Виктор Степанычев - Пули над сельвой
Куда ему направляться, ни малейших сомнений не возникало: в аэропорт, причем как можно скорее. И спешил он не из-за того, что хотел успеть на свой рейс – его самолет уже давно находился в воздухе, а потому что у Вадима было искреннее желание в кратчайшие сроки покинуть страну, где много диких обезьян, а также людей, находящихся в состоянии перманентной охоты на Веклемишева Вадима Александровича, русского, пола мужского, полковника службы безопасности. Деньги, чтобы купить билет на ближайший рейс до Асунсьона, у него имелись. Он мечтал, как доберется до аэровокзала, купит билет и забьется в самый дальний и темный уголок, чтобы никто его не нашел до самой посадки в самолет. А потом Вадим устроится в уютном кресле и полетит в Парагвай, в край обетованный, в райские кущи, где поют соловьи и танцуют гурии...
Насчет гурий он все-таки перегнул. За это дело Надежда могла ему и прическу попортить. Следовательно, данный пункт из будущей счастливой жизни придется вычеркнуть.
Первый попавшийся прохожий указал ему направление движения в аэропорт. Вадим рассмотрел в зеркало заднего вида, как пожилой бразилец с донельзя морщинистым лицом долго смотрел вслед машине. Наверное, удивлялся, что шофер такси не знает дороги. Очень скоро вдоль шоссе, по которому ехал Веклемишев, пошли жилые многоэтажные дома. Указатель на перекрестке подтвердил, что он едет правильно и вожделенный аэропорт располагается в восемнадцати километрах, что в переводе на время может составить максимум минут двадцать пять движения на автомобиле.
Вадим остановился на очередном светофоре на красный свет и неожиданно ощутил на себе внимательный взгляд. На противоположной стороне улицы стояло желтое такси – близнец машины, на которой ехал Веклемишев. Он безразлично скользнул по таксисту глазами и перевел их на светофор. Загоревшийся желтый, а затем и зеленый свет предложили Вадиму двигаться дальше. Он не проехал и половины квартала, как обнаружил в зеркале, что стоявшее на перекрестке такси развернулось и следует за ним.
Этот маневр насторожил Веклемишева, однако преследователь, если он действительно преследовал его, не предпринимал никаких активных действий. Такси просто ехало метрах в ста пятидесяти сзади. Это не успокаивало Вадима. К тому же он рассмотрел, что шофер держит правую руку около уха. Не требовалось быть излишне догадливым, чтобы понять, что таксист разговаривает по телефону.
Через пару кварталов обнаружилось, что за автомобилем Вадима следуют уже две желтые машины, а еще через квартал к ним присоединились еще три такси. Было ясно, что весь этот караван собрался по его душу, и он примерно понимал, чем это обусловлено, хотя и не до конца. Скоро число преследующих Вадима такси достигло десятка, и это не было пределом. Шоссе, по которому он следовал, с каждой минутой становилось все желтее и желтее. Такси догоняли и увеличивали пелатон, выныривали с боковых улиц, двигались по встречной...
Неожиданно, словно по команде, что вероятнее всего и было на самом деле, на перекресток, к которому подъезжал Вадим, с двух сторон выехали несколько такси, перекрывая движение. Одновременно с этим машины, следующие сзади, резко увеличили скорость, обходя автомобиль Веклемишева и прижимая его к высокому бордюру. В замешательстве он не стал ничего предпринимать, да, собственно, и сделать ничего не мог против такой армады на колесах. Не менее тридцати такси взяли машину Вадима в кольцо и заставили остановиться.
Из ближайших автомобилей выскочили водители и кинулись к машине, в которой сидел Веклемишев. При виде решительных лиц бразильских шоферюг, а также монтировок в трудовых руках, Вадиму в голову пришли слова Остапа Бендера, сказанные им Воробьянинову, когда их догоняли васюковские любители шахматной игры. Он так же, как и Великий комбинатор, не мог поручиться за целостность своего пенсне, хотя такового и не существовало в природе. Веклемишев зачарованно смотрел на стекающуюся к его машине разъяренную толпу, не зная, что делать. На всякий случай Вадим заблокировал двери, хотя и предполагал, что при обострении ситуации, а все шло именно к такому развитию событий, это вряд ли ему могло помочь.
Глава 5
Битва с таксистами
Водители окружили машину со всех сторон. Свирепые смуглые лица, разверстые орущие рты, монтировки и разводные ключи в опасной близости от стекол напрягли Вадима. Он понимал, что это беснование долго продолжаться не будет и в ближайшие минуты его начнут выковыривать из такси, как шпротину из консервной банки. Надо было что-то предпринимать.
