Иван Сербин - Троянский конь
Владимир Андреевич вышел на улицу, огляделся. Все спокойно. Никаких «хвостов», никаких слежек. Отлично, отлично. Он улыбнулся. И вопрос с Пашей уладился.
Через двадцать минут Козельцев подъехал к Пушкинской площади. Он загнал свой «шестисотый» на платную стоянку у «Известий» и вышел в сквер. Гриша с приятелем уже ждали. Сидели на лавочке возле памятника, пили холодное пиво из запотевших бутылок.
— О! — загомонил Гриша. — А вот и Владимир Андреевич.
— Добрый день, — спокойно кивнул Козельцев. Постепенно к нему возвращалась былая уверенность. — Так это вы готовы продать свой тур?
Он внимательно взглянул на парня. Парень как парень. Высокий, тонколицый. Внимательный взгляд, цепкий. Глаза серо-стального цвета. Из таких и выходит толк в жизни. Безжалостные, жесткие, лишенные сантиментов люди.
— Я, — подтвердил парень. — Только не продать. Обменять.
— Обменять? — Владимир Андреевич взглянул на Гришу не без удивления. — Мы разве договаривались об обмене?
— Договоримся, — холодно ответил за Гришу парень. — Если вам этот тур интересен. В противном случае я поищу другого человека. Проблем с этим не будет.
— Разумно. — Владимир Андреевич наклонил голову. — И что же вы хотите взамен?
— Копии. Ваши копии тех полотен, которые будут выставлены на аукционе.
— Хм-м… А зачем они вам?
— Давайте присядем, — предложил парень и сел первым. Отхлебнул пива прямо из горлышка. — Я уже понял, что не смогу купить картины. Мне это будет не по карману. Но я, как и вы, увлекаюсь голландцами. В особенности пятнадцатым и шестнадцатым веками. У вас, я слышал, есть копии самых значимых полотен. Человек вашего достатка может позволить себе заказывать работы у самых лучших копиистов. — Он поставил бутылку на лавочку, прикурил «Давыдова» от фирменной зажигалки. Козельцев удивился. «Давыдов» был «родной», не тот, что продают в киосках. А пиво молодой коллекционер пил «Очаковское». — Если не получается приобрести подлинники, я могу попытаться заполучить хорошие копии. Точнее, самые лучшие из тех, что можно найти.
— Разумный подход, — вновь одобрил Козельцев. — Что-то лучше, чем ничего. — Приличия ради он выдержал секундную паузу. — Хорошо. Я согласен.
Ему, конечно, было жаль копии. Он заказывал их только у самых лучших мастеров. Иногда копии выглядели не хуже оригиналов. Даже эксперты ошибались. Но… Он получит подлинники. Во что бы то ни стало. А копии, как бы хороши они ни были, это всего лишь копии. Копии ему уже не понадобятся.
— Но это не все, — добавил парень.
— Не все? — Владимир Андреевич нахмурился. — Что еще?
— Вам придется оказать мне услугу.
— Какого рода?
Парень посмотрел на Гришу. Тот вздохнул, понимающе поднялся и пошел вокруг фонтана.
— У меня существует договоренность о том, что я пронесу на борт кейс.
Владимир Андреевич нахмурился.
— Контрабанда?
— Называйте как хотите. Если вы намерены плыть вместо меня, вам придется сделать это. В противном случае наш договор не состоится. Мне уже заплатили за пронос. Если Гриша говорил правду, вам не составит труда пройти, минуя таможенный досмотр, через VIP-зал. Проверять вас не станут, вы ничем не рискуете. На борту к вам подойдет человек. Отдадите ему этот кейс. Все. — Парень сделал еще глоток из бутылки. — Я выбрал вас именно благодаря вашим возможностям. Если бы вы такими возможностями не обладали, на вашем месте сейчас был бы другой человек.
— А у вас есть и другой человек на примете? — усмехнулся Козельцев.
— Не такой влиятельный, но есть. Пару запасных вариантов всегда нужно иметь под рукой.
Парень допил пиво, поставил бутылку на лавочку. Тут же коршунами налетели две бабушки. Стали ругаться друг на дружку на чем свет стоит.
— Эй! — позвал парень и поманил бабушек пальцем. Достал из кармана пиджака внушительное портмоне, открыл, выудил пару пятидесятирублевых купюр. — Вот. Не ссорьтесь.
Козельцев улыбнулся. Жест получился театральным, но зато Владимир Андреевич успел заметить толстую котлетину зеленых купюр.
— Что вы улыбаетесь? — спросил парень. — У меня мать такого же возраста. Я ей посылаю деньги, но старики — люди странные. Им сколько ни давай, все равно пойдут бутылки собирать.
— Я понимаю, — кивнул Козельцев. — Можно поинтересоваться, что за вещь вы хотите переправить?
— Конечно.
Парень полез в карман, достал что-то, завернутое в платок, развернул, и… у Владимира Андреевича перехватило дыхание от восхищения. Он понимал толк в дорогих вещах. Пасхальное яйцо с заветным клеймом. Да какое! Одно из самых дорогих!
