Стивен Хантер - Мёртвый ноль
— Это место всегда пугает меня, — заметил Ник.
— Меня тоже, — отозвался Боб.
— Вы двое, старые вьетнамцы, весело пообщались?
— Очень толковый человек. Живой ум. Он помнит Вьетнам много лучше меня, но, как я заметил, вряд ли ему приходилось смывать эту память шестью тысячами галлонов бурбона, как пришлось мне.
— Ну, а соображения, мистер Гамлет? Пала ли совесть короля? Подозрения? Продвижение? Есть ли что-то?
Боб потряс головой.
— Этого чёртового Коллинза несло фонтаном. Мне не нравится этот тип. Он в этом деле уже под прицелом и его это не радует, так что всё, что он там сказал, предназначалось другим людям в этой комнате, а не нам. И все они делают свои дела вместе. Нам нужен один из этих специалистов по поведению, которых в кино или по ТВ показывают, чтобы вытрясти что-то из этой связки. Я считаю, что Коллинз- это просто силовик, а вот кто меня действительно напугал — так это «Планы», он практически ничего не сказал, но у него тот настрой убийцы- без слабостей, всегда упорно работающий ради чего-то, с чем-то, вокруг чего-то. Он очень хорош, иначе не забрался бы так высоко. Другие двое- это бюрократы, политические обезьяны высшего уровня. А тот очаровательный старикан- его трудно подозревать в чём-то кроме того, что он твой дедушка.
— Может быть, это его техника? Задурить тебе голову. Напустить тумана и скрыть свою настоящую мотивацию.
— Я думал об этом, но решил, что это не так. Слишком просто. Это приглашение разнюхать. Он хочет, чтобы мы сюда влезли. Я прочитал его как очень уверенного в себе человека, который знает, что в силу в своих масштабов он неприкосновенен. Так что он может себе позволить заварить всю эту кашу. А вот остальные сидят молча и зажали свои карты, поскольку им есть что терять
— Так что, в итоге- твоя теория ни к чему не привела?
— Ни к чему.
— Хорошо, — ответил Ник, — потому что у меня появилась идея.
— Господи, помоги всем нам, — сказал Боб.
Ярмарка округа Вилливоу
Вартонсвилль, Западная Вирджиния
19-00
Доктор Файсаль исчез.
— Может, Аллах указал ему новый путь, — сказал профессор Халид.
Билал слишком нервничал, чтобы улыбнуться. Вокруг них сияли огни аттракционов. Странные машины, которые не служили ни для чего больше, кроме как кружить людей со всё возрастающей скоростью, заставляя их визжать и орать, оставляли неоновые дорожки в своём безумном вращении, описывая новые и новые круги. Запах сигаретного дыма, сладкого сиропа, сахарной ваты, духов, солёного попкорна, хот-догов — всего запретного наполнял воздух.
ярмарка в штате Индиана
— Что нам делать? — спросил Халид. — пасть на колени и помолиться на Мекку?
— Не то место, что нужно для молитвы, — сказал всегда практичный Билал. Здесь, в сердце сердца сердец Америки, в окружении толп ковбоев, фермеров, их деревенских баб и толстых детей, вся слегка потрёпанная и не слишком чистая троица остановилась в поисках мягкого мороженого, в противном случае рискуя получить ещё один приступ гнева доктора Файсаля. Этот человек мог быть гением, но он определённо хотел мороженого.
— Он исчез, — сказал Халид. — Пффф, вот так.
Так и было. Они стояли ошеломлённые видом таинственного фестиваля со множеством вращающихся неоновых машин, странной игрой цвета, несуществующего в природе на фоне тёмного неба, толпой американцев, с невинной простотой радующихся своему существованию. Они искали мягкое мороженое. А вот ничто другое- хот-доги, слоёные пироги, сникерсы, пончики, орехи в сахарной глазури, гамбургеры, свиные сардельки, имбирные человечки, жареные цыплята- их не интересовало. Только мягкое мороженое. Тут Файсаль сделал шаг вправо и был унесён спешащей толпой. Они потеряли его из виду.
— Ты можешь молиться стоя? — спросил Билал.
— Нет. Это запрещено, да и я не молюсь.
— Не Аллаху, а ещё кому-нибудь, я не знаю… Иисусу, Марксу, Яхве, Одину…кому-нибудь.
— Ты слышал об Одине, Билал? Впечатляет. Такой крепкий молодой человек, как ты?
— Я был студентом, и неплохим. Буду молиться Аллаху стоя. Думаю, что в таком случае стоять дозволено. Ты молись Одину, или Йоде- кому хочешь, меня не волнует. Только замечаний не делай.
— О боже, — ответил Халид. — И ты от меня устал. Ну, этого следовало ждать. Что-то раздражающее есть в моей личности.
