Дмитрий Щербаков - Беспощадная страсть
— Взял «общак» бригады?! — окрысился Газават.
— Бригады как таковой к тому моменту уже не было. На очередной разборке мы нарвались на СОБР. Кто-то стукнул… Пацаны сперва не поняли расклада — ни наши, ни те… Возникла перестрелка. Ну, СОБР и начал лупить на поражение. Короче, живым ушел я один.
— Как?
— Умею, обучен. На границе когда-то служил… Охранял рубежи СССР. Был инструктором рукопашного боя и имел специальность «ликвидация вооруженных банд».
— Так ты погранок, мент?! — изумился Газават столь опасной в данной ситуации откровенности собеседника. Ибо пограничников, как служащих войск ГБ, блатные причисляли к ментам.
— Когда это было, братишка… — хмыкнул Север. — Уж давно и границы той нет, которую я охранял…
— И то верно, — оттаял Газават.
Север внутренне усмехнулся. То, что он рассказывал, было пестрой смесью правды, полуправды и откровенной лжи. Но имена бандитских лидеров прошлых лет Белов называл реальные. Газават мог их знать. И, видимо, действительно знал.
— Да, после распада «семьи» Столетника много людей полегло… — вздохнул бандит. — А других поразбросало. Кто где теперь… Одного я знаю довольно хорошо, он в порядке. Ваня Саратовский, слыхал?
Север встрепенулся — ведь речь шла о его давнем «заклятом друге».
— Слыхать слыхал, но лично не знаком. Он слишком высоко стоял, у самого «трона». Я его и не видел никогда…
Белов сидел как на иголках. А вдруг Газавату случалось бывать у Ивана в «Алой Розе» и испытывать на себе воздействие Милкиного танца?! Тогда нынешнюю операцию надо срочно отменять, ибо Газават, несомненно, узнает Милку, едва та начнет свой номер…
— Иван держит бордель в Подмосковье, — продолжал Газават. — Хороший бордель, элитный… Меня он туда, правда, почему-то никогда не приглашал. Хотя и незачем, конечно, — что я могу увидеть нового в борделе? Телок мне и так доставляют любых…
Север вздохнул с облегчением. «Раз ты считаешь, что ничего нового для себя ты у Ивана увидеть не мог, значит, о Милке не знаешь…» — подумал он.
— Вообще Иван теперь шибко осторожным стал, — рассуждал между тем Газават. — Странно: ни ментов, ни конкурентов он сроду не боялся и не боится. А кого боится сейчас, и не поймешь из его речей…
— Кого же? — поинтересовался Север, хотя уже понял, кого боится Иван.
— А вот прикинь! Предложил я ему с полгода назад покупать у Корвета баб, какие поплоше. И организовать сеть дешевых борделей для пролетариата. Получилось бы выгодно: корветовским девкам можно вообще ничего не платить, а работать заставлять круглосуточно. Они ж бомжихи, делай с ними что хочешь! И знаешь, какую туфту погнал мне Иван в ответ на мое дружеское предложение?!
— Какую?
— Он сказал, что торговать людьми западло! — объявил Газават, явно рассчитывая поразить собеседника. — Что это смертью пахнет! Что, мол, явится некий дьявол в человеческом обличии и вырежет всех причастных к такому бизнесу! Во отмочил Ванька, ты прикинь, братан!
— Да уж!.. — Север хихикнул, как бы поддерживая Газавата. На самом деле он прекрасно понимал логику Ивана. Узнай Милка о подобном бизнесе своего тогдашнего шефа, взъярилась бы. И могла натравить на Ванькину группировку своего мужика, сиречь его, Севера. Найти и натравить. А тогда первым бы лег, конечно, сам Иван. Он так и рассуждал… И резон в его рассуждениях определенно имелся. Только дурень Газават этого не знает…
— А почему ты сам не организуешь такую коммерцию? — поинтересовался Север.
— Вообще-то блядьми не занимаюсь… — ответил Газават задумчиво. — Не моя специализация. А Ванька как раз специалист по блядям… Но дело не в этом, конечно. Просто у нас здесь этот бизнес не пойдет. Не принесет достаточной прибыли. Проституток и так полон город, а клиентура — одни челноки… Уж ты-то, Сатир, должен знать… Это где-нибудь в Подмосковье надо устраивать. Вот я и предлагал Ваньке взяться, а сам поимел бы долю… — Газават задумался, замолчал.
— Выпьем? — опять предложил Север, разливая.
— За общих друзей! — поднял рюмку Газават.
— Годится!
— Ну а потом, после того побоища, чем ты добывал хлеб насущный? — полюбопытствовал Газават.
— Гопстопом, — махнул рукой Север. — На пару с сестрой — она у меня девка лихая. Магазины, ларьки, хаты богатых лохов, обменные пункты — все на уши ставили.
— Вдвоем? — удивился Газават.
