Лев Пучков - Приказ – огонь на поражение
«Рафик» быстренько перегнали на задний двор, труп водилы занесли. Лиза под шумок успела сфотографировать убитых – на всякий случай. Вызвали с улицы, с «парадной» стороны, двоюродного брата Ибрагима – он там у мангала торчал, зазывая новых посетителей аппетитным видом шашлыков. Костя взял двоюродного за плечико, показал на трупы и произнёс спич в местном духе:
– Они хотели убить меня. Но я оказался сильнее. Ибрагим всё это дело затеял, но я добрый, я дарю ему жизнь. Ты, конечно, можешь открыть дверь, выскочить в зал и заорать благим матом, но… подумай, что для вас лучше. Короче, будешь вести себя правильно – к вечеру Ибрагима отпустим. Смотри, не дуркуй…
Глебыча оставили «разруливать» ситуацию с ответственным по бригаде и очевидцем-пулемётчиком, Ибрагима тихонько вывели, подогнали к заднему двору свой «66-й» и укатили.
– Двенадцать минут, – отметил Петрушин общее время всего происшествия, начиная с Костиного сигнала бедствия. – Если замешкаются, кто-нибудь может из зала в кухню полезть, разбираться, чего заказ не несут.
– Они нас не знают. – Лиза индифферентно пожала плечиками и потащила из кармана сигарету. – Номера машины вряд ли запомнили, тут таких – куча. Если повезут мальчика и того мужчину по подразделениям, делать опознание, – это до Нового года как минимум!
– Ты нас знаешь? – Петрушин похлопал ладонью по мешку, который накинули на голову Ибрагима.
– Всэ – сдохнэт! – стоически сообщил пленный. – Всэм башка рэззать будим!
– Да мы в курсе, – флегматично заметил лейтенант Серёга. – Бедная наша башка… Но дама права: даже если они поведут себя нетрадиционно, найти нас – целая проблема…
* * *Сразу по прибытии на базу Иванов (он в кабине ехал) спросил у Кости:
– Что ты имел в виду, когда посоветовал брату Ибрагима «вести себя правильно»?
Полковник выглядел озабоченным. Видимо, всю дорогу мучился, бедолага, страдал…
– Трупы – в холодильник, – пояснил Костя, рассеянно наблюдая, как Петрушин с лейтенантом волокут Ибрагима в блиндаж. – Кровь замыть. Экстренно сообщить родственникам убиенных, что полку шахидов прибыло. Это чтобы до заката успели схоронить, а то неприлично получится. Ну и… молчать, как рыба об лёд.
– А почему ты считаешь, что для них это правильно? – засомневался полковник. – А может, для них «правильно» – ударить во все колокола, поднять на ноги общественность, привлечь всех доброжелателей Ибрагима… Почему они должны пользоваться именно твоим вариантом «правильного поведения»?
– Но это же очевидно! – Костя даже удивился: такой большой, умный, шестидесятый размер фуражки – а не схватывает на лету очевидные вещи. – После такого происшествия никакие доброжелатели не помогут. Если всё сорвалось, значит, спецслужбы «пасли» и разрабатывали… Всех заберут, будут таскать по инстанциям, допрашивать, возможно, пытать. Кафе закроют, семейный бизнес умрёт. Если дело пойдёт совсем плохо, Ибрагима, как основного пособника, могут посадить. А так – к вечеру вернётся, и всё пойдёт по-старому. В их тейпе никто не пострадал, кровных претензий лично к нам они не имеют. Тут всё нормально. А вот родственники убиенных…
– А что – родственники? У нас ежедневно более десятка убитых боевиков. Списывают на военную операцию. Сердца наполняются ненавистью, объявляют общий джихад, адресно искать виновных никто не пытается… Ты думаешь, у нас в этом плане могут возникнуть проблемы?
– Думаю, запросто могут! – Костя широко улыбнулся и даже зажмурился от удовольствия. – Ух, как они могут!
– С чего это вдруг? – Полковник вдруг понизил тон почти до шёпота и воровато оглянулся по сторонам. – А ну, давай – делись…
– Да чего тут делиться? Вы и сами всё знаете. Да, Ибрагима наверняка использовали втёмную. Что может Ибрагим? Передать чего-нибудь гонцу – место людное, часто посещаемое; усадить нужных людей в кабинет и подать знак… То есть он почти наверняка не в курсе всех деталей. Но Султан-то в курсе! И, если посчитает нужным, сдаст наши приблизительные координаты родственникам убиенных. Есть такая-то команда, в которой трудится товарищ Воронцов, сидит эта команда в Ханкале, больше ничего не знаю… А это, согласитесь, уже адресно – фамилия и расположение. То есть если раньше интерес проявляли только ко мне, то теперь будут охотиться за всей командой.
– И чему же ты рад? – кисло удивился Иванов. – В этом есть какая-то, как ты говоришь, здоровая целесообразность?
– Нету, – признался Костя, продолжая улыбаться. – Но представьте себе… Представьте, вы – в дерьме…
– Нет, я, конечно, терпеливый, но не до такой же степени! – возмутился Иванов.
