Темное море - Камбиас Джеймс

– Конечно. Ты нет?

– Ну… сразу после того, как меня отобрали для участия в миссии, нам устроили целую лекцию про шоленов и их манию «руки прочь от Вселенной». Но я решил, что это болтовня. Вроде как земные правительства постоянно говорят об охране Луны, а на самом деле хотят свою долю в добыче гелия.

– Если кто-то тебе угрожает, лучше принять его всерьез. Мое правительство – и твое тоже, как и большинство членов МАК ООН, – давно разработали планы на случай атаки шоленов. Это одна из причин, почему нас так много: Ильматар лежит между Землей и Шалиной.

– Разделительная полоса в космосе?

– Вроде того. Но еще сыграло желание проверить, смогут ли шолены и люди сотрудничать при изучении этой планеты. Ильматар для этого – идеальное место: ни они, ни мы не можем существовать тут без систем жизнеобеспечения, а разумные аборигены делают планету приоритетной для науки.

– То есть работы куча, а устроить себе дачный участок или поиграть в Кортеса всем несподручно?

– Точно. Если мы не сможем вместе работать на Ильматар, то не сможем нигде.

– И похоже, у нас есть ответ.

– Да. Теперь вопрос в другом: позволим ли мы шоленам вытеснить нас из Вселенной в целом.

– Думаешь, этого они и хотят: запереть нас в Солнечной системе?

– Так говорит их идеология. И не только это. Если они выдавят нас с Ильматар и других колоний, где есть местная жизнь, ничто не помешает нам занять пустые планеты и заняться терраформированием. Скоро там появятся собственные космические корабли, и с течением времени их будет все больше. Народу у нас тоже больше, так что рано или поздно мы догоним Шалину по развитию технологий. А потом и опередим. Сейчас они круче, но это не навсегда. Я видел прогнозы: человеческое население за пределами Земли растет где-то на пять процентов в год и за столетие достигнет миллиона. Еще 100 лет – и людей в космосе будет больше, чем шоленов в целом. Выступить сейчас – их последний шанс.

– Черт! А мы с Анри сорвали стоп-кран, – Роб соскользнул в воду и навалился всем весом на койку, чтобы проверить, выдержат ли крепления. – Может, нам сдаться, пока все это не вылилось в настоящую войну землян с летающими тарелочками?

– Роберт, ты к себе слишком суров. Что конкретно сделали вы с Керлереком? Ильматариане сами вас обнаружили.

– Потому что мы нарывались. Если бы не Анри…

– Да, он сделал глупость, Роберт, но без ошибок не бывает. А если одна ошибка уничтожает все шансы на сотрудничество, значит, кто-то перегибает палку.

Роб застегнул шлем и ответил уже по лазеру:

– Не знаю… Все это звучит слишком абстрактно. А если правы они? Люди погибли! Изабель, Дики и, минимум, двое шоленов.

– Если ты хочешь быть практичным, будем практичны: шолены убили землян, и мы не можем оставить это без последствий. Хочешь быть идеалистом – будем идеалистами: мы правы, а они нет.

– У тебя все так просто.

– А я вообще парень простой, – сказал Осип.

Глава двенадцатая

Широкохвосту нравится помогать Каменщику 1-му с его проектами. Оставаясь рядом, удобно слушать. Вновь и вновь, слыша, как Каменщик 1-й работает с инструментами, он поражается, насколько ловко тот орудует своими маленькими ветвистыми клешнями.

Кроме того, Каменщик силен и может поднять куски труб, камни, которые два подмастерья с трудом сдвигают при помощи рычагов и блоков. Широкохвост помнит, как Каменщик 1-й объясняет ему, что в месте, откуда он родом, все тяжелее. Широкохвост по-прежнему не слишком хорошо понимает, как такое возможно, но, по крайней мере, это объясняет силу чужаков.

Так проходят все его беседы с каменщиками: простой вопрос или короткое замечание влекут ответ, который порождает бесчисленное множество новых вопросов. Широкохвост изводит смотку за смоткой, зачастую успевая лишь помечать, о чем он в будущем хотел бы расспросить подробнее.

Думая о захватчиках, он испытывает такую же ярость, как во время ссоры с Гребнеспином. Каменщики – его открытие, и богатство знаний, которые он получает от них, таково, как если б он нашел целый новый источник с плантацией, готовой к снятию урожая, и чередой таких же изобильных источников позади.

