Сергей Москвин - Ядерный шантаж
– Уходите, Валерий Германович? – обратился к нему сотрудник отдела охраны на проходной.
– Да, я закрыл дверь. Пожалуйста, поставьте испытательную лабораторию на сигнализацию, – рассеянно ответил ученый.
– Валерий Германович, прежде чем запирать дверь, надо же было сначала нам позвонить, – осуждающе сказал сотрудник отдела охраны.
– Да, действительно. Я как-то забыл.
Действующая инструкция по соблюдению режима безопасности запрещала постановку помещений на сигнализацию без предварительной проверки. Гончаров уже собрался подняться обратно в лабораторию, чтобы закрыть дверь в соответствии с предписанными правилами. Но сотрудник отдела охраны тоже не был формалистом по части инструкций.
– Василий, проверь третью! – крикнул он своему напарнику, сидящему за пультом сигнализации.
Напарник нашел на пульте крошечную табличку с надписью «Лаб. № 3» и щелкнул расположенным под ней тумблером. После щелчка над табличкой загорелась маленькая желтая лампочка – признак того, что дверь в лабораторию действительно закрыта.
– Все в порядке, – сообщил охранник за сигнальным пультом.
– Ладно, Валерий Германович, можете идти, – примирительно сказал Гончарову остановивший его охранник. – Но в следующий раз будьте внимательнее.
Ученый поблагодарил заботливого сотрудника и, миновав два поста – технической и режимной безопасности, вышел за проходную.
Когда два дня назад, во вторник утром, после встречи с помощником «Константина Петровича» Гончаров приехал на загородную площадку АМСЗ, ему также пришлось пройти оба поста безопасности. Дежурный прапорщик, проверяя служебное удостоверение и пропуск Гончарова, заметил, что начальник сборочного участка заметно нервничает, но не придал этому особого значения. «Мало ли какие у человека могут быть проблемы: с женой поругался или еще чего?» – рассудил он. На посту режимной безопасности проверялась лишь подлинность предъявленных документов, а душевные переживания сотрудников института режимную службу не интересовали. При возникновении подозрений прапорщик имел право подвергнуть личному досмотру любого из сотрудников оборонного завода. Во всяком случае, так было записано в его должностной инструкции. В действительности же никому не могло прийти в голову, что простой прапорщик службы режима заставит выворачивать карманы директора завода или кого-то из его заместителей. Прежде всего это не могло прийти в голову самому прапорщику. По тому же неписаному правилу, кроме руководителей АМСЗ, без досмотра пост режимной безопасности проходили и те сотрудники, которых прапорщик знал лично. К их числу относился и начальник сборочного участка Валерий Гончаров.
В отличие от живых людей технические средства не обладают симпатиями или антипатиями. Они не подвержены смене настроений и функционируют в точном соответствии с заложенной программой и своими техническими возможностями. Но фотоаппарат «Минокс», лежащий в кармане у Гончарова, не имел в своем составе ни одной металлической детали. Поэтому арка металлодетектора, реагирующая на металлические предметы с массой большей, чем у дверного ключа, через которую пришлось пройти инженеру-конструктору, не разразилась воем сирены и вспышками световой сигнализации. Точно так же «промолчал» и детектор радиоэлектронных приборов, фиксирующий даже наручные кварцевые часы работников завода. О наличии на посту технической безопасности системы радиоэлектронного контроля инженер Гончаров ничего не знал. Зато о существовании такой системы знал профессиональный разведчик Берш, поэтому и снабдил своего агента фотоаппаратом без электронной начинки.
Валерия Гончарова удивило, с какой легкостью ему удалось пронести на режимную территорию шпионскую аппаратуру. Все прошло именно так, как это предсказывал «Константин Петрович». Вообще этот человек обладал поразительной способностью предсказывать события. Точно так же он предсказал, что бандиты, вымогающие проигранные деньги у его сына, после первого взноса согласятся повременить с получением долга. И они действительно согласились. Гончаров испытывал страх перед всемогущим «Константином Петровичем», и этот страх не давал инженеру противиться ему. «Я уже принес в лабораторию полученный от него фотоаппарат и, когда он прикажет, пересниму для него все имеющиеся в лаборатории схемы и чертежи собираемых боеголовок». – Начальник участка сборки ядерных боеприпасов уже не сомневался, что сделает это.
