Лучший частный детектив - Молчанова Ольга Павловна
— Я готова хоть сейчас, — подняла руку Даша, словно находилась на уроке в школе, — вы же знаете, у меня есть доступ к нашему серверу: глядишь, и удастся что-то найти. С вашего позволения, ребятки, я отправлюсь домой: у меня сегодня запланирована большая стирка.
— Отлично, тогда я — к себе в кабинет: в тиши и одиночестве как-то лучше думается.
— Ну, а я — в управление. Идёмте, мисс Хадсон, я подброшу вас до дома. До связи, Холмс.
— До связи, Ватсон.
Очередная встреча состоялась у меня дома только спустя три дня, под вечер во вторник. Собрались, как обычно, на кухне. Успенцев был хмур и молчалив: дело о ритуальном убийстве молодой женщины не сдвинулось с места. Даша и я занялись приготовлением ужина. Было непривычно тихо для нашей компании. Лёшка не выдержал первым:
— Что слышно насчёт этого Хромова? Что вообще нового в нашем деле? Обратите внимание, дорогие сыщики, меня не интересует мир в целом, а всего лишь та небольшая часть его, начало которой в силу обстоятельств было положено ненастным вечером в Бридж-Сити. Дашенька, если не трудно, мой кусочек прожарь, пожалуйста, чуть сильнее среднего.
— Не трудно, Лёша, будет тебе стейк, как ты любишь. А в отношении Хромова информации, к сожалению, практически никакой.
— Радость наша, а что означает в твоей сентенции неприметное слово «практически»?
— А то и означает, что в архиве я нашла лишь одно упоминание о Варфоломее Павловиче Хромове. В семье Мины Копылова, насколько я поняла, аккуратно велись бухгалтерские книги. Чудом сохранилась две из них, за 1898 и 1899 годы. Так вот, в последней есть такая запись: «К Рождеству Христову выплатить сверх жалования десять рублей В.П. Хромову, а также ещё дополнительно пять рублей на пропитание малолетней сестре Домне, находящейся у него на содержании». Это, собственно, и все новости.
— Мальчики, садимся за стол, ужин готов.
— Ну, хоть что-то. Хотя нового эта информация не несёт нам, увы, ни-че-го, как ни прискорбно это сознавать. Но в то же время снимаю шляпу перед папенькой наших Хромовых. Нет, каков выдумщик! Это же надо так поизгаляться над собственными детьми: Варфоломей, Домна. Электростанцией бы ещё назвал доченьку…
— Ну, зачем же так категорически? — подал я голос. — Во-первых, нам теперь известно, что у Хромова была малолетняя сестра, которую назвали и в самом деле редким именем — Домна, которое, кстати, может оказаться вполне приличным, если копнуть глубже. Во-вторых, мы знаем, что с девочкой не всё в порядке, поскольку она состоит на содержании у брата, и Копылов, зная это, выделяет для неё дополнительные средства. Кроме того, из письма Хворостовского следует, что этот Хромов не отличался особыми умственными способностями, возможно, даже был нечист на руку, поскольку журналист подозревает его в хищении собственных писем. Это не так мало для начала, дорогой Ватсон, как может показаться.
— Возможно, Холмс, возможно. Дашенька, стейк выше всяческих похвал, спасибо, дорогая.
— Не стоит благодарностей, Лёшенька. Лучше скажи, вы приняли меры против очередного преступления?
— Да, там, в окрестностях постоянно дежурят мои сотрудники. Маловато их, правда, но, думаю, в такой ситуации вряд ли кто туда сунется. Хотя, чем чёрт не шутит, когда Бог спит. А что, Игорь, тебе что-нибудь удалось узнать за эти три дня?
— Ничего, если быть откровенным. К сожалению, в известных мне базах данных нет сведений ни о нашем Хромове, ни о Хворостовском.
— У меня та же история: базы полиции пусты в этом отношении, как карманы бомжа ранним утром. И что же делать, хочу спросить я вас, дорогие Холмс и мисс Хадсон?
Мы с Дашей переглянулись и пожали плечами.
— Понял. Хорошо, предлагаю перейти к чайной церемонии и разойтись по домам. Последнее не относится к вам, мистер Холмс, поскольку вы уже дома.
