проникнуть под землю.
Теперь антенна отсутствовала. Но произвести взрыв из тоннеля проблемы не составляло. И Щеколдин все для себя решил.
В разгар митинга, когда заиграет музыка и Луговой направится к пятиэтажке, он приведет в действие взрывное устройство. И отомстит этому жидомасону за все – за отобранную квартиру матери, за свою нищенскую пенсию и за то, что иноверцы узурпировали святую Русь, – чтобы убедиться в этом, достаточно взглянуть на список олигархов…
Но взрыв нужен был Щеколдину и по другой причине. Если первая цель выплывала из его националистических убеждений, то вторая была вполне рациональной. «Вымпел» никогда не готовил смертников. В головы бойцов крепко-накрепко вбивали совсем другой постулат – ты должен во что бы то ни стало не только выполнить задачу, но и вернуться. Пусть раненым, но живым.
С этим в плане Щеколдина тоже все было в порядке. При взрыве должен был открыться выход на поверхность. Появление среди охваченной паникой толпы перепачканного человека с черным лицом никого не должно было удивить. Таких людей в толпе будет много.
Конечно, при взрыве по тоннелю пойдет взрывная волна. Но взрывное устройство изготовлено так, что взрыв будет направлен в основном к поверхности. Разумеется, контузия Щеколдину обеспечена. Но это даже к лучшему – потеки крови из ушей и носа станут ему пропуском в «Скорую» и больницу. Навряд ли кто решится проверять у него документы и задавать хитрые вопросы, но даже если и решится, то можно симулировать амнезию – при контузии это обычное дело. Ну а уйти из больницы – дело техники…
Поэтому, несмотря на галлюцинации, Щеколдин не паниковал. Погружаясь в транс, он мысленно повторял, словно заклинание: «Я смогу! Я взорву их и выберусь! У меня хватит сил!»
Периодически он включал фонарь и на миг освещал циферблат часов. Безотказные «Командирские» тускло светились фосфоресцирующими стрелками в темноте и показывали, что терпеть Щеколдину остается все меньше и меньше…
Глава 50
– Адам Яковлевич! Покажите, где копать, – оглянулся Логинов, с трудом выбираясь из «Опеля» в свежезаасфальтированном и благоустроенном дворе новой девятиэтажки. – Отец, отгоняй машину подальше!
Боль в ране возобновилась, и чувствовал себя Виктор ненамного лучше, чем вчера, после сумасшедшей погони за омским поездом. По-прежнему держась рукой за поясницу, он двинулся навстречу взволнованному Беляеву.
– Привет! – на ходу крикнул тот. – Табак дело! Мои нашли на пустыре присыпанный ход в теплотрассу! Железобетонный лоток высоченный – почти восемьдесят сантиметров, – там танк пройдет!
– А следы?
– Непонятно. Во всяком случае, туда ныряли не один раз! Что будем делать?!
– Копать! – решил Виктор, оглянувшись на уже вгрызающийся в живописный газон экскаватор.
Он копал яму метрах в семи от аккуратной асфальтированной дорожки, по которой в соответствии с программой минут через пятьдесят должен был прошествовать московский гость. Все уже было готово к предстоящей церемонии, и вдали, за двойным кольцом оцепления, стояли сотни празднично одетых ипатьевцев. Подъезжая, «Опель» обогнул целую вереницу начальственных машин, растянувшуюся на добрых пятьдесят метров вдоль обочины. Их не пропускали хмурые «альфовцы», и отцы города о чем-то возмущенно переговаривались, сбившись в кучки. Им было невдомек, что где-то под газоном во дворе новой девятиэтажки, всего в нескольких метрах от места предстоящего митинга, скрывается безобидный с виду рулон линолеума, способный убить не одну сотню людей.
– Пошли бойцов, пусть на всякий случай пройдут с маркшейдером по всей трассе до пустыря, – повернулся к Беляеву Виктор. – Может, она еще где-то выходит на поверхность…
– Ага, – кивнул Беляев. – Ты начальству докладывал?
– Нет. А ты?
– Нет.
– Ну их. Времени и так в обрез… – сказал Виктор, задумчиво посмотрел в спину удалявшемуся Беляеву, потом отошел в сторону и все же связался по сотовому с Максимовым.
Разговор был коротким. Генерал безбожно прокартавил всего два слова и тут же начал звонить директору ФСБ. Виктор сунул телефон в карман и направился к экскаватору.
Когда он подошел, огромный ковш уже скрежетал зубьями по железобетонной плите перекрытия. Адам Яковлевич не ошибся. Теплотрасса подходила к дому именно в том месте, где он указал. Раз за разом нервно затягиваясь, Виктор вдруг понял, что почти оглох от рева экскаватора, и оглянулся на подошедшего Беляева.
– Послал людей?!
– Да!
– Если Щеколдин там, он уже все понял!
– А-а?!
– Я говорю, давай сюда двух бойцов! – показал на пальцах Логинов. – Самых лучших! И минера! Остальных отведи подальше!
С каждым новым взмахом ковша яма расширялась, и в какой-то момент Виктор, подавшись вперед, показал экскаваторщику скрещенные руки.
– Все! Сматывайся! Леня, давай кран!
Экскаваторщик немного замешкался, убирая выносные опоры, и Беляев со зверским лицом нещадно ругал его, но в реве все равно ничего не было слышно. Наконец экскаватор укатил, и на клумбу задним ходом въехал кран. Времени было – девять часов тридцать семь минут.
Пока оставшиеся во дворе «альфовцы» отцепили крюк и надели на него стропы, прошло еще две минуты. Виктор курил почти непрерывно, то и дело поглядывая на часы. Беляев покрикивал на мрачных, суетившихся под стрелой бойцов. И только крановщик за стеклом кабины чему-то улыбался.
Металлические проушины на плите перекрытия были загнуты, и их пришлось отгибать монтировкой. На это ушло еще полторы минуты. Наконец три из четырех крюков стропа зацепили – четвертая проушина была обломана, – и Беляев скомандовал крановщику:
– Вира!
Барабан лебедки завертелся, наматывая на себя трос, стропы натянулись. Казалось, плита вот-вот оторвется от лотка. Но в тот самый момент, когда это должно было случиться, кран вдруг вздрогнул, и Виктор с ужасом увидел, что его передние колеса оторвались от земли.
