Борис Бабкин - Удавка из прошлого
– Ага, – насмешливо согласился Борисов. – В Москве женщина защищалась от насильника, наугад ткнула его ножом, который носила лет с семнадцати, когда ее впервые пытались изнасиловать. Насильник умер, она ножом попала в артерию, и он сдох от потери крови. И что? Ей дали условный срок, и она должна выплатить большие деньги родственникам погибшего насильника. А ведь его нашли в машине со спущенными штанами. Вот тебе и право на самооборону.
– Да все я понимаю, – вздохнул Петрович. – Просто ты кое-что никак понять не можешь. Да, это не метод борьбы с преступностью, хотя и довольно действенный. Я, например, не понимаю тех, кто требует возвращения смертной казни. Пожизненное заключение – это самое ужасное, что можно придумать.
– Я такого же мнения. Поэтому давай пить чай и…
– Потому и не повесили Будина и Букина, – вздохнул Петрович. – Они должны попасть в ад независимо от того, существует ли он на том свете, пусть они испытают его при жизни. Давай пить чай, – кивнул он. – Я купил торт «Наполеон», очень вкусный.
– Нам нужна Наталья Васильевна Окунева, – вежливо проговорил молодой мужчина в штатском.
– А вы кто? – настороженно спросила открывшая дверь полная женщина.
– Капитан Парин. – Он достал удостоверение. – Управление по борьбе с организованной преступностью.
– Она уехала, – торопливо заговорила полная, – часа три назад. Собрала вещи и уехала. Сказала, на курорт.
– Понятно. Она не говорила, куда именно?
– Нет. Сказала, надо развеяться.
– Ясно. Жаль. Очень бы хотелось поговорить с госпожой Окуневой. Ну что ж, до свидания и спасибо. И еще. Надеюсь, вы понимаете, что говорить о моем визите никому не следует?
– Конечно. А Наталья, значит…
– До свидания. – Холодно улыбнувшись, капитан пошел к стоявшей у калитки машине.
– Слышь, Витька, – закрыв дверь, позвала женщина, – хозяйка-то наша из мафии. Сейчас милиционер приходил. Из самого управления…
– Закрой рот, – хмуро посоветовал толстый мужчина в пижаме, – а то кудахчешь, как курица. Я тебе сразу говорил – не может простая баба иметь такие хоромы, да еще с квартирантов денег не брать, они только за домом должны приглядывать. Надо уматывать отсюда.
– Куда? – зло спросил Омар.
– На курорт какой-то, – усаживаясь рядом с водителем, ответил «капитан», – часа три назад.
– Что делать будем? – спросил сидящий за рулем здоровяк.
– Давай в аэропорт, – решил Омар. – Может, успеем перехватить. Или хотя бы узнаем, куда улетает. А уж там ее встретят.
– Значит, ее нет, – вздохнул неторопливо идущий по тротуару молодой мужчина в темных очках. – Отбой! Ждите меня у магазина.
– Поехали, – кивнул сидевший за водителем один из троих парней. – Янки сказал, у магазина сядет.
– Чувствую, нам тут придется задержаться, – недовольно проговорил водитель.
– Как устроилась? – спросил по телефону Будин.
– Более или менее, – ответила Наталья. – Надеюсь, ненадолго. Что ты решил насчет Литовца?
– Пока ничего. Как получу подтверждение, что на него было покушение, тогда…
– А если это просто спектакль? – перебила она.
– Там такие люди, что сумеют отличить спектакль от жизни. Ты никуда не выходи, в город приехали люди Умар-бека. И скорее всего они…
– Думаешь, Грозный с Рафиком не послали киллеров?
– Рафик вряд ли. Командор тоже нет. Грозный может. Впрочем, скоро все это закончится, и мы будем доживать где-нибудь на берегу…
– Мне только сорок два, доживать еще рано.
– Но мне уже пятьдесят три.
– Будем жить, а не доживать, – улыбнулась Окунева.
Прозвучал вызов сотового.
– Приходил один, – услышал Будин мужской голос. – Показал удостоверение УБОПа. В машине было еще четверо. Уехали в аэропорт.
– Молодец. Умеешь ты деньги зарабатывать. Если что, звони сразу.
– Да мы с миром. – Угол поднял руки вверх.
– Уходите, – проговорил стоящий на крыльце с ружьем Соловьев. – И чем быстрее вы это сделаете, тем для вас лучше. Сейчас могут вызвать участкового, а он…
– Он нам ни к чему, – засмеялся Угол. – Меня ищет милиция. Ну, не официально пока, но все-таки. Подозревают, что я убил Топорика. Я бы хотел с тобой поговорить о Лесосибирске. Сергей Угаловский – мой отец.
– Заходи. – Соловьев опустил ружье.
– К нему трое каких-то приехали, – торопливо говорила соседка, – я сама видела. Он с ружьем вышел, один руки вверх поднял, но потом опустил, и они вошли в дом.