– Да это же образно, Сергей Петрович, образно! Это метафора. Вы же интеллигентный человек, умница, вам ли не понимать такие вещи… Представьте – вы в дерьме, один, тоскуете, скучно вам… И вдруг к вам туда, в дерьмо, подсаживают целую команду этаких глыб и матёрых человечищ, славных боевых товарищей… А? Сразу ведь веселее, согласитесь! Вы уже не один в дерьме, вас там – компания! И сразу на душе как-то светлее…
– Это боевая психическая травма, – покачал головой Иванов. – Тебя бы в профилакторий – на пару месяцев…
Вскоре прибыл Глебыч и с ходу очертил общие контуры решения проблем со свидетелями:
– Никаких проблем. Никого не видели, ничего не знают. А на случай, если прокуратура всё же влезет, – какой-то левый снайпер с крыши стрелял, рассмотреть не удалось, с места происшествия скрылся. Обычная разборка нефтяной мафии. Нормально?
– И во что нам это станет? – Иванов радоваться не стал, деловито достал блокнот и приготовился записывать.
– Ящик водки – непаленой… – Глебыч принялся загибать пальцы, – …укладка «Снега», НРС – один штук, сапоги резиновые, плащ-накидка.
– Эка его разобрало… Сапоги-то зачем?
– Зима скоро… Не дадим?
– Да куда деться-то! Это всё?
– Десять банок сгущёнки, два сухпая, два блока «Петра».
– Почему два блока?
– С пулемётчиком ещё один боец был.
– Ясно. Всё даём, грузи, вези. Вот деньги, купишь два блока «Петра». Давай, займись – нам с гостем поболтать надо…
По поводу методики допроса пленного возникла неизбежная дискуссия.
– Пытать. – Петрушин плотоядно облизнулся. – Полчаса – расскажет всё, что знает.
– Да, пытать – это хорошо, – поддакнул лейтенант Серёга. – Нет лучшего метода добычи информации, чем запредельные страдания хомо прямоходящего.
– Не уверен, – застеснялся Иванов. – Есть сомнения…
– Какие сомнения?! – обиделся Петрушин. – Гарантирую – расскажет всё, что знает, и даже больше!
– Вот то-то и оно, – вздохнул Иванов. – Я не в эффективности сомневаюсь, а в объективности результата. Наврёт с три короба, разбирайся потом, где что…
– Пока Жека будет готовиться, накидайте вопросник, – со знанием дела посоветовал лейтенант. – Несколько вопросов-провокаторов на фактор лжи. Тогда будет понятно, где оно врёт. А мы поправим…
– Нам от него только информация нужна? – уточнил Костя.
– Да вот как раз наоборот. – Иванов был задумчив – всё ещё сомневался. – Может оказаться так, что информации у него – мизер. А нам надо, чтобы он в первую очередь сдал «связь» с нашей стороны. Если знает только в лицо и другими данными не располагает – надо, чтобы он нам его втихаря показал. Вот…
– А вы уверены, что эта «связь» есть? – прицепился въедливый Костя.
– Не уверен, – признался Иванов. – Это только мои предположения. Это просто мне хочется, чтобы так было… Однако очень может быть, что Ибрагим просто выполняет просьбы Султана и ничего такого ценного не знает. То есть используют его втёмную, как это часто случается.
– Ну, тогда вообще нет смысла его допрашивать. – Костя пожал плечами. – Если всё обстоит именно так, мы заранее знаем, что он скажет: пришёл человек от Султана, показал фото, сказал – посадить в кабинет, потом дать знать…
– Ну уж дудки! – возмутился Петрушин. – На фига вообще привезли, спрашивается? А вдруг он что-то знает? Ведь не простим потом себе! Полковник?
– Да, в словах господина Петрушина есть рациональное зерно, – задумчиво кивнул Иванов. – Духанщик Ибрагим… Как он на этого… зятя смотрел?
– Узнал сразу, – сказал Костя. – Никаких сомнений.
– Угу… Если сразу узнал, значит, зятя ему показывали. Возможно, и твоё фото тоже показывали – на всякий случай. Кроме того, нельзя не признать, что Ибрагим – очень удобная фигура для всяких шпионских делишек. В его кафе можно «забивать стрелки», не привлекая внимания, передавать через него сообщения, какие-то предметы экипировки и так далее… Значит, есть основания предполагать, что Ибрагим – одно из основных связующих звеньев между сторонами. В общем, если я не ошибаюсь на его счёт и нам удастся его разговорить… мы могли бы одним махом решить все наши проблемы.
– Ладно, мы попробуем. – Костя потёр ладони в предвкушении непростой работы и азартно блеснул глазами. – Работаем по старой методике антиподов, делая акцент на возможности разумной альтернативы. Жека, твоя задача – морально подготовить его к принятию консенсуса, но к острой фазе пока не приступать. Я спущусь минут через пятнадцать, а пока продумаю вопросы. Просьба – оставить амбиции, внимательно слушать, реагировать адекватно. Вот… Однако, если у меня ничего не выйдет… Извините, Сергей Петрович, – придётся подарить нашего гостя господину Петрушину. Со всеми потрохами.