Веклемишев на пару сантиметров опустил стекло и тотчас в образовавшуюся щель в большом количестве полезли пальцы восставших таксистов. У Вадима сложилось впечатление, что все они объединены единой целью сомкнуться на его шее. Шум усилился, но одновременно стали слышны отдельные слова рассерженных водителей. Поминали некоего невинно убиенного Рамона и проклятых налетчиков-каинов, которым место в аду. Нетрудно было догадаться, что к последним окружившие машину таксисты относили его самого.
Неожиданная догадка пришла в голову Вадима. Он опустил глаза на водительскую карточку, прикрепленную к передней панели, и прочитал имя таксиста. Его звали Рамоном. Присмотревшись к фотографии, Веклемишев обнаружил, что это вовсе не шофер-мулат, который подал машину к проходной части коммандос. Но кто же из пассажиров такси скрупулезно сравнивает личность водителя с его изображением на водительской карточке. Везет и везет...
Теперь стало понятно, почему таксисты устроили облаву на бедного российского командированного и что им от него нужно. Парни Дона, чтобы завладеть машиной, грохнули водителя, и теперь его коллеги пылают желанием отомстить за смерть товарища. И, соответственно, убийцей этого самого Рамона считают человека, сидящего за рулем его такси.
Вадима едва не прошиб холодный пот. До него наконец дошло, что дело пахнет судом Линча. Веклемишеву, похоже, стоило проявить заботу не о целостности пенсне, а о том, как спасти свою жизнь. И пока он не видел разумного решения.
Гневные водители, тесным кольцом окружившие машину, стали ее раскачивать. Кто-то ударил монтировкой по лобовому стеклу, и густое переплетение трещин покрыло его словно рыбацкой сетью, перекрывая обзор. Еще удар... Триплексное стекло прогнулось внутрь салона, и было очевидно, что очередного натиска ему уже не выдержать. Через считаные секунды таксисты достанут мнимого обидчика...
Веклемишев лихорадочно просчитывал, как избежать самосуда разъяренных шоферюг. Принимать смерть, аки святой мученик, за чужой беспредел было обидно. Вадим не раз ходил по краю пропасти, однако то был сознательный выбор. А здесь его подставили, как пацана, возможно – случайно, но результат от этого не менялся.
Ощущение бессилия, совсем непривычное для него, подняло в Веклемишеве волну гнева. Он оглядел искаженные ненавистью лица таксистов, терзающих машину. Объяснять им, что он не убивал их товарища, было бессмысленно.
«Хотите меня? – скрипнул зубами Вадим. – Так получите! Сами напросились...»
Он рывком крутнул ручку стеклоподъемника. Кто-то успел отдернуть руки, но несколько пальцев, просунутых через щель в салон, стекло успело зажать. Крики от боли слились с общим ревом штурмующих машину таксистов, и большинство из них так и не разобралось, что случилось. Коротким быстрым движением Веклемишев вытянул кнопку блокиратора и дернул за ручку, отпирающую замок. Крутнувшись на сиденье, он что есть силы двумя ногами врезал по приоткрывшейся дверце, отбрасывая навалившихся на нее водителей. Ухватившись за руль, Вадим разгибом вперед выбросил тело из машины.
Немедленно десятки рук ухватились за его одежду и плечи. Но Веклемишева уже трудно было остановить, тем более что сгрудившиеся в кучу таксисты мешали друг другу. Отчаянно закрутившись волчком, Вадим частично освободился от захватов, и это дало ему капельку свободы, которую он использовал, чтобы выдернуть себя из толпы и, отбиваясь, вскарабкаться на крышу такси. При этом восхождении от его ног пострадали несколько шоферских физиономий. Правда, и его тело ныло от множества ударов и ссадин, полученных за считаные секунды.
Оказавшись на крыше автомобиля, Веклемишев «пустился в пляс». Солист молдавского ансамбля танцев «Жок» позавидовал бы лютой завистью Вадиму, наблюдая, с какой скоростью он сучит ногами, отбиваясь от множества рук, пытающихся его схватить и стащить с такси. Более того, Веклемишев ухитрялся пинать и скидывать с автомобиля наиболее расторопных таксистов, пытающихся забраться к нему на крышу. Он просчитал, что как минимум человек шесть уже вывел из строя: кому-то пальцы свернул дверцей, кому ботинком расквасил нос. Жаль только, боеспособных недругов оставалось раз в пять больше выведенных из строя.
Искрометное исполнение «Молдавеняски» долго продолжаться не могло. Минут через пять Вадим ощутил, что начинает уставать. И злобные таксисты стали умнее и уже не подставляли головы и верхние конечности под его мелькающие в пляске ноги, пытаясь достать Веклемишева монтировками. И пару раз Вадим ловил чувствительно удары. Сильно ныли ушибленный подъем на левой ноге и икра правой. Хорошо еще, что водители мешали друг другу. В общей сумятице Вадим даже сумел завладеть разводным ключом, который вырвал из рук зазевавшегося шофера.
