Лев Пучков - Инкубатор
Пленный сказал, где проводилась тренировка, и прямо на снегу быстро начертил план дома.
Степа думал буквально десять секунд, затем попросил Спартака сделать из двух боевых гранат учебные.
– Выкрутить запалы и всех делов, – предложил Спартак.
– Они должны на сто процентов выглядеть боевыми, иначе «стилеты» сразу все поймут. В общем, все должно быть как у нормальной гранаты: запал, щелчок, спусковой рычаг прочь… но без взрыва.
Спартак выкрутил запалы, немного поколдовал с ними, вкрутил обратно и заверил, что взрыва не будет.
– Хорошо, оставь себе. Держи наготове, через три минуты будешь метать.
После этого Степа озвучил ожидаемый алгоритм действий противника: «стилеты» попробуют убраться отсюда на наших «вертушках» под прикрытием заложников из числа детей.
Верховный предложил поднять «вертушки», но Степа сказал, что это не имеет смысла. Если дело дойдет до переговоров, все равно придется посадить вертолеты под угрозой убийства заложников.
– Надо во что бы то ни стало начать работать до переговоров, – резюмировал Степа. – Под предлогом «спешки и неразберихи». Если им удастся втащить нас в «переговорный формат» и давить на нас при помощи заложников, считайте, что все – они в любом случае уйдут.
Затем Степа раздал задачи.
Первая штурмовая группа (бодигарды Вени) концентрируется у левого угла здания и по ситуации, без команды, работает на поражение по тем, кто выпрыгнет в окна, потом бегом выдвигается к «черному» входу и берет его под контроль.
Вторая штурмовая группа (бодигарды Домовитого) концентрируется у правого угла и прикрывает Спартака на тот случай, если, вопреки логике, «стилеты» сиганут в правые окна. После входа группы захвата в дом вторая штурмовая группа берет под контроль «парадный» вход.
Спартак бросает две гранаты в одно из окон, расположенных справа, затем отходит назад и по мере возможности присоединяется к группе захвата.
Группа прикрытия держится ближе к второй штурмовой группе, основная задача… не дать захватить себя в заложники.
Ну а мы (группа захвата) заходим с «парадного» входа и работаем по обстановке. Собственно, мы будем группой ликвидации, потому как захватить там никого не получится при любом раскладе.
– Так… Группа захвата: стреляем только по моей команде, – предупредил нас Степа. – Там кругом будут дети.
Степа перевесил МП-5 за спину и вооружился «глоком». Мы последовали его примеру.
– Все остальные, будьте предельно внимательны. Как отработаете по «стилетам», что выбросятся в окна… если выбросятся… дальше смотрите в оба. Задача номер один: не убить никого из детей. Это главное! Задача номер два: убить «стилетов».
– Да-да, пойдемте уже и замочим там всех! – нетерпеливо пробормотал Веня, нервно тиская МП-5. – Все ясно, пора работать!
– Черт, совсем забыл…
Тут Степа потребовал, чтобы Веня сдал оружие и топал в группу обеспечения. Веня дико возмутился, на что Степа пояснил: очередями стрелять нельзя, лишних пистолетов нет, и вообще, стрелок из Вени еще тот, так что…
Веня без лишних слов отдал МП-5 Ольшанскому, но уходить из боевых порядков первой штурмовой группы наотрез отказался.
– Это мои люди. Я буду с ними. А там (он ткнул пальцем в глубь лагеря) – мой сын. Я пойду туда и спасу его. Если хочешь меня остановить… тебе придется убить меня.
– Да и черт с тобой, – махнул рукой Степа. – Главное, не путайся под ногами и не лезь в сектора своих людей.
Затем Степа предупредил, чтобы никто не реагировал на его команды «Мочи!» и «Ложись!». Первая для Спартака, вторая – для детей внутри здания.
– Вопросы?
Вопросов не было. Все собрались и были готовы к штурму.
– Ну все, браты. За работу.
* * *
Мы с Юрой вбежали на крыльцо и прилипли к стене с обеих сторон от двери, держа пистолеты на изготовку.
В это же время Венины люди сгрудились возле левого угла здания, люди Домовитого – возле правого, а Спартак с фальшивыми гранатами в руках застыл справа от дома в ожидании команды.
Степа приоткрыл дверь и одним глазком заглянул внутрь.
– Старшего на переговоры! – крикнул кто-то из дома. – Здесь заложники!
Степа закрыл дверь и крикнул:
– Третье! Мочи!!!
Спартак исчез за углом здания.
– Мочи! – радостно подхватил Веня.
– Э, вы там совсем е…лись? – раздался глуховатый голос из-за двери. – Тут заложники!!!
Справа послышался звон разбитого стекла.
– Ложись! – заорал Степа и тут же тихо скомандовал: – Приготовились.
