Александр Тамоников - Выжить. Вернуться. Отмстить
— Да!
— Он назвал дату подхода колонны?
— Назвал! Пятница, 18 августа. Время ориентировочно 16–17 часов.
— Хорошо! Что у нас Панов?
— Он тоже готов!
— Обстановка вокруг объекта?
— Спокойная!
— Товар?
— В таре!
— Документы?
— До развилки с ними можно проехать!
— Дальше они не потребуются. Охрана объекта?
— Штатная!
— Хорошо! Вопросы ко мне есть?
— У вас нет проблем с федералами?
— Мы контролируем подход к базе со стороны Кунгаса, другие тропы противнику неизвестны.
— Странно, что русские еще не вышли на базу!
— Ничего странного! Они проводят поисковые мероприятия там, где нас нет. Ими управляет Москва. Наш друг очень помогает. Но долго подобная чехарда продолжаться не может, поэтому в середине недели мы должны решить все вопросы. И мы их решим. Главное, чтобы вы с Макаровым выполнили задачу как надо.
— Тогда пора подтягивать усиление.
— Оно будет у вас в нужном месте и в нужное время.
— Я понял! Вопросов больше нет!
— Тогда до связи! Следующий сеанс непосредственно перед операцией «Пламя». До этого ты можешь выходить на меня только в экстренных случаях и в отсутствие Макарова. Капитан не должен знать о наших переговорах.
— Я все понял!
— Конец связи, Вахид!
— Конец связи, Алхваз!
Тимохин выключил магнитофон:
— Что скажешь, Дмитрий Сергеевич?
— Начальник складов подполковник Григорян. Если в переговорах Череп имел в виду его, то, значит, боевики действительно нацелились на склады. А вот фамилия «Панов» мне ни о чем не говорит.
— Это старший лейтенант из батальона материального обеспечения, дислоцирующегося в Канске. Командир взвода роты подвоза боеприпасов.
— В Канске? Оттуда в полк приходили колонны с горючим.
— И в разговоре Черепа с Моллаевым упоминается колонна, а также товар, упакованный в тару.
Макаров заметил:
— Вы обратили внимание на упоминание боевиками документов, с которыми можно пройти до развилки?
Тимохин улыбнулся:
— Конечно! Вот тут-то Череп и раскрылся.
Подполковник достал карту. Ту, что имел при себе в прошлый раз. Развернул ее:
— Взгляни, капитан! Вот Новоильинск, вот шоссе до Кунгаса через ряд населенных пунктов, далее дорога в Южную Осетию. А чуть раньше, но это «чуть» только на карте, на самом деле в двадцати километрах от главной дороги отходит другая, которая ведет к границе с Грузией, а точнее, к населенному пункту Бала-Хой, где находится пограничный пост. Так вот, развилка — это и есть вот это место. Почему документы действительны до развилки? Потому что эта развилка перекрывается нашим блокпостом. Службу там несут военнослужащие десантно-штурмовой бригады. Их немного, два отделения под командованием офицера, но десантники плотно держат пост. И если что не так, особо не церемонясь, блокируют машины или колонны. С фиктивными документами блокпост не пройти!
Оторвавшись от карты, Тимохин сказал:
— Мы предполагаем, что Череп планирует, используя завербованных Григоряна и Панова, вывести со склада колонну с оружием, взрывчаткой, боеприпасами и отправить ее в Грузию, через Бала-Хой, где у Черепа может быть куплен проход через границу. Или он намерен осуществить прорыв границы.
Макаров закурил. После непродолжительной паузы сказал:
— Но тогда для чего в этой согласованной и тщательно спланированной операции нужен я с Вахидом, да еще с какой-то группой поддержки? Не грузить же машины?
Тимохин согласился:
— Меня настораживает кодовое название планируемой бандитами операции. «Пламя». Почему «Пламя»? Неспроста акции присвоено подобное название.
Макаров предположил:
— Может быть, Гурадзе планирует еще один отвлекающий от складов маневр? Чтобы колонна спокойно ушла со складов?
— А что ей и без отвлекающего маневра мешает спокойно уйти со складов, которыми командует человек Черепа?
— Тоже верно! Но Гурадзе не просто так оставил меня здесь. Знать бы до конца, что он задумал.
— Узнаем! Когда Череп поставит тебе боевую задачу! Только тогда все окончательно станет ясным и предопределит наши контрмеры.
Макаров потушил окурок в пепельнице.
