Михаил Нестеров - Игра по своим правилам
– Документы датированы 1987 годом, в частности, – продолжил Блинков.
– Бросай, бросай трепаться в открытую!.. – прикрикнул в трубку Романов. – Это ценные бумаги. Это ваши посадочные талоны. Постарайтесь сохранить их до конца поездки. Без них я ничего не смогу гарантировать. Они – ключ…
Блинков понял, какого качества этот ключ. Спецпредставитель Федоров доставил в Колумбию запчасти для «КамАЗов», благие идеи, а заодно подбросил по пути диверсионную группу. Обратно прихватил невозвратную тару и все тех же вооруженных спецназовцев. Руководил операцией человек по имени Никто. Ни Брилев, ни руководство ГРУ не возьмут на себя ответственность за проведение диверсии на территории Колумбии. Но уникальную операцию мог прибрать к рукам Романов. Ранее опубликованные откровения колумбийских наркоторговцев имели под собой почву. До опубликования документов, подтверждающих содействие советской разведки в трафике кокаина, оставался один шаг. Департамент контрразведывательных операций, в частности, и ФСБ в целом провели силовую акцию и пресекли международный скандал. Именно «целое» освобождало Романова от лжи руководству. Он поймал момент и получит сверху лестные отзывы. А до Кремля докатится лишь канонада.
Именно это имел в виду Романов, в свою очередь дав лестные отзывы о работе спецгруппы.
Но Джеб в это время благодарил не генерала ФСБ, а Саню Абрамова, «рядового» флотского разведчика, который сумел переломить исход дела в свою пользу. Только сейчас Джеб по-настоящему проникся к капитану теплыми чувствами. Только сейчас он понял, какое трудное у него ремесло.
«Где он сейчас? Что он делает? Нервно кусает локти? Он запросто может куснуть свой локоть».
Джеб задавал себе эти вопросы, получив указания Романова «не вешать трубку и позвать подполковника Егорова».
Через минуту Егоров односложно отвечал на вопросы генерала ФСБ. Их легко было представить. «Сколько их, четверо?» – «Да. Это установлено точно». – «Проверь еще раз». – «Хорошо».
Подполковник пощелкал пальцами, привлекая внимание Блинкова:
– Дай мне один документ. – Он пробежал его глазами и доложил в трубку: – Да, старые данные. Датированы 18 августа 1986 года. Копия военной карты Флоридского пролива. Адресата нет, но маршрут проложен в обход кораблей. Да, они также обозначены. С учетом точного времени их перемещений. По сути картинка в режиме реального времени. Я не большой специалист в этом, но навскидку могу сказать одно: эти данные получены либо со спутника, либо путем радиоразведки. Слушаю, Борис Петрович. Хорошо, я сделаю все, как вы сказали.
Передав трубку Федорову, подполковник усмехнулся и протянул руку:
– Оружие.
Спустя две минуты во втором салоне разоружался Николай Кокарев. Он передал пистолет офицеру ФСО, которому поведал много интересного про бомбы и дозаправку в воздухе. Тот долго, очень долго смотрел на Кока.
– Теперь твоя очередь слушать, – сказал он, недобро сощурившись. – Ты узнаешь много интересного про мою боевую подругу.
– Да, да, с самого начала, если можно. Как вы познакомились, толстая она или нет.
– Узнаешь все подробности, комик.
Джеб находился под надежной охраной. Для него сделали исключение: как командира диверсионной группы его определили в самом конце VIP-салона. Он смотрел на черную занавеску. За ней, в комнате отдыха экипажа была Паула. Задолго до ее появления в Порт-Авентуре Джеб не мог найти себе места. Он ждал ее. Ему заочно представили девушку, и он пытался представить ее образ. «Толстуха, – твердил Кок. – Мафиозный выкормыш. Жирная как опарыш, громадная как сумоистка. Сплющит!»
Джеб улыбался: «Нет…»
Он нарисовал ее образ, ждал, когда он развеется при первой встрече. Быть ли ей? – часто спрашивал он себя. И чувствовал: да.
Он в то время отвергал задание как таковое. Просто он ждал человека, которому когда-нибудь сможет объяснить все. Ради того, чтобы не чувствовать себя предателем. Когда и как?..
Усталость взяла свое. Джеб задремал и увидел остров, сгорбившийся одинокой дюной, белоснежную красавицу яхту. Джеб стоит у румпеля и вглядывается вдаль. Он напряжен. Теперь он телохранитель Паулы. Он готов охранять ее вечно. А Паула? Глядя на нее, он читает ответ в ее счастливых глазах: «Я тоже…»
Он не заметил, как рядом оказался Кокарев. Как он договорился с офицерами ФСО, осталось загадкой. Но он здесь, в первом салоне. Прежний и в то же время неузнаваемый Кок. Он кажется доктором. Он вспрыскивает пациенту дозу успокоительного и улыбается, глядя ему в глаза: «Ну что, еще? Да бога ради!»
