Шах и мат - Олежанский Георгий
— …вместе с тем, по неподтвержденной информации, нескольким членам банды Гагкаева Сулимана удалось выйти из кольца оцепления и скрыться в горной местности. В ФСБ России не отрицают возможности перехода данных лиц на территорию Грузии, с учетом имеющих место напряженных дипломатических отношений с данным государством.
— Джонатан! — раздался в телефоне голос Ричарда.
— Что?
— Будет помощь русского отдела?
— Да-да, — как-то неуверенно промямлил он, проигрывая в голове варианты вывода из-под удара Араба.
Из кухни вышла Кони, привлеченная громко работающим телевизором.
— Дорогой? — тревожно произнесла она. заметив, как побелело лицо мужа.
Джонатан знаком показал, что сейчас не время, и Кони снова исчезла на кухне.
— Что будем делать? — между тем спросил Джек Ричард.
— Надо выводить контакт Араба через Грузию в Европу, если его не ликвидировали, и обезопасить самого Араба. Государственный департамент должен создать шумиху вокруг ситуации, чтобы отвлечь внимание от Араба.
— Каким образом? — спросил Ричард.
— Я не знаю, Джек! — сорвался на крик Джонатан, впервые за долгое время растерявшийся.
Часть VI: 2011 год
Глава 1
г. Москва, два года спустя после ликвидации банды Гагкаева С. В.
Дверь легко поддалась, и в темную прихожую двухкомнатной квартиры проникла полоска мерцающего света коридорной лампочки в шестьдесят вольт. Следом ввалился и хозяин квартиры.
Хозяин устал. Это было видно с первого взгляда. Он облокотился правой рукой о стенку, снимая один ботинок, придерживая пятку другим, а затем стянул таким же образом и второй; небрежно бросил кожаный портфель на пол в коридоре, туда же упало легкое демисезонное пальто. Позднее возвращение уже давно стало нормой жизни. а точнее, признаком отсутствия жизни.
Хозяину квартиры еще не перевалило за тридцать, а лоб уже испещряло множество морщин, отчего выглядел он лет на пять-шесть старше.
Мужчина зашел в кухню, открытый холостяцкий холодильник поражал разнообразием продуктов. Прикидывая, чем порадовать организм, хозяин вытащил упаковку пастеризованного молока «Домик в деревне». И куда делось нормальное молоко, которое он пил в деревне у бабушки, когда был маленьким?
«Боже! — пронеслась мысль, — сколько же лет прошло с тех пор?»
А прохладная и немного вязкая белая жидкость тем временем приятно обожгла горло, пока не опустилась в желудке.
Бульк!
И он рукавом рубашки вытер мокрые губы.
— Гарик? — Женский голос вернул хозяина в реальность.
Он медленно перевел взгляд в сторону, откуда донесся голос.
— Какого!.. — выдавил он.
На пороге кухни стояла миниатюрная брюнетка. Лицо ее было миловидным и очень нежным. Она сложила губки бантиком, отчего еще больше стала похожа на пупсика, вроде тех, что популярны среди девочек десяти лет. Симпатичная брюнетка встретила хозяина в одних трусиках — тонкой полоске, прикрывавшей лишь самое «сладкое» местечко.
— Я уже почти уснула. — Она грациозно, по-кошачьи, проскользнула в темноту кухни, прижалась к мужчине, которого называла Гарик, и чмокнула его в щеку.
На самом деле Гарика звали совсем не Гариком, а Максимом, а для близких друзей он был просто Максом. Но подружки, имена которых стирались из памяти сразу после знакомства и которые становились Кисками, Очаровашками, Красотками, звали его Гарик.
Бесконечных вопросов о том, действительно ли это его имя, удавалось избегать не всегда. Но всякий раз он отвечал одно и то же: «Да именно так! И по паспорту тоже так».
Максим чуть отстранился от брюнетки, сделав еще один глоток молока.
«Боже, как классно!»
Желудок в знак полного согласия заурчал.
— Ты что тут делаешь? — выдавил он.
— Ну, — протянула она, — ты же сам оставил мне ключи от квартиры.
Она начала снимать с него одежду: расслабила узел галстука и расстегнула две верхние пуговицы рубашки.
