Сергей Зверев - Абхазский миротворец
– Попцов мертв? – спросил Скат.
Впрочем, прозвучали эти слова скорее как утверждение. Андрей даже подходить к телу полковника не стал – очень уж красноречиво выглядели раны.
– Да. Кто его убил?
– Хармфорд, скотина, – Скат покачал головой. – Но профессионал, ничего не скажешь. Он мог стрелять в Левшу или еще раз в меня. А выстрелил в Попцова, чтобы мы ничего из него не вытрясли.
Было видно, что говорить Скату трудно. Одной рукой он прижимал к ране рукав рубашки – когда только успел оторвать? – а второй опирался на пол.
– Допрашивать, значит, нам теперь некого, – закончил Скат. – Хреново дело.
– Не так уж хреново! – сказал Сабуров. – Я подслушал, о чем они говорили.
– Пересказывай, – скомандовал Скат. – Старайся слово в слово.
Андрей пересказал услышанный отрывок разговора. На память он никогда не жаловался, так что за точность мог поручиться. Пока рассказывал, сам тоже хорошенько вспомнил, осмыслил все эти слова. И в голове у него забрезжила мысль – пока еще неясная, но оформляющаяся с каждой секундой.
– Кого он и куда отослал? Сколько, кого и куда Хармфорд перебросил? Попцов ведь именно это слово сказал – «перебросили».
– Да. «Сколько вы уже народу сюда перебросили» – это его слова, – Андрей говорил с отсутствующим видом, и Скат это заметил.
– Что с тобой, Контрактник?
– Скат, – проговорил Андрей неожиданно севшим голосом. – Кажется, я догадался, как они собираются миротворцев обойти.
– Выкладывай.
– Попцов говорил про базу. Ну, откуда он еще может людей убирать? Да и вообще ясно все – усиленные патрули, усиленные посты на опорных точках, это значит, что на самой базе мало людей останется.
– И что?
– Хармфорду было нужно, чтобы осталось как можно меньше людей. Значит, получается, что планируется нападение на мост, то есть на саму базу.
– Это бред! Мы же говорили… – начал Левша, но Скат его перебил:
– Погоди, дай Контрактнику договорить.
– Это правда было бы бредом, если бы грузины со своей стороны атаковали, не скрываясь, – сказал Андрей. – Но ведь можно подстроить атаку наоборот!
– Что значит наоборот?
– С абхазской стороны. Ну, это же классическая провокация! Своих людей переодеть в абхазскую форму, перебросить их через реку и пусть прорываются через мост. С той стороны прорываются, с абхазской! Сломят сопротивление наших, потом по мосту перейдут на грузинскую сторону, что-нибудь там подожгут, взорвут, убьют кого-нибудь. И тут грузинская армия отвечает на агрессию. Прорвавшиеся к ним на берег «абхазы» отступают, грузины их преследуют и за ними через мост на абхазскую сторону – миротворцев-то уже нет! И тогда получается, что первыми начали абхазы! Вся ответственность за атаку на миротворцев на них! Скат, Левша, это же классическая схема, так Гитлер в тридцать девятом году на Польшу напал! Вот зачем отряд, который я выследил, через реку переправлялся! Они готовили людей, которые с этой стороны атакуют миротворцев! И вот зачем отношения с абхазами последние полгода портили! Чтобы достовернее такая картина казалась! А Попцов бы потом, когда разборы полетов начались, заявил, что да, с абхазами последнее время отношения сильно ухудшились. Приврал бы еще, что ему абхазы угрожали. Это легло бы в версию, что напали именно абхазы, как патрон в обойму! В итоге грузины на том берегу оказываются, а виноваты во всем абхазы!
Скат прищурился. Было видно, что он напряженно думает. Но голос первым подал Левша.
– Не сходится, – сказал он. – Все бы хорошо, но мост захватить не так-то просто. Там наша база. Даже если на ней останется… Сколько там Хармфорд требовал? Тридцать человек?
– Да.
– Так вот, даже если тридцать человек останется, то сколько народу нужно, чтобы с ними справиться? Как минимум вдвое больше, а то и втрое! А реально их там осталось не тридцать, а сорок два, как Попцов сам сказал! Значит, чтобы с ними справиться, нужно человек сто. А в том отряде, про который ты говоришь, было меньше двух десятков.
– Правильно, – кивнул Сабуров. – Но кто тебе сказал, что такой отряд был один?
Этот вопрос прозвучал как гром среди ясного неба. Левша явно растерялся, у Ската глаза сверкнули – похоже, он понял и поверил. А Сабуров продолжал:
– Мне сразу показалось подозрительным – всего один раз я решил проследить за Нигматуллиным и сразу этот отряд увидел. Не слишком ли большая удача для первого раза? Ладно, допустим, что все-таки именно удача. Но зачем эти люди уходили в горы? Там же ничего нет, там только прятаться хорошо! Вот они там и прятались. И сейчас прячутся, ждут команды. Наверняка туда не один отряд уходил, я, скорее всего, застал последний. Их могло быть и пять, и шесть, и десять – в любой день, когда Нигматуллин дежурил, можно было сколько угодно народу вести через реку. Их там, в горах, сейчас может быть и сотня, и две.
– А что они там ели, спрашивается?
– То, что с собой принесли. Сухого пайка с собой на месяц свободно взять можно, если сильно нужно, то и больше. А вода в горах есть. Левша, ну, сходится же все! Теперь все ясно!
– Согласен, – сказал Скат. – Во всяком случае, эта версия объясняет все, что нам известно, а других подходящих у нас нет. Значит, принимаем ее за рабочую. Андрей, ты молодец. Везучий и умный – убойное сочетание. Может, у тебя есть предложения, что нам теперь делать?
Вот с этим у Андрея было хуже. Нападение на базу явно планировалось на сегодняшнюю ночь, остались считаные часы – что за них можно успеть? Было бы в запасе хоть два-три дня, можно было бы попытаться вычислить базу боевиков и натравить на них абхазские силы самообороны. Но сейчас это было нереально – не успеть. Может, боевики уже на пути к базе.
– Предупредить Мякишева надо, – сказал Сабуров. – Хоть преимущества внезапности у них не будет.
– А поверит нам Мякишев-то?
– Поверит. Мне поверит.
– И дальше что?
– Дальше… Дальше нужно отразить нападение! Если они не сумеют захватить мост и на другой берег прорваться, то их план горит синим пламенем! Тогда грузинам не на что реагировать, не будет никакого рейда по их берегу!
– Если их будет больше сотни, то вы не удержитесь, – сказал Скат. – Эх, если бы Хармфорд меня не подстрелил! Я бы этих гадов еще в горах встретил, показал бы им, что такое спецназ! А так толку от меня никакого! Андрей, Левша! Давайте тогда, дуйте на базу, предупреждайте Мякишева. А я останусь здесь, попробую с начальством связаться, может, пришлют помощь.
– Скат, я тоже идти не могу, – сказал Левша. Он рассматривал свою ладонь – только что сплюнул на нее. Слюна была красная. – Кажется, Хармфорд меня серьезно поломал.
– Легкое? – спросил Скат.
– Похоже на то. Я еле дышу, башка кружится, того и гляди в обморок брякнусь. От меня сейчас вреда больше, чем пользы, будет. Так что Контрактник у нас один в строю остался.
– Не один, – тихо сказал Андрей. – На базе еще сорок два человека! В том числе и те, с кем я здесь служил! Если они будут знать, что нападение готовится, то неужели не справимся?! Панфиловцев двадцать восемь было – они танки немецкие остановили!
– Ладно, не надо такого пафоса, – Скат слегка поморщился. – Да, шанс есть, и надо его использовать. Далеко до базы?
– Километров двадцать.
– Тогда по рации ничего передавать не будем. Мало ли, вдруг перехватят. Да и Попцов может не единственным предателем оказаться. Пусть уж лучше они не знают, что мы их план разгадали. Давай, Андрей, в машину – и ходу!
Сабуров кивнул. У него кошки на душе скребли – неприятно было оставлять двух раненых товарищей. Но Андрей прекрасно понимал, что сейчас не время для сантиментов.
– Кстати, мы тут тоже кое-что сделать попытаемся, – добавил вдруг Скат. Глаза у него загорелись – что-то придумал.
– Что? – спросил Андрей.
– Абхазов поднять попробую. Ну, здешних, из села. Если они на помощь придут, то вы точно устоите. Их же тут много, и все вооружены. Только бы старосту убедить! Эх, жалко, Гигла погиб, с ним бы мы точно справились. Ну, ничего, я и один попытаюсь.
«Железный он, что ли?» – думал Сабуров, сбегая с крыльца. Жизненная сила, выносливость и стальная воля командира просто поражали воображение. Впрочем, добравшись до машины, Андрей все лишние мысли из головы выкинул. Теперь у него была четкая и ясная цель – добраться до базы и убедить Мякишева, что он не сошел с ума, что на базу действительно скоро нападут.
Глава 20
Капитан Мякишев был сонный и очень недовольный. Его с постели подняли – да и то ради этого Андрею пришлось устроить скандал, он чуть не подрался с караульным, который категорически отказывался тревожить капитана и предлагал Андрею катиться на все четыре стороны как минимум до утра, а лучше бы и совсем здесь больше не появляться. К счастью, Сабуров смог взять себя в руки – было бы как-то совсем уж обидно, если бы русские солдаты его до утра под арест посадили, а ведь к тому все и шло. Заговорив спокойно, Андрей сумел убедить солдат позвать хоть прапорщика Абрамова. Абрамов явился. Андрей сказал ему, что срочно нужен капитан. Прапор Андрея хорошо знал по тому времени, когда Андрей здесь служил. И понимал, что из-за мелочей Сабуров бы такого устраивать не стал. Он велел пропустить Андрея, а сам пошел капитана будить. И вот Мякишев явился – мрачный, как туча. Он явно хотел что-то сказать, но Андрей его опередил.
