Сергей Самаров - Аномалия
– Первый, это поляки… – напомнил старший лейтенант Лассовский. – Тадеуш подставил нас, и неизвестно, чем все это закончится.
– Найти раненого, – распорядился подполковник. – Плюха, Ковбой, вперед. Остальные прикрывают. Угол дома и окна дома…
Часовой на веревке давно перестал вопить и дергаться. Граната разорвалась почти под ним. Но раненые должны были быть. Майор Веримеев со старшим лейтенантом Лассовским, пригибаясь, скользящим быстрым шагом забежали во двор. Майор искал в передовой группе. Те, кто был ближе к гранате, должны были получить осколки в ноги и вовсе не обязаны были получить в дополнение пулю в грудь. Лассовский искал ближе к дому.
– Первый, – сообщил старший лейтенант. – Здесь кавказцы. Эти… Четверо…
– Обыщи их. Забери документы. Плюха, что у тебя?
– Есть раненый. Ковбой, ко мне! Переводчик требуется. Я кавказцев сам потрясу…
Офицеры поменялись местами. Видимо, Лассовский отодвинул ото рта микрофон, чтобы не мешал разговаривать с пленником. Потом прозвучал негромкий одиночный выстрел из «ПП-2000».
– Ковбой… – позвал подполковник.
– Он пистолет достал, – объяснил Лассовский. – Уходим. Есть информация. Хорошая информация. Пан Тадеуш, о том не думая, может быть, спас нас. По крайней мере, от многих лишних забот избавил в настоящем и в будущем.
– Разберемся. Плюха…
– Я готов. Иду…
Операция была закончена. Но что она несла, было еще не ясно. Подполковник Свентовитов вытащил трубку спутникового телефона и трубку сотового телефона «Black Berry Curve 3G», подумал и набрал номер пана Тадеуша со спутниковой трубки, потому что оператор сотовой связи может определить, кто звонил с места происшествия в определенное время, а спутниковая трубка такой услуги следственным органам не предоставляет…
ЭПИЛОГ
Старший агент Джон Джонс видел в своей жизни много серьезных происшествий, но никогда не видел, чтобы в одном месте собралось сразу столько полицейских, прокурорских и прочих чинов. И все они не пешком пришли – машины поставили на дороге, наглухо перекрыв ее, поскольку поставить машины еще где-то возможности никакой не было. Хорошо еще, что дорога не самая оживленная. Тем не менее пять авто стояло с одной стороны, пять – с другой, не имея объезда. Ждали. Но полиция натянула полосатую ленточку и снимать ее скоро не собиралась. Работали эксперты и следователи.
Джонс смотрел на все это хмуро. Когда следователь пригласил его для дачи показаний, старший агент для начала разговора пригрозил:
– Что у вас в стране творится! Если бы бандиты похитили атомную бомбу, даже пять атомных бомб, это было бы меньшей бедой, чем похищение профессора Кошарски. Живого профессора Кошарски! У этого профессора в голове столько данных, что бандиты, если станут обладателями его знаний, обретут всемогущество и будут диктовать волю любому правительству. Если только это не ваши спецслужбы сработали.
По-польски старший агент говорил отвратительно и сам чувствовал это. Его шипящие звуки, которыми польский язык так богат, сливались в один звук, и это походило на шипение змеи. Не хватало только погремушки, чтобы звук соответствовал звукам, которые издает разъяренная гремучая змея. Впрочем, кажется, в Польше гремучие змеи не водятся. Это, однако, старшего агента мало утешало. По крайней мере, он старался показать, что его это мало утешает. Следователь, человек пожилой, идеально, до розового сияния лысый, выглядел усталым и инертным и виновато смотрел красными глазками-бусинками на Джонса.
– Международный скандал… – сказал он сквозь вздох. – Хорошо еще, газетчиков не понаехало. А то они раздули бы невесть что. Если приедут, попрошу вас ничего им не объяснять. И вообще не говорить о похищении.
– А что мне говорить своему руководству? – спросил Джонс. – Руководству я вынужден буду сказать правду. Готовьтесь к тому, чтобы выслушать официальное заявление Госдепартамента. Можете напрямую позвонить своему министру иностранных дел, чтобы он был в курсе.
– Помощник воеводского военного прокурора уже звонил главному военному прокурору. Тот доложит по инстанции, – слегка заискивая, объяснил следователь. – Что вы мне расскажете? Мне уже сказали, что у профессора был приступ астмы…
– Не астмы, а язвы. Открылась старая язва. Майор Пфайфер предположил, что произошло прободение, и повез Кошарски в Краков к знакомому врачу, – с утрированным раздражением поправил Джонс. – Не предполагал, что в стране, которая так яростно рвется в союзники Соединенным Штатам, его ждет пуля. Причем полученная в абсолютно мирной ситуации.
Джон Джонс остановился в шаге от дорожного откоса, под которым лежало тело майора Пфайфера, посмотрел на уже бывшего офицера с медицинским образованием и вздохнул совсем неподдельно. Ему действительно было жалко майора. Джонсу всегда было жалко людей, которые отрабатывают тему, сами не зная того, и не могут понять, за что гибнут. Легко погибнуть за идею, за работу в конце концов, которую стремишься выполнить так, как хочешь и как привык ее выполнять. Но погибнуть вот так нелепо – себе Джонс такой участи не желал.