— Фаберже?
— Да, — кивнул парень.
— Подлинник?
— Разумеется.
Владимир Андреевич прикинул, что яйцо потянет миллиона на полтора-два. Если продавать нелегально и быстро. У понимающего коллекционера — вдвое дороже.
— Я слышал, подлинник выставлен в Эрмитаже.
— Теперь там копия, — заметил спокойно парень. — Жить всем хочется. Одно такое яйцо может обеспечить музейного работника на всю оставшуюся жизнь. Если одним можно воровать, то почему другим нельзя? Зарплаты маленькие, соблазн велик, запасники охраняются плохо. Кстати, подмену не обнаружили до сих пор. Вот вам и охрана произведений искусства.
— Ваш человек на борту — турист или член команды?
— Член команды.
— Матрос? Офицер?
— Офицер. Старшего состава.
— Это хорошо. — Козельцев вернул яйцо парню. — Я согласен.
— Прекрасно. Сейчас мы поедем, вы возьмете копии голландцев. Потом выкупим два билета на завтра, на день. До Одессы. Переоформим тур. Завтра в аэропорту я отдам вам яйцо. Мы полетим в Одессу, там вы пройдете таможню. На этом будем считать вопрос закрытым. Вас устраивает?
Парень смотрел Владимиру Андреевичу прямо в лицо. Его взгляд напоминал когтистую лапу.
— Да, вполне, — ответил Козельцев. — Поехали. Моя машина на стоянке.
— Полагаю, в присутствии Григория больше нет необходимости?
— Пожалуй.
Владимир Андреевич сердечно поблагодарил Гришу. Парень пожал ему руку. Гриша, похоже, обиделся. Он, наверное, рассчитывал на какой-то знак благодарности. Хотя бы на ужин в ресторане. А тут…
— Извини, Гриша, дела. — Владимир Андреевич развел руками. — Рад был тебя повидать. Встретимся на борту.
Бок о бок с парнем они прошли на стоянку, забрались в «шестисотый» Козельцева.
— Кстати, — вспомнил тот, — нас так и не представили.
— Вы — Владимир Андреевич, — усмехнулся парень. — Это я знаю.
— А вы?…
— Слава. Панин Слава, — ответил парень, устраиваясь на сиденье и закуривая. — Для своих — Славик. Или Паня. Кому как удобнее.
— Паня, — повторил Владимир Андреевич. — Забавное прозвище.
— Мама так называет, — ответил тот.
Козельцев вывел «Мерседес» со стоянки.
— Сначала заедем домой, потом в банк.
— В банк? — переспросил Паня. — Зачем?
— Я не держу картины дома, — объяснил Козельцев. — Арендую депозитные сейфы в банке. Квартиру, как бы надежно она ни охранялась, можно обокрасть. А самые дешевые копии в моей коллекции стоят десять тысяч долларов. Кстати, три миниатюры голландцев, о которых мы говорим, суммарно потянут на шестьдесят штук.
— Я более или менее знаю расценки, — кивнул Паня. — Просто мне не приходило в голову арендовать сейфы.
— Напрасно. Очень удобно. И гарантирует от ограбления.
— А если банк лопнет? — спросил Паня.
— Так ведь надо знать, в какой банк класть, — улыбнулся Владимир Андреевич.
— Вы знаете.
— Да. Знаю, — подтвердил Владимир Андреевич. Вопреки обыкновению, он оставил «Мерседес» у подъезда, поднялся домой. Вернулся минут через пять. — Теперь в банк.
Выбранный им банк располагался в самом центре Москвы. Уютный зал, ряды сейфов вынесены в отдельное крыло.
— Секунду. — Паня огляделся. — Здесь обменка есть где-нибудь? Мне нужно баксы поменять.
— Поменяйте в банке, — предложил Козельцев.
Паня посмотрел на него, затем засмеялся.
— Верно. Мне и в голову не пришло. Спасибо.
Они вошли. Владимир Андреевич указал на окошко с табличкой «Валютные операции». Рядом стояла небольшая очередь.
— Вы обменивайте, а я пока вызову менеджера.
— Хорошо. — Паня встал в очередь.
От окошка он видел, как Владимир Андреевич и менеджер открывали сейф.
Паня обменял сто долларов и направился к сейфам.
— До отдельных залов мы пока не дошли, — сказал при виде Пани Козельцев, — но отдельные сейфы уже появились. Это радует. — Владимир Андреевич достал из сейфа узкий ящичек из несгораемой стали, поднял крышку. — Любуйтесь, ваши голландцы.
Паня достал полотна, развернул, оглядел картины, восхищенно покачал головой:
— Потрясающе, правда?
— Согласен, — кивнул не без некоторого снисхождения Козельцев. — И сами картины очень недурны, и копии восхитительны. Поверьте, Слава, я занимаюсь коллекционированием очень давно. Это лучшие копии голландцев, которые вы сможете найти в России.