Глава 17
Момент истины
Было около девяти вечера, когда Любовь Юрьевна Левыкина вышла из машины и кивком поблагодарила охранника, открывшего дверцу. В одной руке она держала сумочку и полиэтиленовый пакет, другой она на ходу поправила прическу. У нее было одно желание: скинуть офисный костюм, чулки и туфли, сполоснуться под душем, надеть халат и мягкие тапочки. Она обернулась на предостерегающий возглас офицера охраны и увидела рядом с ним капитана Абрамова.
Прошло больше двух месяцев с их первой и последней встречи. Она ни разу не вспомнила о флотском разведчике. Может быть, потому что ее перебила другая, состоявшаяся сутками ранее встреча, когда Боря Романов иронизировал в «шпионском» стиле: «Все личное находится в личном деле Абрамова».
Господи, как же его зовут?.. Саней. Александром Михайловичем.
Левыкина испытала чувство неловкости – не потому, что она подзабыла имя своего соседа. Она была натурально неповоротлива в своих желаниях. Тогда ею двигало так и не опознанное внутреннее состояние. Она опиралась на что-то важное, что все время ускользало от нее и кололо в самое сердце. Не обида и горечь поражения глодали ее, а что, что?..
Почти три месяца она не задает себе эти вопросы. Та проблема прошла стороной, краем коснувшись соседского дома. Да, все так, как и предрекал генерал Романов.
Сейчас, глядя на «рвущегося» к ней соседа, министр решила, что у него какая-то личная просьба к ней. В свое время она загрузила капитана своими проблемами, теперь настала его очередь.
Лишь сейчас она разобралась в вопросе, почему Абрамов скрывался эти долгие дни. Она ни разу не видела его на даче, даже рабочие, как ей показалось, подморозили стройку. Конечно же, это ее ложь встала на первое место. Может быть, он увидел живую и невредимую Маринку по телевизору, а скорее всего – с ним побеседовал Романов или Юрий Васильевич.
«Чего я добилась? – спросила себя Левыкина. – Ничего. Создала прецедент, когда с Абрамовым можно встречаться лишь под градусом. И вообще не стоит сталкиваться с ним».
Министр поднялась на крыльцо и снова обернулась на капитана.
– Извини, Александр Михайлович, я чертовски устала на работе. Завтра вечерком загляни ко мне.
«Ну какие мы будем соседи, если будем все время „выкать“.
Да, да, да, она помнила и эти слова.
Сегодня ей «замотали нервы» по сохранению номера абонента при его переходе от одного оператора к другому. Этот проект разработан, но еще требует проработки. Утром министр снова встречалась с руководителями компаний «Вымпелком», «Мегафон» и «Мегафон-Москва». Некоторые предлагали брать плату в размере пятнадцать-двадцать долларов, как это делается в США, были и противники этих драконовских мер.
– Думаешь, я не вымотался за последнее время? – услышала она резкий голос Абрамова.
Он стоял правее могучего охранника и рядом с ним выглядел подростком. Он едва ли не выглядывал из-за его плеча, из-за его подмышки. И выглядел достаточно забавно.
– Нет, Саня, завтра, извини. Хотя… ты по какому вопросу? – все же спросила она дежурным голосом.
– Я хочу познакомить тебя с одним человеком. Ты его ни разу в жизни не видела.
– Ну, разумеется, ты же хочешь представить его.
– Речь идет о девушке. Ей восемнадцать лет.
Левыкину словно ударило током. Она в одно мгновение поняла, с кем именно ее хочет познакомить Абрамов. И все же она продолжила в вопросительном тоне: «Неужели он довел это дело до конца? Дело, которое посчитал завершенным вначале Романов, а потом и я сама? Неужели ему удалось доставить девушку, прикрывшуюся моей фамилией, на родину?»
Левыкина подняла руку к груди.
– Саня, неужели ты сделал это?
– Боюсь, я недооценил свои возможности и сделал больше, чем мог.
– Где она?
– В военном госпитале. Я хочу, чтобы ты поехала со мной. Или я на твоей машине, неважно.
Эскорт из трех машин мчался на северо-запад столицы. Остались позади Петрозаводская и Дыбенко, разрезавшая Химкинский лесопарк на две неравные части. Справа промелькнул корпус номер 12 по Левобережной улице, впереди и слева показался корпус 5, взятый в полукольцо каналом имени Москвы. Там располагался Центральный военный клинический госпиталь.
![Андерс де ла Мотт - Обман [Bubble]](/uploads/posts/books/159360/159360.jpg)