– Но нападавшие знали, что майор Пфайфер повез профессора Кошарски, и именно потому оказались в нужный момент в нужном месте, – сказал следователь. – И получается, что кто-то с вашей базы предупредил их. Причем готовились они наверняка заранее. Похищения никогда, как показывает практика, не совершаются спонтанно. Похитители всегда знают, кого и с какой целью они похищают. Если профессор Кошарски такой ценный человек, я думаю – надеюсь, по крайней мере, – что вскоре кто-то получит предложение о выкупе. Это было бы для нас лучшим вариантом.
– Боюсь, что ваша практическая статистика вас подводит, и профессор Кошарски случайно попал в поле зрения похитителей. Мы с ним прилетели только сегодня ночью. Откуда похитители могли знать, что он прилетел? Откуда они могли знать, что у него открылась язва? Я больше склонен подозревать, что здесь была проведена акция просто против американских военных. Есть же у вас силы, которые протестуют против нашего присутствия. В каждой стране, где стоят американские войска, такие силы есть. И они всегда готовы на провокации. Вот и здесь произошло что-то подобное.
Старший агент не сразу понял, что начал противоречить сказанному недавно. Но следователь имел логический склад ума и этого не упустил:
– То есть вы уже не настаиваете на том, что Кошарски похитили из-за тех знаний, что хранятся у него в голове?
– Не знаю я, не знаю, – раздраженно ответил старший агент, осознав свой промах. – Я не сыщик. Это ваше дело – узнать, кто похитил и с какой целью. И найти человека, который навел похитителей на Кошарски, если это имело место. Вы сыщик, вы и ищите…
Следователь опять вздохнул и снова посмотрел виновато. Он боялся, когда на него сердятся, и всегда старался избегать таких ситуаций.
– Будем искать, – пообещал сдержанно. – И хорошо бы… Как бы это сказать… Хорошо бы не подключать на некоторое время высшие инстанции. Делу это не поможет, но помех создаст множество и нервотрепка будет основательная. Я бы попросил вас хотя бы до вечера не сообщать своему руководству о случившемся. Просто скажите, что не было связи.
– Хорошо. Даю вам время до 20 часов по местному времени, – пообещал Джон Джонс, а сам подумал, что передаст сообщение немедленно, как только освободится. – 20 часов у вас – у нас это начало рабочего дня. Если будут какие-то версии или хотя бы минимальный след, попрошу сообщить мне сразу.
– Договорились…
* * *Ответ на запрос подполковника Свентовитова был получен через час после того, как группа вернулась с операции, да и то после напоминания, высланного старшим лейтенантом Корсаковым непосредственно на адрес генерал-лейтенанта Тарасько. Впечатление складывалось такое, что со сменой руководства операции о группе в Москве просто забыли, хотя первоначально ей придавали особое значение. Может быть, погода там сменилась, и потому решили особо не усердствовать. Прогноз погоды Свентовитов не знал и предполагать мог что душе угодно.
Но ответ все же пришел. К тому времени Валентин Александрович успел обдумать сложившуюся непростую ситуацию. И даже почувствовал благодарность к пану Тадеушу, который, сам того не зная, собственные не совсем честные цели преследуя, помог спецназовцам уничтожить группу бандитов, которая должна была напасть на участников аукциона во время демонстрации минимизированного комплекса «Гранит» на спортивном аэродроме. Такие данные поведал старшему лейтенанту Лассовскому раненый бандит. Поведал, чтобы заинтересовать, отвлечь внимание и попытаться достать пистолет. Иначе, вполне вероятно, не стал бы так откровенничать. И удивление вызвало появление среди польских бандитов группы дагестанских боевиков. Более того, поляки в данном случае, как следовало из ответов раненого, работали на них. Дагестанцы оказались крутыми и, наверное, не бедными парнями, сумевшими нанять серьезных и хорошо вооруженных польских бандитов. Но и это оказалось не самым главным сюрпризом, преподнесенным с легкой руки пана Тадеуша: самое интересное, у одного из дагестанцев оказался с собой пакет с научной документацией на русском языке по тому самому «Граниту». Причем не по минимизированной установке, которую бандиты намеревались захватить, а по большой, мощной, той самой, что имеется в наличии в России. Но у российской установки есть техническая документация и отсутствует научная, что не дает возможности модернизировать старый комплекс и строить новые комплексы, потому что какой-то там серьезной мелочи в оставшихся документах не хватает. Разобраться с полным пакетом данных в силу своей нулевой квалификации физика и механика подполковник Свентовитов, естественно, не сумел. И даже палочка-выручалочка группы во всех сложных технических вопросах старший лейтенант Корсаков только руками развел. Он ничего не сумел разобрать во всем этом множестве формул и обоснований. Но это, в принципе, и не было необходимым. Иметь такие документы было приятно. Но приятности без неприятности в жизни, как правило, не встречается. Неприятность же состояла в том, что все документы представляли собой ксерокопию. А это значило, что существует и оригинал и, возможно, еще одна или несколько ксерокопий. И подполковник Свентовитов как раз думал, каким образом можно хотя бы завладеть оригиналами, когда старший лейтенант Корсаков принес ему расшифровку ответа на запрос. Вернее, принес не расшифровку, а свой ноутбук во включенном состоянии, и, чтобы не тратить аккумуляторы, тут же включил его в розетку в комнате подполковника.