— Ага, — кивнул Север. — Гюрза моя — та еще пацанка. Покруче иного пацана будет.
— И мокрухи у вас случались?
— Ага, — подтвердил Север небрежно.
— И менты ни разу вас не зацепили? — прищурился Газават.
— Ни разу! — Север криво оскалился. — Мы всегда брали только нал. Со шмотьем, побрякушками и прочим не связывались. А на нале как нас зацепишь?
Эту легенду Север придумал заранее и знал, что звучит она вполне убедительно.
— Дельный ты пацан, Сатир! — восхитился Газават. — Сейчас выжить человеку в одиночку, без надежной бригады, очень непросто. Ментам тоже надо ловить кого-то. Вот они на одиночках план свой и гонят. Показатели дают! — добавил он с застарелой блатной злобой на милицию.
— Да, выжить было непросто… — притворно вздохнул Белов. — Но мы все же выжили. А теперь и подавно умирать не собираемся!
Север вдруг резко вскинул голову.
— Мы теперь с тобой партнеры, Газават! Равные партнеры, запомни! Да, ты куда круче меня, но Сатир сроду никогда никому не кланялся!
— Да ты чего, братан? — удивился Газават. — Ширнулся некстати? Что за базар?
— Ты мне устроил форменный допрос, как штемп какой-то! Но я не в оперчасти сижу! И ты мне не босс, Газават, понял?! За моей спиной своя братва! И либо на равных, либо разбегаемся, ты понял?! А уж дальше перетрем в другом месте…
— А ты псих, Сатир! — рассмеялся Газават, жестом успокаивая насторожившихся было бойцов. — Должен же я выяснить, с кем имею дело. А если тебя интересуют подробности моей биографии, спрашивай, я отвечу!
— Про тебя я и так знаю все, что мне надо, — Север расслабил плечи, откинулся на спинку стула. — И это… не держи зла, что я взбух. На меня порой накатывает… нервы. Все нервы менты поганые измотали! Я вдруг и тебя вообразил ментом, прикинь! Дурь наехала…
— Бывает… — снисходительно кивнул Газават. — Ладно, будем живы и богаты, Сатир! — Бандит разлил водку по рюмкам. Выпили вновь.
— У нас с Корветом было полное взаимопонимание, — перешел Газават к делу. — Он уважал мои маленькие слабости, а я уважал его высокую страсть к бабкам. И никогда не скупился. Думаю, тебе подойдут такие условия.
— Несомненно, — подтвердил Север. — Иначе и базара бы не было. Ты на своем месте, я на своем. Каждому овощу — свой фрукт.
— Хорошо, что ты это понимаешь. Что не лезешь в чужой огород. Держись того же курса, и будешь всегда в порядке.
— Желаю и тебе того же! — заявил Север значительно.
Газават вновь рассмеялся. Его забавляла подчеркнутая, даже какая-то болезненная независимость этого парня.
— Твой товар на месте? — спросил он.
— Товар привезут по первому слову, — заверил Север. — Товар подготовлен и ждет. Выбирай лучшее. За качество ручаюсь — я чту традиции, установленные Корветом.
— Не сомневаюсь, — кивнул Газават. — Кстати, кто завалил Корвета? Вы нашли?
— А чего искать-то? — хохотнул Север. — Я его и исполнил.
— Что?!
Подобного признания даже Газават не ожидал. Трудно было удивить матерого блатного волка, но Север умудрился.
— Н-ну ты, Сатир!.. — выдохнул Газават, не находя слов. — Конечно, это не мое дело, но объясни… Как братва-то стерпела? И как тебя не задавили после этого? И не то что не задавили, а даже… — он вновь осекся.
— А очень просто все, — пожал плечами Север. — Корвет совсем чердаком поехал. Зарвался. Хотел затеять совершенно безнадежную войну с ментами. Мы бы полегли, как один… А Корвет отвалил бы из города с нашим «общаком». Ну и пришлось мне «папочку» шлепнуть. Братва меня поддержала, когда просекла расклад.
— Да я вижу, что поддержала… — пробормотал Газават. — Крутой ты парнишечка, Сатир, даже не ожидал… Корвет-то пожиже был…
— Газават! — Север резко выпрямился. — Давай условимся сразу: я тебе не конкурент! Я знаю понятия. А по понятиям, хозяин здесь — ты. И я не полезу выше собственной жопы, не сомневайся!
— Надеюсь! — Газават словно просветил Белова острым взглядом. — Ладно, вели везти товар. А пока будем отдыхать!
Неуловимым жестом Газават дал отбой всей своей братве. Парни расслабились. Зазвенели рюмки, вилки, кабак наполнился разноголосым гомоном. Газаватовцы приветствовали «бомжей», будто по новой братаясь с ними. Бойцы обеих команд были довольны: «папы» поладили, а значит, теперь не придется палить друг в друга и можно вспомнить прежние приятельские отношения.