Оба они были довольно жалкими: в мешковатых одеждах, небритые, неухоженные, выглядевшие весьма по-левантийски на вид местных полицейских, не знающие, куда идти в поисках пропавшего человека или же вообще стоять на месте в ожидании, что он сам вернётся.
— Ты видишь клоуна? — спросил Билал, указав на пластикового великана с красным носом, рыжими волосами и в красно-бело-синей шляпе, стоящего снаружи палатки с надписью Б-И-Н-Г-О!
— Да.
— Иди и встань там. Не шляйся, не вступай в разговоры, не смотри людям в глаза, не пытайся достучаться до крестьян, которых мы поклялись уничтожать.
— Знаешь, я не думаю, что я согласен…
— Стой там. Я пока пройду тут, найду Файсаля и притащу его назад. Но если ты уйдёшь, тогда искать Файсаля бессмысленно, потому что ты потеряешься. И тогда либо один будет потерян, либо, что ещё хуже, вы оба потеряетесь. Вас скоро арестуют, ваши очевидно липовые удостоверения вскроются и всё будет провалено. И это после всех наших бедствий. Понял? Скажи мне, что ты понял.
— Понял, понял, но могу ли я заметить, что вряд ли я виноват…
— Клоун. Клоун около бинго.
— Кстати, а что такое «бинго»?
Но Билал уже ушёл.
Он пытался не спешить и не выдавать страха своим лицом, старался подражать расслабленной походке всех этих американцев, смешаться с ними, быть невидимым, маленьким человеком безо всякой значимости. И главным образом чего он старался не делать- так это не упрекать себя в своём идиотизме. Остановиться в «Дэйри Квин»- ладно. В «Макдональдсе»- куда ни шло. Остановиться в «Френдлиз»- слишком людно, опасность зрительного контакта, требуется быстро соображать по-английски, да и место постоянно наполнено подозрительными белыми людьми, которые смотрели на них так, как будто они были террористами. Да они и были террористами. Остановиться во «Флаворсе» на трассе 39, 41 или 57? Малоприемлемо в дневное время, если мало народу. Но остановиться на ярмарке округа Вилливоу просто потому, что увидели радужный отсвет на небе, который напомнил им всем, скучающим по дому, одиноким и расчувствовавшимся, не подозревающим, что лежит впереди, о волшебном Багдаде из старых сказок? Безумие. За такую дурацкую неосмотрительность его следует казнить.
Не пошёл ли Файсаль покататься на «Энтерпрайзе»? Маловероятно. Такому пожилому человеку больше подойдёт колесо обозрения, нет ли его там? Может, он в дом смеха зашёл? Но тут Билал увидел на стене заведения нарисованную голову в тюрбане и понял, что это отпугнуло бы его. Дикая мышь? Нет, это утомило бы его, тут смысл был в том, что западные мальчишки и девчонки жались друг к другу из страха. Впереди была какая-то дорожка, по которой катились уменьшенные копии автомобилей начала века, но нет, не там…
Он услышал гудок поезда и обернулся. Это была замечательная уменьшенная копия дизельного локомотива, жёлтая, с двумя двигателями, тянувшая шесть вагонов к огням «станции», и действительно- там сидел Файсаль, со счастливым лицом доедающий гигантский рожок мороженого в последнем вагончике. Его лицо было изображением чистого животного восторга. Билал бросился к нему.
— Сэр, вы не можете просто так уходить. У меня сердечный приступ случится.
— Что такое? Почему? Это очень приятно. Пойдём, Билал, у меня билеты остались. Ещё кружок! Я в этот раз поеду поближе к локомотиву. Погляжу на машиниста. Вот кем я хотел бы работать!
Машинистом был сутулый молодой парень, сидевший в кабине позади второго двигателя. Билил мгновенно распознал его: один из тех презрительных западных насмешников, слишком хорош для своей работы, голова полна амбиций. Прыщавый и страдающий, желающий чего-то большего нежели Маленький Большой Поезд.
— Нет, у нас график. Мы должны идти назад.
И Билал поволок Файсаля через толпу кратчайшим путём к клоуну. Всё-таки ему много раз приходилось идти по звёздам в запретной зоне между Иорданией и Израилем, избегая света и радаров израильских пограничных патрулей. Так что чем была ярмарка Вилливоу перед этим испытанием?
Но добравшись до клоуна они не обнаружили профессора Халида.
— Аа… простонал Билал. — Вы двое- моя смерть…я же говорил ему!
— Билал! — раздался крик. — Файсаль!
Это был Халид. Он держал огромную жёлтую свинью с разноцветными глазами и двумя зубами из ткани, торчащими из пасти.
— Я выиграл бинго! Бинго!
Штаб-квартира ФБР
