Виктор Доценко - Остров Бешеного
— Герр… фрау Роза… там, за фенстер… ком зи… битте… спасибо… пожалуста… — наконец поняла, что не справится со словами, и поэтому махнула рукой в сторону окна, выкрикнув громко: — Савьюшка!!!
Никто ничего не понял, но все повернулись к окну, на которое показывала горничная. И, едва взглянув в него, стремглав бросились к выходу: по дорожке, ведущей к дому, медленно двигалась нянечка Полли, держа на руках брыкающегося Савушку, узнавшего дом, где живут его мама и папа!
Казалось, что Розочка от счастья готова лишиться чувств. Подхватив ребенка на руки, она уткнулась в его головку лицом и, шепча нежные слова, с трудом сдерживала слезы.
— Милый мой, родной мой сыночек! Как же я соскучилась по тебе! Кровинушка ты моя ненаглядная!
— Мама… мама… — заливаясь радостным смехом, лопотал Савушка, крепко обнимая Розочку ручонками.
— Савушка! — позвал Савелий. Ребенок повернулся на ласковый голос, увидел отца и воскликнул, захлебываясь от счастья:
— Папа! Папа! — Он потянулся к нему, но, когда Савелий уже готов был взять сына на руки, Савушка обхватил шею мамы одной рукой, а вторую протянул к отцу, сжимая и разжимая пальчики, как будто призывая его подойти ближе.
Савелий обнял своих самых дорогих людей, и глаза его наполнились слезами счастья.
— Ну, совсем разнюнились, — ревниво заметил Воронов. — Может, дадите племянника обнять?
— В очередь! — заявил Савелий. — Дай родителям насладиться сыном: четыре дня не общались…
Когда страсти вокруг Савушки улеглись, главным действующим лицом стала няня Полли, которую попросили подробно рассказать обо всем, что произошло с того дня, когда они с ребенком исчезли, и до момента их возвращения домой. Больше всего их, особенно Розочку, интересовало: как ребенок питался, не был ли напуган, как к нему относились? И успокоились все только после того, когда услышали, что самым страшным испытанием для мальчика было отсутствие родителей; он все время повторял: «мама, папа, мама, папа» и не мог понять, почему их нет.
История, которую поведала Полли, была по меньшей мере странной. Когда их с Савушкой везли в машине, якобы к Майклу, зазвонил мобильный телефон, и вежливый молодой человек, представившийся перед этим помощником генерала, сказал в трубку что-то вроде «Да, сэр, конечно, сэр, понял». И чтобы успокоить Полли, показал ей знак сотрудника ФБР.
Их привезли в какой-то дом на Манхэттене, примерно в районе Амстердам-авеню и шестидесятых улиц, точнее она сказать не может, поскольку Савушка раскапризничался и она занялась им. Помнит она только, что это был трехэтажный особняк с большим садом позади, огороженным высоким забором. Их привели в дом и сказали, что сюда скоро приедут Савушкины родители и Майкл. Молодые люди, сославшись на неотложные дела, уехали.
Естественно, когда ни родители, ни Майкл к вечеру не появились, Полли начала волноваться. Но милые, улыбчивые восточного вида девушки из обслуги понимали по-английски плохо — они говорили только, «побудьте здесь», «кушать, пить хотите?». Угощали пленников всевозможными свежими соками и фруктами, а также изысканными морскими блюдами.
Когда Полли попыталась подойти к парадному выходу из дома, двое вежливых охранников, улыбаясь, отрицательно покачали головой и указали на сад, где они с Савушкой и провели большую часть времени. Телефонов в доме не было, во всяком случае Полли их не обнаружила.
Первую ночь она не могла заснуть и страшно переживала, но потом как-то успокоилась, увидев, что ни ребенку, ни ей никакая серьезная опасность не угрожает.
Сегодня утром приехали давешние молодые люди и сообщили, что пора им ехать домой. Они вежливо попросили у Полли разрешения завязать ей глаза, когда они будут выезжать из дома. Рассказ Полли никак не объяснял самой цели похищения Савушки, и среди слушателей воцарилось недоуменное молчание.
Тут Савелий вспомнил о послании в конверте и откровенно признался:
— Я тянул и не открывал конверт, потому что боялся прочитать в нем какие-нибудь очередные угрозы от похитителей…
Теперь он не стал медлить, решительно вскрыл конверт и достал из него листок хорошей плотной бумаги, на котором красивым каллиграфическим почерком было написано следующее:
«Уважаемый Савелий Кузьмич! Рад, что Ваши поиски завершились успешно! У Вас прелестный ребенок, и мне было бы страшно жаль, если бы с ним случилась хоть какая-то беда…
Искренне Ваш Широши Такиро».