Спустя пару секунд слева тоже послышался звон разбитого стекла. Первая штурмовая группа тотчас же дружно вывалилась из-за угла, грамотно разбираясь в цепь и открыла огонь со всех стволов.
– Мочи! – исступленно завизжал Веня, прыгая за спинами своих людей радостным павианом. – А-а-а-ааа! Мочи!!!
– Пошли, – Степа распахнул дверь и вбежал в дом.
Мы немедля последовали за ним.
Дети дисциплинированно лежали на полу, прикрыв голову руками. Одно окно справа и два слева были разбиты, но справа только стекло, а слева был вынесен переплет.
По широкому коридору, в направлении «черного» хода, пятился человек в черном балахоне и тащил двоих подростков, обхватив их за шеи, прижав к себе и прикрываясь ими, как щитом.
Степа вскинул ствол и медленно пошел по коридору, напомнив:
– Не стрелять. Держитесь ближе.
Когда «балахону» осталось до двери несколько метров, он скомандовал:
– Пошел!
Из какого-то помещения справа в коридор вывалился человек в сером комбинезоне, удерживающий замком за шею… Веника! И тоже стал пятиться к «черному» ходу, прикрываясь от нас Веником, как щитом.
Тут дверь черного хода распахнулась, и послышался Бенин голос:
– Вот он! Мочи!!!
– Отставить! – гневно рявкнул Степа. – Не стрелять, заложники! И уберите кто-нибудь этого дебила!
«Балахон» благополучно выскочил на улицу, а второй номер, удерживающий Веника, задержался в тамбуре. Теперь его никто не прикрывал со спины, и он развернулся, укрывшись за косяком и выставив Веника напоказ, наверное, решал, как бы половчее выйти, чтобы не попасть под огонь с улицы.
В этот момент Веня увидел, что заложник – это Веник, и не раздумывая бросился в тамбур:
– Веник!!! А ну, отпусти его, ур-род! Я сказал, отпусти!!!
При этом он обеими руками вцепился в горло «стилета», скрытого от нас за косяком – по крайней мере, руки его были на уровне горла и, судя по движениям, он изо всех сил старался задушить врага.
Впрочем, удушение продолжалось всего лишь несколько мгновений, а потом из-за косяка показалась рука, сжимающая стилет…
Что будут стоить твои миллиарды, когда ты встанешь между своим ребенком и смертельно опасной тварью, победить в схватке с которой у тебя нет ни единого шанса?
Ничего.
Здесь что-то значить будут лишь твои цепкие руки и твое смертное тело…
Молниеносно сверкнула сталь, Веня захрипел и стал заваливаться назад… не разжав, однако, рук…
Под тяжестью оседающего тела «стилет» на мгновение согнулся и выпустил Веника, чтобы обеими руками расцепить цепкий захват.
Этого мгновения Степе вполне хватило: он сработал двумя «двойками» в показавшуюся из-за косяка голову и помчался к тамбуру. Мы последовали за ним.
Мертвый «стилет» лежал на полу.
Рядом, бок о бок с ним, умирал Веня.
– Па… Па, хватит прикалываться… – заторможенно бормотал Веник, сидя на коленях рядом с отцом и тормоша его за руку. – Па, вставай…
В угасающем взоре Вени растекалось запоздалое счастье.
Сын жив.
Вот он, рядом.
Все получилось…
Эпилог
Верховный сидел на парте, машинально поглаживая больную спину и вперив немигающий взор в согбенную фигуру сына, бледной тенью скрючившегося за соседней партой.
Директор не смел поднять взгляд. Он был мертвецки бледен, не шевелился и не подавал никаких признаков жизни, непонятно было, дышит он вообще или нет.
Нет, при задержании его даже не поцарапали, и вообще, обошлись с ним на удивление корректно.
Просто рядом был совершенно неожиданно «восставший из мертвых» отец, которого он предал и, по факту, обрек на смерть.
Есть отчего побледнеть и впасть в ступор.
Степа докладывал о потерях.
Трое «стилетов». Весь конвой в полном составе. Четверо бодигардов Вени. Они попробовали на КПП схватиться врукопашную с отступающим к вертолетам «стилетом», прикрывавшимся двумя воспитанниками. Показалось им, видишь ли, что в узком коридоре КПП у них есть хороший шанс отбить заложников. Бодигарды мертвы, «стилет» ушел на «вертушке», прикрываясь воспитанниками, «охотники» сопровождают захваченный борт до точки посадки.
– Всего лишь трое? – проворчал Верховный. – Такую толпу положили… А этих тварей – только трое?
– Их всего было четверо, – Степа смутился, как будто был виноват в таком малом количестве поверженных врагов. – Один ушел, трое «двухсотые».
– Ясно, – кивнул Верховный. – Так, а ну-ка, все – вон.