«Что за на!.. — выругался Разум, — Максим, ты снова в клубе думал пенисом? Теперь придется менять замок, интересно, в который раз: шестой, седьмой, десятый?»
Разум и жажда плотских удовольствий вели вечную войну в душе Макса. Вряд ли война закончится победой одной из сторон, но иногда желание все же одерживало верх, а бывало и наоборот, главное, что после всего Макс не хотел испытывать душевных мук.
Не составило труда догадаться, кто вышел победителем на этот раз: Разум или похотливая Нижняя Чакра.
«А где вы познакомились?» — спросил Разум.
— Послушай, — Максим старался вспомнить имя брюнетки, которая уже успела стащить с него рубашку и принялась за брюки, — красота моя!
«О-па!»
Так и не вспомнил.
Наверное, теперь нужно чувствовать себя чуточку виноватым за досадную неприятность.
«Да и фиг с этим», — выпалил и без того уже перегруженный Разум.
Да и стыдно все же не было.
Максим отвел руки брюнетки от брюк — ее пальчики уже касались ширинки.
«Быстра же, чертовка!» — голосила Нижняя Чакра, пребывая в полном восторге от действий брюнетки.
Максим застегнул обратно пуговицу и ремень.
— Красота моя, не торопи события. Не люблю потных мужчин.
— И слава богу, что ты не любишь мужчин, не то чтобы даже потных, а в принципе. Иначе потерю такого мужчины женщины не пережили бы.
Максим попытался очаровательно улыбнуться, но вышла кислая мина.
— Ну, Гарик! — протянула она.
В этот момент он засомневался, что она поняла скабрезную шутку о потных мужчинах.
«Она же брюнетка!» — подала голос Нижняя Чакра.
«Может, крашеная», — саркастично ответил Разум.
Но в любом случае сейчас Максиму точно хотелось побыть одному.
— Крашеная, — почти про себя пробормотал он, и уголки рта растянулись в легкой улыбке.
Брюнетка хотела проникнуть в душ, но, столкнувшись с запертой дверью, обиженно промяукала:
— Гарик, так нечестно!
Максим сделал вид, что не услышал, и просто промолчал.
— Ну, Гарик… — Брюнеточка сделала еще одну — последнюю — попытку растормошить Максима и, когда ей это не удалось, пошла обратно в спальню.
События сегодняшнего дня быстро отошли на второй план — душ приятно расслаблял. Исчезли навалившаеся за день усталость, позабылась и рабочая суета, вода сняла напряжение, вызванное бесконечными встречами. Негативные эмоции, растерянность отступили, освободив душу. Прохладные струи сбегали по телу, ударялись о ванну и разлетались сотнями брызг. Вода обволакивала сознание, очищала разум, гнала прочь беспокойство и просто позволяла забыться…
…Шел розыск оставшегося в живых члена бандгруппы Гагкаева Кхутайбы, ставшего для Максима кровным врагом, то есть смыслом существования, который дает силы, питает веру и сжигает жизнь.
Но в этот момент, стоя под душем, Максим забывал обо всем.
г. Москва, утро следующего дня
Максим Доментьев испробовал все известные ему способы, чтобы привести себя в порядок и хоть чуть-чуть взбодриться после практически бессонной ночи, проведенной с Анжелой.
«Так ее звали Анжела? — безразлично спросил Разум. — Поразительная память».
На скабрезное замечание Нижняя Чакра не ответила: после проведенной ночи она безмятежно дремала.
Максим сделал последний глоток уже порядком остывшего крепкого кофе, но продолжал клевать носом перед экраном компьютера.
«Возможно, — как бы между прочим сказал Разум, — такое рвение в постели оказалось лишним».
Голос Разума звучал навязчиво и утомлял, но другой «компании» Доментьеву в ближайшее время не светило.
«При твоей работе, — продолжил Разум, пытаясь воззвать к самому сокровенному для человека, который носил погоны, — к чувству долга и ответственности, — ты такой опрометчивый».
— Заткнись уже, — пробурчал сам себе Доментьев, обращаясь к нудящему Разуму.
«Хорошо», — ответил Разум, стараясь скрыть за безразличием обиду.
