Сергей Коротков - На острие победы
– Я не могу больше терпеть его муки! – вдруг выпалил Селезень, вскакивая и сжимая кулаки. – Че, так и будем смотреть, как он корчится и помирает?
– Давай карту, Серый, – подсказал Сергачев, – усаживаясь удобнее. – Будем искать нужное поселение и строить план.
Все трое сгрудились вместе, рассматривая измятую, видавшую виды бумагу с топосъемкой, горячо обсуждали и даже спорили. Ближе всех городков оказался Писсален, но если там нечаянно шумнуть, пленяя врача из местной больницы, то буква «П» неудачно впишется в фамилию агента Абвера, а газеты через сутки растрезвонят об этом. Поэтому Писсален отпадал, нужно было каким-то образом вызволять из него доктора и ловить его на дороге, или чесать на юго-запад аж до знакомого диверсантам поместья, чтобы и аббревиатуру секретного слова выгадать, и врача сыскать.
– Чего делать бум? – выпрямился Селезень, искоса поглядывая на лежащего сержанта.
– Я так понимаю, чтобы добраться до нужного нам пункта, нужен транспорт. А потому снова облачаться в форму вермахта. Она у нас в сидоре грудой лежит, вся мятая-перемятая.
– Я ее складывала вообще-то.
– Ну, конечно, прям отутюжена и со стрелочками вся! Может, еще и гувернантку с утюгом у местного барона или главы округа отобьем?! – съязвил Селезень.
– Блин, вот фигня какая! Все не то и не так…
Неожиданно за спинами бойцов раздался хриплый голос Машкова:
– Не нужно парить мозги, как меня вытащить! Ловите попутку и валим в Инстербург. Отлежусь пару часиков и отойду. А сейчас… сейчас всем отдыхать, стираться, а то воняете как партизанские портянки… ей-богу! Слышали? Выполнять! Я пока еще здесь командир…
– Вась, ты как?
– Сержант, очнулся, ешкин кот!
– Вколоть чего или воды, говори…
Народ бросился к Машкову, окружил, стал трогать и сочувственно пялиться на него.
– Кончайте уже баюкать меня! Харэ… Как младенца, ексель-моксель. Все… Серега, установи очередность, начиная с Лизки… чистите перышки, братцы… Дежурство не забы…
Сержант опять вырубился, склонив голову. Пешкова стала копошиться в сидоре. Селезень махнул Сергачеву первым встать в охранение с той стороны, откуда они сюда пришли, и глядеть в оба. Сам забрал у него все снаряжение, кроме винтовки, и начал складывать его вместе со своим и радистки в кучу. Проводить ревизию.
– Лизок, давай дуй на юг, тут низинка виднеется, там может оказаться ручей. Да хоть что. Лужа, озерцо, родник. Займемся гигиеной, потом похаваем, я пока раскладку по БК проведу. Нехай сержант спит. Ему отдых нужен. Ишь как сегодня навоевался раненым!
– Я с ним побуду…
– … Я сказал, дуй в ложбину! Ищи воду, а потом хавчик готовь. Что там у нас осталось харчей?
Пешкова встала и поплелась к черным елям, прихватив свой вещмешок.
– Гранаты оставь. Хватит тебе и пистолета от пауков отбиваться.
– Шутник, блин!
Девушка выложила пару гранат, прихватила две фляжки товарищей и скрылась в ельнике. Селезень продолжил осмотр и подсчет боезапасов.
Спустя час, помывшиеся кое-как в местном ручье бойцы, раздетые почти догола, не стесняясь друг друга, за обе щеки жевали сухпаек и грели на легком костерке тушенку.
– Короче, дело к ночи! – начал Селезень. – С оружием у нас пока нормалек, но не мешало бы еще захватить. Поистрепались порядком. Один ППШ и семь магазинов к нему. Включая БК Степаныча. Два «МП-43» и пять рожков. Два «МП-38/40» и пять магазинов. Россыпью пара коробок патронов. Четыре пистолета с обоймами. Одна винтовка «маузер» с небольшим БК и моя винтовка с оптикой. Гранат наших семь и трофейных девять. Ножи. Все. Ни тола, ни шашек, ни пулемета.
– Неплохо бы «МГ-42» захватить, – удивила всех Лиза, оторвавшись от фляжки, – да и вообще… грузовик бы нам. Чтобы не в тесноте и не в обиде. Желательно снабжения или медиков часть оприходовать. Или, наоборот, эсэсовцев нагнуть, да в их форме с пропуском и на колесах.
– Ниче ты, Лизок, даешь стране угля! – ехидно хмыкнул Селезень, закинул кусок тушенки с ножа в рот и стал выразительно жевать его.
– У нас, блин, не группа, а полбойца, – заметил Сергачев, смакуя сухарь, – из меня никакой диверсант, Лиза – девчонка молодая, Василий лежачий. Ты один у нас вояка, Сережка!