Захватчики хотят отобрать у него это богатство? Широкохвост готов защищать то, что принадлежит ему. Он готов сразиться с любым, кто захочет отобрать у него каменщиков.

На то, чтобы заполнить постройку воздухом, ушел весь запас аргона, но в нижней части хижины все равно оставалась вода. Роб и Осип вышли из положения, подняв уровень пола: нагромоздили камней и прикрыли их жесткими циновками, любезно предоставленными Долгощупом. Получившийся настил опасно пружинил, зато на нем можно было стоять – касаясь головой потолка.

В новый дом, который Роб торжественно окрестил «куполом», они перетащили койки и прочий скарб и впервые за несколько дней стянули гидрокостюмы.

– Постой, – сказал Роб Алисии, уже собравшейся залезть на койку. – У меня для тебя кое-что есть.

Он вытащил из сетки с поклажей, подвешенной над уровнем воды, запечатанный пакет и протянул ей:

– Вот, надень.

Алисия с недоумением взглянула на него и открыла пакет.

– Поддевка?

– Сухая поддевка, – горделиво пояснил Роб.

– Невероятно! – ахнула она, прижимаясь лицом к чистой и сухой ткани. – Мне страшно ее надевать, испачкаю же.

– Ну больше она никому не подойдет.

Алисия расстегнула молнию на собственном сыром комбинезоне, с отвращением глядя на пятна плесени.

– Я так устала от этой сырости, – пожаловалась она.

Алисия стянула старую поддевку, четырьмя антибактериальными салфетками вытерлась начисто и очень медленно оделась снова. Это был очень чувственный – но совершенно не эротичный – стриптиз наоборот, и выражение лица Алисии, когда чистая ткань скользила по ее коже, напоминало портреты праведников, на которых снизошел Святой Дух.

– Спасибо, любимый, – сказала она наконец.

– Где ты ее раздобыл? – поинтересовался Осип.

– Да постирал. Смешал пресную воду из осушителя и немного морской. А чтобы высушить, повесил на теплообменник в кабине лодки и проветривал уже здесь – пока качали кислород.

– Роберт, но все это должно было занять часы! – ахнула Алисия.

– Да ладно, большую часть времени, пока она сохла, я делал что-то еще.

– Ты сумасшедший, – признала Алисия. – И это чудесно.

– Что думаешь? – спросила Алисия, вручив Робу миску с мутно-желтой жижей.

Он подозрительно принюхался.

– Вроде грибами пахнет, – определил он.

– Попробуй.

– Ты уверена, что это безопасно?

– Я попробовала и осталась жива.

– Пока что, – Роб поднес миску ко рту и сделал крошечный глоток. – Похоже, оно прокисло. И пересолено, – он отпил еще. – Впрочем, не так плохо. Что это – опять суп из микробов?

– Почти. Это ферментирующие организмы, которые расщепляют сложные углеводы в экзоскелетах здешних животных. Растут повсюду на мусорной куче.

– Вкуснятина какая. А с калориями что?

– Радуют. Я сумела отфильтровать отвар до концентрации в килокалорию на каждые три миллилитра.

– Круто. Выпей пару литров – и сэкономишь брикет концентрата. Есть подвох?

– Высоковато содержание натрия, но так здесь во всем, и нет усваиваемых белков. Витаминов тоже. Но для этого у нас есть добавки.

– А токсины?

– Ничего по-настоящему опасного. Разумеется, всегда остается риск аллергии, но, думаю, если готовить так, чтоб гарантированно разрушались сложные молекулы, мы можем ничего не бояться.

– А как ты его готовила?

– Прилепила к стене металлический контейнер для образцов и опустила в него кипятильник. Боюсь, кипячение для нас теперь – единственный способ что-нибудь приготовить. Хотя на субмарине есть микроволновая печь.

– Умно! Кстати говоря, я вот о чем подумал. В туалет мы сейчас ходим в подлодке, но он скоро переполнится, а канализации «Хитоде» под рукой больше нет. Придется опустошать его в океан либо прекращать им пользоваться и ходить прямо в воду, как мы делали в «ракушке». Это безопасно? Я имею в виду, для ильматариан. Не хочу развязать эпидемию какой-нибудь космической холеры.