– Значит, нормальные люди, – улыбнулся Зубин. – Спасибо, тетя Клава, за бдительность.
– А взаправду говорят, что бандитов какие-то добрые люди начали вешать? Из города вон Сашка Лопушкина приехала и сказывала. И сейчас, говорит, в городе намного меньше…
– Во-первых, – перебил ее участковый, – хорошие люди никого вешать не будут. А во-вторых, вы ведь умная женщина и не станете слушать болтовню.
– Вот я так ей и сказала, – торопливо проговорила соседка, – что, мол…
– Извините, – вежливо остановил ее Зубин, – мне сейчас будут звонить. Спасибо и до свидания.
– Да Будин там мутил воду, – говорил Соловьев. – И Букин с Уриным, дядей Топорика. Любимова с Киркой – так Лобикова прозвали – крайними пустить хотели. А твой папаша, видно, им не по зубам пришелся. Его ножом два раза ударили, били потом и уже мертвого повесили. А кто именно, не знаю. Я начал копать, но меня сразу перевели севернее, а там… – Он потрогал свой бок. – В общем, кончился мент Соловьев.
– Но ведь тебя хотели убить, – сказал Угол. – Значит, ты что-то знаешь. Скажи…
– Слушай сюда, – не дал договорить ему Соловьев. – Если бы я знал что-то, то давно бы рассказал кому следует. А то, что знаю, и следователю из прокуратуры говорил, и сейчас тебе. Так что не грузи на меня больше, чем надо. А убить хотят… – Он пожал плечами. – Хрен его знает почему. Может, так же думают, как и ты. Но Будину сейчас с Букиным, один хрен, конец. А больше я и не знаю ничего. Насчет Букина, кстати, у меня нет стопроцентной уверенности. Предположения были, а вот уверенности нет. Правда, говорят, он сейчас подробные показания дает. С Суцким соревнуются, кто быстрее и больше напишет. – Он рассмеялся.
– А отца ты знал? – тихо спросил Угол.
– Знал, – вздохнул Соловьев. – Ну, конечно, приятелями не были, так, встречались. Нормальный мужик был, – он посмотрел на Угла, Метку и Романа, – не трус и слово держал. Начали эти сволочи с одного местного, у него брат где-то милиционером был. Он ехал в Лесосибирск, но его по дороге обстреляли, ранили крепко. А больше я о нем ничего не слышал. В общем, Урин там загуливал, крестный отец местных бандюков. Ведь в то время вся грязь всплывать стала. Рэкет, крыши разные появились. И многие тогда капитал на чужой крови нажили. Эти, кто твоего отца кончил, золота там прилично хапнули. Сейчас живут припеваючи. Когда я после ранения в себя пришел, хотел покопаться еще. Но тут несчастья житейские начались – жена ушла, мать с отцом умерли. А я слаб оказался, стал горе водкой заливать. И если бы не приятель один, так бы и кончил где-нибудь на свалке, среди бродяг тех, кого я сажал. Смертным боем меня били. И друзья отвернулись. Но один вот сюда привез, потому и живу. А сейчас и пить бросил. Девушке-следователю пообещал и не пью. Слово все-таки держать умею.
– А где сейчас может быть Будин? – спросил Метка.
– Да если б знал, – хмуро отозвался Соловьев, – сам бы поехал и пришиб, к чертовой матери. И пусть бы судили потом. А это не вы там вешаете с предупреждением? Молодцы, дай Бог, чтоб не поймали.
– Да не мы это. – Угол засмеялся. – У меня на такое духу не хватит. Не пробовал и, наверное, не смогу.
– Не разобрались еще, кто дом цыганский в Атаманове взорвал? – спросил Соловьев.
– Да нет вроде, – ответил Угол. – Хотя, может, и нашли, но мы не знаем.
– Где они? – зло спросил Урядник.
– Я-то откуда знаю? – пожал плечами Лесовик. – Они все время у Топорика были. Потом, когда его менты стали навещать, свинтили и адрес не оставили. Ты, значит, по их душу прикатил? А я думал, насчет леса. Значит, вы, как я понял, тут свои дела прекратили? – Он усмехнулся. – Наркотики под огонь пустили. Лихие вы мужики, своих подорвали. Товар-то не жаль?
– Слушай, ты, умник, – подступил к нему Урядник, – или ты мне…
– Или что? – ухмыльнулся Лесовик. Несколько человек, вскинув карабины, направили стволы на Урядника и троих его парней. Схватившись за рукоятки пистолетов, парни напряженно застыли.
– Не рыпайтесь, городские, – добродушно проговорил Лесовик, – тут вам не столица. Положим сразу, никто и следов не найдет. Так что выньте свои пукалки и бросьте их, пока при памяти, – угрожающе добавил он. – Шустро!
Парни уставились на Урядника. Тот разжал пальцы. «ТТ» упал у его правой ноги. Парни тоже побросали пистолеты.
– А почему вас Лохматый интересует? – спросил Лесовик.