Чай вскоре был выпит, Успенцев и Даша ушли, оставив мне посуду в раковине. Мне пришлось настоять на этом. Загружая тарелки и чашки в моющую машину, я рассеянно думал о том, что наш поиск зашёл в тупик. И чем больше я размышлял, тем чаще мои мысли возвращались к замечанию Успенцева в отношении необузданной фантазии родителя Хромовых. Кто знает, может, как раз это обстоятельство и поможет продвинуться в нашем деле. А что, если задать парный поиск на имена и отчество: «Варфоломей Павлович и Домна Павловна Хромовы»? Можно, кстати, попробовать как вариант и без фамилии, и без отчества.
Я включил мойку и направился в кабинет, к ноутбуку. Вскоре в строку поисковика были вбиты соответствующие слова, нажата клавиша «Enter», и процесс поиска информации запущен. Несмотря на позднее время, можно было выпить ещё одну чашечку кофе.
Поиск в полном соответствии с ожиданиями дал результат. Не так много, как хотелось бы, но дал. Я внимательно посмотрел всё, что предложил мне всезнающий Google, и, в конце концов, остановился на одном сообщении, которое выделялось среди массы общей информации своим размером.
В статье некоего О. Стельмаха рассказывалось о действиях в Крыму известной большевички Розалии Самойловны Залкинд, которую знали больше под партийным псевдонимом Землячка, а также Демон. Тот террор, который она совместно с товарищем Бела Куном развязала по отношению к офицерам барона Врангеля, а затем и ко всем, кого лично считала неугодными, по мнению автора статьи, свидетельствовал о том, что известная большевичка была попросту душевнобольным человеком. От черно-белых снимков, на которых были запечатлены горы трупов, сцены пыток женщин даже сейчас, спустя почти сотню лет, веяло потусторонним ужасом. Трудно представить даже, на какие зверства способен человек, освобождённый во имя ложной идеи от моральных принципов.
С фотографии на меня холодно смотрела красивая интеллигентная женщина в очках с круглыми стёклами в тонкой стальной оправе. Никогда бы не смог подумать даже, что она баржами топила пленных для ускорения процесса уничтожения классового врага и отдыхала от кабинетной работы за рукоятками «максима», расстреливая заключённых. «Храни нас Господь от подобных революционеров! — подумалось мне. — И не они ли сейчас выступают под маской демократов? Ведь и те, и другие, казалось, желают лишь более справедливого устройства общества. Но тогда почему безапелляционность суждений и методы у них одни и те же?».
В статье автор отмечает, что в 1902–1903 годах Землячка по заданию партии работала в Екатеринославе, где создала какой-то особый марксистский кружок. В него входили всего пять человек, в том числе Конкордия Николаевна Громова — партийная кличка «Наташа», и Варфоломей Павлович Хрунов — партийная кличка «Клещ». Фамилии остальных вызвали смутные ассоциации, но не более того. Слава Богу, поиск удался. Это был как бы не совсем нужный нам Хромов, но уже что-то конкретное. А фамилию могли просто неправильно записать, имя и отчество ведь совпадали.
Найти информацию в отношении Громовой — Самойловой не составило труда. Та ещё фурия оказалась, вполне под стать Землячке. В отношении же Хрунова — Хромова информация отсутствовала. И только прочитав комментарии к статье, в одном из них я неожиданно для себя обнаружил достаточно ёмкие сведения об очень похожем на него человеке.
Некто, скрывающийся под ником black palladius, писал:
«У человечества всегда и в любое время — если начинается беззаконие — откуда-то из тьмы кромешной на свет божий, словно нечисть, «вылезают» людоеды и палачи. Вспомним опричнину, инквизицию, конкисту, турок в Армении, революционеров во Франции и России, фашистов или из недавнего времени — Пол Пота с его «красными кхмерами» в Камбодже, албанцев в Косово и уже сейчас «правоверных» мусульман в ИГИЛ. Но спросите: а кто конкретно, кроме известных нам вождей, изобретал и осуществлял это изуверство, все эти пытки и насилие? Имена большинства палачей до сего дня содержатся за семью печатями, а те, что известны, — анонимны! Об этом написано уже огромное количество книг, и говорить ещё можно бесконечно много, да толку от этой суеты по непонятной причине совсем немного.