— Знаете, подполковник, я не могу понять, для чего тащить в Грузию стрелковое оружие? Что, у них своих стволов мало? Да там наверняка каждый мужчина держит дома автомат, если не несколько. И грузинская армия вооружена до зубов различными спонсорами. Кому идет ЭТО оружие?
Тимохин ответил:
— Руководство нашей службы обратилось к службе внешней разведки с просьбой пробить этот вопрос. В скором времени мы получим информацию.
Неожиданно Макаров поднялся, прошел к зашторенному окну и задумался.
Тимохин проводил его взглядом, но ничего не сказал.
Думал капитан недолго. Резко развернулся и произнес:
— Кажется, Александр Александрович, я знаю, что означает кодовое название террористической операции «Пламя».
— И что же?
— Подрыв складов! Как же я раньше об этом не подумал. Подрыв. Но после того, как уйдет колонна с оружием. Подрыв вызовет сильный пожар, взрывы от детонации боеприпасов. Вот вам и пламя! Да еще какое пламя. На локализацию пожара придется привлекать большие силы, в том числе опять-таки и военных. Для выставления оцепления, перекрытия дорог, возможной и частичной эвакуации населения из сельских населенных пунктов, расположенных недалеко от складов. Представляете, что здесь будет твориться, когда начнут рваться боеприпасы? И вот как раз для подрыва Черепу необходим и специалист, спецназовец, имеющий опыт проведения диверсий, и контролер над ним, и группа поддержки, чтобы снять часовых, уничтожить караул, заложить заряды и, отойдя, используя радиоуправляемое дистанционное устройство или установив часовые взрыватели, произвести подрыв всех хранилищ одновременно. К тому же если боевики используют фиктивные документы, то уничтожением складов они надежно скрывают факт хищения вооружения с объекта.
Тимохин внимательно посмотрел на капитана:
— Интересная версия!
Макаров продолжил:
— И знаете, о чем я еще подумал? А подумал я, возможно, это будет звучать невероятно, о том, что не специально ли Гурадзе ведет игру так, чтобы мы сорвали операцию боевиков?
— Не понял?
— Давайте проанализируем события с момента отправки моей группы в Гули-Чу. Череп вынуждает Коршунова послать к селению именно меня. Почему? Потому, что он меня знает, потому, что мы служили и воевали вместе. И знает как офицера, не способного на предательство. Он не хотел уничтожать группу, подготовив газовую ловушку. И если бы я ввел подчиненных в овраг единым подразделением, то никакого боя не было бы. Но война есть война, и как получилось, так получилось. Далее, Гурадзе пытается убедить меня, что он служит правому делу, подключая к этому бывшего полковника Семенова, который реально психически нездоров. И болезнь эта вызвана крушением мировоззрения полковника, свято верившего в светлое коммунистическое будущее. Гурадзе убеждает меня в том, в чем убедить невозможно. И это игра. Имитация. Но часть его плана, не плана операции «Пламя», а его собственного плана по срыву террористической акции. Он вынужден вести двойную игру, ведь над ним стоят более влиятельные люди. Говорит одно, а думает о другом. И делает вроде все логично, для своих боссов. Гурадзе, понимая, какую опасность для государства представляют Коршунов, Бериллов, Гласенко, решает убрать их. Что, для этого обязательно нужно было посылать в Новоильинск меня? Акцию ликвидации предателей могли провести несколько киллеров. Но Гурадзе посылает меня. Идет якобы мне навстречу. И после акции оставляет в городе, когда до основной операции еще более недели. Причем он, своим приказом, запрещает Моллаеву осуществлять тотальный контроль надо мной, предоставляя свободу действий. Не потому ли он делает это, что уверен в том, что я попытаюсь выйти на спецслужбы и привлеку их внимание к Новоильинску? К складам вооружения? И когда начинаю пропадать по ночам, он понимает: я нашел выход на спецслужбы. Моллаеву Череп запрещает покидать дом, мне же разрешает, мотивируя тем, что когда-то я спас ему жизнь, он верит мне, и, что главное, меня не ищут! Станет ли истинный террорист обращать внимание на такие мелочи, когда предстоит серьезная операция? Далее. Предположив, что я вошел в контакт с антитеррористической спецслужбой, он передает Моллаеву ту информацию, благодаря которой планы террористов не так сложно просчитать. Теперь ему остается передать Моллаеву дату проведения террористической операции «Пламя» и порядок моих действий совместно с группой поддержки, которая наверняка находится вне региона, но готова прибыть сюда. И Гурадзе сбрасывает эту информацию заранее, словно дает нам время подготовить контрмеры.