…На опустевшей автостоянке возле проходной одиноко стояла его «двадцать четвертая» «Волга». Рабочий день закончился еще час назад, и все сотрудники АМСЗ, приезжающие на вторую площадку на своих машинах, давно разъехались. Валерий Германович уселся за руль, раздумывая, стоит ли заехать домой поужинать или лучше сразу поставить машину в гараж. После того как Гончаров получил от помощника «Константина Петровича» фотоаппарат и микропленки, у него совершенно пропал аппетит. И, поразмыслив немного, начальник сборочного участка поехал в гараж.
Поставив машину в бокс, Гончаров тяжело вздохнул и зашагал к ближайшей автобусной остановке. За воротами гаражного кооператива стояла белая вазовская «пятерка» с поднятым капотом. В машине копался какой-то парень. Заметив проходящего мимо человека, парень обратился к нему:
– Будьте добры, крутаните стартер.
– Извините. Но я спешу.
Прочно поселившийся в душе Гончарова страх вынуждал его избегать любых контактов. Но парень проявил настойчивость:
– Да тут дело-то минутное. Искру надо проверить. Вы только зажигание включите, ну, и стартер, а я здесь посмотрю.
Гончаров оглянулся по сторонам. Кроме него самого, других прохожих поблизости не оказалось. «Действительно, к кому ему еще было обратиться», – последние рассуждения немного успокоили инженера, и он шагнул к машине. Прежде чем сесть за руль, Гончаров все же заглянул в салон. Машина была пуста. И он уже без всякого страха уселся на водительское место.
– Стоп! Понятно! – выкрикнул парень, когда Гончаров, выполняя его просьбу, включил стартер. – Теперь еще раз!
Со второй попытки машина легко завелась.
– Ну, спасибо! Не знаю, сколько бы я тут без вас куковал. Оказалось, контакт на трамблере оторвался, – сообщил парень, захлопнув крышку капота. – Давайте я вас подброшу. Куда вам надо?
– Нет, что вы? Право, не стоит.
Гончаров начал отказываться, но парень уже открыл водительскую дверцу и явно не собирался слушать никаких возражений.
– Давайте двигайтесь и не церемоньтесь, – потребовал он. – Вы меня выручили. Теперь я вас выручу. Что на автобусе трястись? Тем более что еще неизвестно, когда он подойдет.
Перспектива ехать три остановки до дома в переполненном автобусе не прельщала Валерия Гончарова, и он, подчинившись настойчивости вырученного водителя, перебрался на пассажирское сиденье.
В отличие от большинства молодых водителей парень вел машину аккуратно и не метался из ряда в ряд, чем приятно удивил Гончарова. К тому же он не лез к своему пассажиру с расспросами, что тоже понравилось Валерию Германовичу. Мысленно он даже укорил себя за то, что в первый момент отнесся к услужливому парню с подозрением. И в этот момент водитель спросил:
– Так куда поедем, Валерий Германович?
Гончаров вздрогнул.
– Откуда вы знаете мое имя?! Кто вы?! – испуганно воскликнул он.
– Друг или враг – это уж вы решайте сами. Могу лишь сказать, что я хочу помочь вам, – ответил водитель. – Ведь насколько я понимаю, вы сейчас оказались в сложной и весьма опасной ситуации. Так?
«Кто он? – задал себе вопрос Гончаров. – Этот парень не похож на бандита. Но и «Константин Петрович» не похож на бандита, и в то же время он намного опасней. Как все-таки поступить? Довериться этому парню? Ведь хуже, чем сейчас, мне уже все равно не будет». По необъяснимой причине Валерию Гончарову захотелось переложить на своего спутника хотя бы часть накопившихся проблем, и он кивнул головой. Водитель заметил его кивок и тут же сказал:
– В таком случае, Валерий Германович, мы сейчас заедем в одно место. И там вместе подумаем, как разрешить ситуацию, в которой вы оказались.
Глава 50
ВЕТРОВ: «НА ИСПОВЕДИ»
31.05, четверг, 19.30
По предварительной договоренности с Чернышовым из гаража я отвез Гончарова на конспиративную квартиру, любезно предоставленную нам для беседы начальником арзамасского отделения. Всю дорогу Гончаров молчал и не сказал ни слова, даже когда я предложил ему выйти из машины. Хочет молчать – пусть. Было бы гораздо хуже, если бы он начал кричать и сопротивляться и мне пришлось силой тащить его. А уж в том, что Павел Андреевич сумеет его разговорить, я нисколько не сомневался.
При встрече Чернышов ничем не обозначил свое волнение, хотя я знал, что он волнуется не меньше меня. Павел Андреевич пригласил Гончарова войти, после чего предъявил инженеру свое служебное удостоверение:
