Сергей Бакшеев - Опереди, если успеешь
— На берегу ракеты пускают. А после двенадцати то ли ещё начнется…
Дина посмотрела в пол.
— Мне показалось, что под нами кричали. — Она помолчала и спросила: — А почему Давыдов долго не возвращается?
— Да ну их, этих взрослых! Я лучше телевизор включу. Там сейчас самые крутые артисты выступают.
Неожиданный крик, заставивший Давыдова дернуться, исходил из ванной. Он посмотрел на телефон, с которым ничего не случилось, и встал.
— Михаил! Миша! — требовательно звала Вероника. — Ты где?
Давыдов заглянул в ванную комнату.
Сдвинув шторку, в парах теплого душа нежилась Вероника. Увидев ее обнаженной, он обомлел. Пенная вода стекала по стройному телу, задерживаясь в ложбинке живота и в светлых волосках внизу.
— Какой ты непонятливый. Я же дверь оставила открытой. Ну, иди сюда.
На пол беспорядочно полетела одежда. Михаил шагнул под душ и сразу задохнулся от жадного поцелуя разгоряченной женщины. Он гладил ее спину, сжимал кругленькие ягодицы, терся об упругую грудь с большими ореолами розовых сосков, ощущая, как его вздымает огненная волна страсти.
Ее руки скользнули вниз, нежные прикосновения обняли плоть. Пена, поначалу показавшаяся холодной, быстро превратилась в мягко обволакивающие хлопья. Ласкающие движения нарастали.
— Хватит, — сладостно промычал он, подхватил ее под бедра и поднял, чтобы опустить туда, где только что были ее руки.
Игристый розовый напиток приятно бодрил. Вероника, закутавшись в полотенце, сушила феном волосы, Михаил любовался ею сквозь высокий бокал и думал: «Вот оно, счастье».
Они поднялись наверх в костюмах Деда Мороза и Снегурочки. Михаил, добавив баса в голос, важно шевелил накладной бородой и рассказывал, как долго он летел через леса и горы, чтобы поздравить славных и умных Дину и Юру. Вероника с искусственной косой на груди ему охотно подыгрывала.
В детских руках захрустели срываемые с подарков обертки. Дина вытащила нарядное платье из большого пакета, приложила к плечам и ликующе взвизгнула. Потом развернула маленькую коробочку. В руках Дины заблестела янтарная заколка с дельфинчиком, Девичье личико погрустнело, на глазах выступили слезы.
— Как у мамы, — сказала она, стянув рукой волосы на затылке.
Заколка сжала длинные черные волосы в «конский хвост», Дина тряхнула головой, подошла к Деду Морозу и ткнулась носом в его щеку поверх курчавой бороды.
— Спасибо тебе, Давыдов.
— Всё! Нас разоблачили, маскарад окончен, — скомандовала Вероника, скидывая на диван шубку Снегурочки. — За стол! Скоро двенадцать.
По телевизору зазвучали куранты, зазвенели бокалы, и сразу же на берегу, то тут, то там, взметнулись огненные шлейфы ракет, озарив темное небо цветными вспышками фейерверков. Вскоре все побережье сияло и громыхало от салютов. Дети прильнули к стеклу.
— Выйдем на свежий воздух? — предложил Михаил Веронике.
Тесно прижавшись, они стояли около перил, укрывшись одной шубой Деда Мороза. В руках мерцали бокалы с шампанским. В расширенных глазах Вероники отражались вспышки салютов.
— Давай за счастье, — предложила она.
— Давай.
Они выпили и, вытянув руки за борт, стукнули бокалами. Осколки полетели в море. Михаил сжал девушку в объятиях.
— Ты любишь меня? — спросила она.
— Да, — с радостью признался он.
— И будешь во всем мне помогать?
— Конечно.
Михаил и Вероника вернулись в салон. Юра настраивал компьютерную игру, Дина завороженно смотрела на затихающие фейерверки.
— А мы будем пускать ракеты? — спросила она.
— Они отсырели, — ответила Вероника.
Бровь Давыдова вопросительно изогнулась. По словам Михалыча, фейерверки должны быть где-то на носу яхты, а он не припомнит, чтобы Вероника туда ходила. Шутливый вопрос о шапке-невидимке повис в воздухе, потому что на экране в игре-стрелялке внезапно возникло каменное лицо, напомнившее ему Толю-Киборга. В памяти всплыл и телефон Викулова.
«Мобильник давно включен, а взрыва все нет. Какую тайну хранит электронное устройство?» Скрывая нетерпение, Давыдов подхватил наряды Деда Мороза и Снегурочки и заторопился в каюту.
Глава 55
Михаил уже минут пять вертел в руках мобильник начальника службы безопасности Викулова. Телефон как телефон. В памяти много контактов сотрудников «Бригантины», во входящих SMS только реклама, в переданных — пусто. В последних входящих вызовах один номер скрыт, остальные принадлежат подчиненным Викулова. В папке с фотографиями тоже ничего интересного: жена, дочь, любимая овчарка и дачный домик с яблоневыми деревьями.
«Зачем же Анатолий Бойко решил передать телефон мне? О какой опасной тайне он говорил?»
Михаил вошел в «Диспетчер файлов», посмотрел «Изображения» и «Видео» и наткнулся на большой выбор голых красоток, которыми пестрят рекламные страницы торговцев мобильными телефонами. Но в пикантном увлечении начальника службы безопасности тоже не было никакой тайны.
Давыдов пропустил «Игры» и открыл папку «Звуки». Среди стандартных сигналов оказалось несколько песенок: от разудалой «А нам всё равно» до гимна России. На этом фоне особенно выделялся длинный список из однообразных названий: «Запись 1», «Запись 2» и так далее — до 28.
Михаил включил воспроизведение одной из них и сразу услышал голос Скворцова. Он разговаривал с Викуловым. «Ух, ты! Оказывается предусмотрительный Валерий Васильевич записывал телефонные разговоры со своим хозяином».
Давыдов посмотрел информацию о файлах и нашел датированные тем самым днем, когда в супермаркете «Бригантина» появилась Дина Кузнецова. Он включил первую и с нарастающим интересом слушал, как Леонид Романович предупреждает Викулова о скором визите девочки из прошлого, дает ее описание и просит решить проблему. «Как?» — спрашивает Викулов. На что Скворцов советует: «Свяжись по этому вопросу с Самошиной».
«Вероника? Причем тут она? Она не может участвовать в грязных планах Скворцова!»
Не веря своим ушам, Давыдов включил следующую запись и услышал любимый голос. Веронику поразило сообщение о Дине, но она быстро обуздала волнение и приказала Викулову: «Дину Кузнецову надо отправить туда, откуда она сбежала — в психбольницу. У нее мания — поджигать фейерверки. Нужно устроить рецидив». — «Прямо в магазине?» — «А почему нет?»
Мысли Давыдова спутались. «Что это, ловкий монтаж?» Палец механически двигал курсор по списку файлов.
В следующем разговоре Викулов торопливо докладывал Самошиной, что девочка появилась. «Она похожа на свою мать?» — «Да. Те же глаза и осанка. Но когда вырастет, будет еще красивее». — «Не отвлекайся! Где она находится?» — «Вошла в торговый зал». — «Так приступай немедленно!»
Запись была сделана непосредственно перед тем, как в торговом зале супермаркета вспыхнули фейерверки. Давыдов хорошо помнил это время по видеозаписям. У него сложилось впечатление, что хитрый Викулов лишний раз подстраховался перед опасной авантюрой.
Но окончательно Михаила добил третий разговор между Самошиной и Викуловым, состоявшийся в тот же день. Он присутствовал при нем, когда вместе с Диной сидел в ее автомобиле, но слышал тогда только слова Вероники и думал, речь идет о коммерческой сделке, хотя в тот момент решалась жизнь человека и его собственная судьба:
«Вероника Алексеевна, девчонка сбежала. Ей помог Давыдов, наш айтишник.
— Поподробнее, пожалуйста… Вот как? Партнер в одностороннем порядке решил изменить наши условия. Ну что ж, тогда мы откажемся от сотрудничества. Полностью! Никаких компромиссов. Вопрос с ним решаем радикально.
— Избить и пригрозить увольнением, если не будет молчать?
— Нет, этого мало. Надо загнать его в безвыходное положение. В начале переговоров с ним вы были на правильном пути. Доведите дело до логического конца. Видимость должна стать реальностью.
— Реальностью? Зарезать человека по-настоящему, и объявить Давыдова преступником?..
— Да, я понимаю ответственность. И жду вашего отчета. Видимость должна стать реальностью!
— Это ваше решение, босс…»
Давыдов сдавил телефон, вымещая на умной железке душевную боль.
«Здесь что-то не так, ведь Вероника помогала мне в борьбе с Викуловым! И в схватке со Скворцовым. Возможно, я что-то не понял. Или Викулов ловко сфабриковал запись. А может, это сделал Скворцов? Ну, конечно! — успокоил себя Давыдов. — Скворцов хочет снять с себя тяжкие обвинения и от имени Бойко подбрасывает телефон мне. Если я клюну и передам его следователю, то шансов, что поверят в фальшивку, гораздо больше».
Давыдов снова включил воспроизведение и сосредоточился. Он вслушивался в малейшую интонацию и паузы между фразами, пытаясь найти следы монтажа. Он молил Бога, чтобы запись оказалась сфабрикованной.