– Э-э, Степаныч, ты тут в штанишки не клади котлетки! – снайпер перестал жевать и сморщил недовольную гримасу. – Извини, батя, но тут ты не прав. В последнем бою все себя показали молодцами, орлами, мляха муха! И ты вона наворотил немцам проблем, теперича долго никуда не смогут поехать на своих паровозах. А раненый Васек бился за целое отделение! Наша Лизка еще фрицам вмажет по самое «не балуй» и нос утрет любому из нас! Не-е, брат, ты тут неверно чешешь. Мы гвардия советской разведки, мы ее оплот. И мертвыми биться будем.
– Типун тебе, паря!
– Сейчас доедим, пойду в разведку. Если все пучком, тихо-спокойно, то поспим пару часочков… ну, если сержант позволит, протянет… а то совсем грузит меня сон, прям подушка в глазах и перина фрау Марты.
– Степаныч, ты ложись, отдыхай, я в дозоре побуду, – предложила Пешкова, вставая.
– Спасибо, девонька! Совсем я чего-то расклеился. Покемарю немного. Благодарю!
Сергачев не заметил, как вырубился беспробудным сном на еловых лапах, сваленных в кучу рядом с сержантом. Лиза ушла в охранение, кивнув Селезню. Снайпер вооружился и отправился в противоположную сторону, накинув привычный маскхалат.
Тянулся еще один день в немецком тылу. День привычной рутины диверсантов. День настоящих героев…
Глава 21
Робин Гуд и все-все-все
Планы разведчиков несколько поменялись – пришлось задержаться в местных лесах на целые сутки. Вернувшийся из дозора Селезень сообщил о рьяных передвижениях противника в округе. Немцы стягивали в район Радшена и на все тракты, связывающие его с другими населенными пунктами, части СД, полиции, резервные подразделения вермахта, тыловых служб. Вновь замелькали отряды самообороны и мобильные айнзатцгруппы «С», до сего момента ловившие евреев и антифашистов.
Диверсанты сменили место лежки и устроили привал в трех километрах западнее, в густых хвойных лесах под Инстербургом. Там и замаскировались до спада облавы, отдыхая и зализывая раны. В услугах врача Машков все так же нуждался, но за истекшие сутки никого стоящего не удалось обнаружить, хотя Селезень и Пешкова ходили в разведку в трех направлениях.
Гитлеровцы озадачились не на шутку – шныряли вокруг да около, побаиваясь лезть в чащи обширных лесных массивов, раскинувшихся вдоль железнодорожной магистрали Инстербург – Вильнюс. Никто не знал, где русские парашютисты нанесут новый удар по тылам вермахта, что выдумают на сей раз. Руководство СС и гауляйтер Восточной Пруссии бесновались, рвали и метали, не в состоянии вытащить из задницы ядовитую иголку. Да что там вытащить – обнаружить ее не могли! Слишком большие силы были мобилизованы на поиск и поимку РДГ, к тому же в напряжении ожидали нового десанта НКВД, налетов дальней авиации русских и выявления ими литерного, до сих пор хорошо маскирующегося в местной инфраструктуре и флоре.
И как бы профессионально разведчики ни скрывались и ни заметали следы, ищейки охотников все же вышли на них, долго плутав по полям и колкам.
В дозоре находилась Лиза, когда вдалеке стали слышны лай собак и крики их поводырей. Она тотчас сообщила об опасности товарищам, жарившим в костре картофель и штопавшим рваную экипировку. Селезень быстро сориентировался, похватал оружие и скрылся в кустах, бросив:
– Я их перехвачу, попытаюсь увести… Вы сворачивайтесь и уходите ближе к городку. Найду вас там. Все… Не поминайте лихом!
– Сережа!
– Рядовой Селезень, отставить… Я их сам здесь задержу…
Но ни отчаянный крик радистки, ни приказ сержанта не остановили снайпера – он рвался в схватку, пытался положить как можно больше врагов и никоим образом не дать им уничтожить группу. Своих настоящих и дорогих сердцу друзей.
– Лизок, помнишь, как растяжку делать? Сбацаешь? – спросил Машков, кряхтя и поднимаясь с импровизированной кровати из еловых веток и маскхалата поверх них.
– Сделаю, сержант. Поняла тебя.
– Степаныч, хватай пожитки, сколько сможешь унести, я оружие. И валим в ложбину, оттуда сквозь чащу на запад. Лизок, догонишь нас… желательно до реки. Там уйдем по воде. Живей, мои хорошие! Уже даже я слышу псин этих.
А чуть позже послышались сухие выстрелы «мосинки» Селезня…
* * *– Шульц, ты выглядишь настоящим героем в этом одеянии, с именным оружием, со сворой своих лучших гончих! Прям на фото и в утренний выпуск «Кенигсберг Альгемайне Цайтунг»… Хм… Да что там «Кенигсберг…», бери выше… Сразу на первую полосу геббельсовской «Дас Райх».