— Какой внимательный господин, кто это? — спросила Розочка, когда Савелий закончил читать.
— Да так, знакомый один, — задумчиво ответил Савелий.
Что-то его тревожило, и эта тревога была связана со странным посланием. Он, конечно же, понял, что поздравление от Широши пришло раньше, чем вернулись Полли с ребенком, но, не желая лишний раз волновать Розочку, предпочел не заострять на этом внимания.
— Я не понимаю, как… — заговорил вдруг Константин, но его перебил Воронов, мгновенно разобравшийся, что волнует Савелия:
— Хватит дискуссий! В этом доме нальют когда-нибудь стакан водки дяде Воронову, который жаждет отметить счастливое возвращение племянника?..
Вскоре приехали и Майкл с супругой, и тетя Розочки со своим мужем — вечер прошел радостно и весело. Воронов с Рокотовым, по просьбе Савелия, остались у них погостить, и эти три дни были для Савелия самыми счастливыми в его жизни: сын нашелся, Розочка и близкие люди рядом. Что еще нужно для счастья? Именно об этом он и сказал, провожая Воронова и Рокотова в аэропорт Кеннеди.
Воронов долго колебался, говорить ли Савелию о ранении Богомолова, но, пока Савушка не нашелся, это было как-то не к месту, потом уже Андрей побоялся, что Савелий рассердится; почему сразу не рассказал? И так тянул с этой новостью, что дотянул до проводов в аэропорту. А там уж эта информация вообще выглядела как-то нелепо.
Костя Рокотов, предупрежденный Вороновым, тоже не проронил ни слова. Заговорили они об этом уже в самолете, и оба сошлись во мнении, что не стоило волновать Савелия понапрасну, тем более что Богомолов вот-вот выпишется из больницы…
— Ты чего такой печальный, словно моряк перед уходом в далекое плавание?
— усмехнулся в аэропорту Воронов, дружески подтолкнув Савелия в бок. — Вы же скоро в Москву приедете! Не забыл о своем обещании сыграть свадьбу в родном городе?
— Бешеный никогда ни о чем не забывает, — заверил Савелий. — Разберусь тут с одним делом — и к вам! Просто мне очень грустно на душе. Сам не знаю почему!
— Расставаться всегда грустно, — заметил Константин. — Можно спросить, наставник?
— Спрашивай, Костик, — улыбнулся Савелий.
— Сколько раз тебя просил поднатаскать меня в рукопашном, ты все откладывал, говорил, что времени много нужно, а Розочку подготовил за несколько дней. — В голосе Константина чувствовалась обида.
— Ошибаешься, приятель: здесь я ни при чем!
— Не ты, а кто же?! — едва ли не хором воскликнули Воронов с Рокотовым.
— Честно говоря, и мне бы хотелось это узнать… Сегодня вечером поинтересуюсь…
— Поделишься?
— Возможно…
Однако узнать, у кого Розочка научилась приемам рукопашного боя, Савелию в этот вечер не удалось: самолет в Москву улетал поздним вечером, а когда он вернулся, Розочка ждала его в кровати и было им совсем не до вопросов: они занялись более приятным делом…
На другой день навалились хлопоты, связанные с поездкой в Никарагуа, и вскоре он уже летел на Маис, не предполагая, что именно там и откроется, почему ему было так грустно расставаться с Вороновым и Рокотовым…
Глава XIII. Остров Бешеного
На этот раз Савелий летел на Маис не один, а с двумя американцами — геологом и подрывником. Основная группа должна была привезти оборудование через два дня. Бешеный не сомневался, что с помощью Рауля сумеет опередить людей Майкла и добыть драгоценную капсулу. Помня, с чем пришлось столкнуться Савелию на Маисе в прошлый раз, Майкл едва ли не в приказном порядке заставил Бешеного подстраховаться и взять хотя бы один пистолет, который, воспользовавшись помощью своего приятеля, хитроумно упаковал в пакете дипломатической почты.
— Назад его можешь не привозить. Я договорился: сдашь его военному атташе, — сказал генерал на прощанье.
Выйдя из аэровокзала в Манагуа, Савелий увидел Самсона, стоящего у своего «экипажа», и радостно помахал ему.
— Я так и думал, что вы сегодня прилетите, — подойдя к Савелию, сказал Самсон.
Савелий сразу почувствовал, что в его голосе не ощущается никакой радости от их встречи, и участливо спросил:
— Что случилось? Дети заболели или жена?
— Дома все в порядке, — коротко ответил Самсон, — но звонил отец. Рауль убит. Лаборатория разграблена.
— Как? Кем? — Савелий никак не ожидал подобного поворота событий.
— Отец вам все сам расскажет, — только и ответил Самсон, и, даже не попрощавшись, пошел обратно к машине.
