Алла Репина - Девушка с прошлым
– А, ты… – протянул он, приготовившись выслушать выговор за стынущий ужин.
– Леша, срочно приезжай!
– Свет, спасибо, но я сегодня опять задержусь.
Правда, дела.
Бывшая супруга была неисправима, подумал он. Она уже успела утомить его за эти несколько дней внезапно возобновившейся совместной жизни чрезмерные старания Светланы вокруг Алексея неназойливо выдавали ее мечты о бурном ренессансе прежних семейных радостей, что, по понятным причинам, вовсе не вписывалось в планы Алексея.
– Тут такое случилось! – Светлана зарыдала в трубку. – Приезжай!
"За этой Светкиной командой всегда могут следовать очередные неприятности”, – успел подумать он.
– Леша, – сказала она каким-то загробным голосом. – Владимир Иванович умер.
– Что?! Ты где?
– Дома. У себя дома. На Невском. Я тебя жду и пока ничего не предпринимаю.
– Погоди, ты… –Алексей даже не решался спросить ее о том, что вертелось на языке.
– Я пришла за вещами, а тут уже.., не продохнуть… – Светлана вновь завыла.
– Так, – опешил Алексей. – Сиди, ничего не трогай. Никуда не звони. Поняла? Я еду!
Не помня, как вел машину, Алексей проскочил через Неву, домчался до дома на Невском. Во всех окнах лишковской квартиры горел свет. Времени на размышления и предположения о том, что же там могло произойти, у Нертова не было. Он опрометью взлетел по лестнице. Светка сидела на ступеньке возле дверей в квартиру. Ее всю трясло и колотило. Увидев Алексея, она посмотрела на него с застывшим в глазах ужасом, попыталась сказать что-то дрожащими губами, но не смогла. Кажется, у нее даже не было сил на то, чтобы встать. Он схватил ее за плечи, помог открыть замок и, втащив в квартиру, первым делом спросил:
– Тебя видел кто-нибудь? На лестнице, – кивнул он головой на площадку.
– Н-нет…
Алексея тотчас же замутило от запаха, разлитого по всей квартире. Он ринулся на кухню и открыл окно, а в придачу и вытяжку над плитой.
– Сядь, – шепотом велела ему Светлана.
– Светка, погоди, – перебил он ее, тоже почему-то вполголоса. – Ты что, мне тогда не все сказала?
– Когда тогда? – вскинулась она.
– Да когда дернула от своего Лишкова! Ты на что надеялась? Ты хоть понимаешь, что натворила? А зачем поперлась сюда опять?
– Леша, – умоляюще плюхнулась она перед ним на колени, – я тебе говорю, я ни при чем! Ну, чем перед тобой поклясться?
Он вскочил с неожиданной яростью – Светлана уцепилась ему за брюки и заревела в полный голос. Он оттолкнул ее:
– Ты соображаешь, во что меня втравила?
– Господи, да ты сначала пойди, посмотри! Нет, – передумала она, – ты сперва выслушай меня.
Светлана перестала реветь и взяла себя в руки, подошла к окну и, вдыхая ртом свежий воздух, принялась рассказывать о том, что застала сегодня в этой квартире, когда решила наведаться в нее за вещами и кое-какими ценностями, надаренными Лишковым. Оказывается, она даже была готова поговорить со своим супругом и предложить ему мировую – спокойный и интеллигентный развод с достойным разделом имущества, потому как она все равно не могла понять, как ей управиться одной с этим чемоданом бумаг и акций. Ее способностей на осмысление килограммов компромата все равно не хватало, а на условиях выдачи содержимого чемодана вполне можно было культурно расстаться с Лишковым. Посвящать в этот свой план Алексея Светлана не захотела – она подумала, что пора бы ей принимать и самостоятельные решения.
– И что же было дальше? – тяжело спросил Алексей, выслушав всю эту дурь.
– Ничего! – отрезала Светка. – Пришла, а он мертвый там лежит.
– Так, погоди, – Нертов пристально посмотрел в ее лицо. – Ты мне, давай, не крути. Честно и спокойно: когда ты от него сбегала, он… Он в каком состоянии был?
– По пунктам, ясно. Так вот, я тебе точно скажу: Лишков спал здесь в коридоре, на полу. С ним это было не в первый раз. Ну, алкоголик он, понимаешь? Напился и рухнул там, где его свалило. Вот и все.
– А ты? Ты что с ним сделала?
– Абсолютно ничего. Я собрала вещи, бумаги эти, а потом вышла в коридор, оделась и ушла.
– И все? Он не заметил? Ну-ка, пойдем, покажешь, как это было, – велел Алексей и вытолкал Светлану в коридор.
Она показала, где лежал Лишков, как выходила из гостиной она сама…
– Переступила через труп, значит? – Нертов мрачно засмеялся.
– Он был жив, я тебе ручаюсь. Клянусь, – поправила себя Светлана.
– Ты уверена? – переспросил Алексей.
– Ну да! На сто процентов уверена. Он же еще что-то бормотал во сне. Храпел.
Ее опять заколотило.
Задерживая дыхание, Нертов направился прямо в кабинет Лишкова. Светка испуганно жалась за его спиной.
– Дай какие-нибудь перчатки, – велел он ей. – И больше по квартире не ползай, стой смирно. Черт, здесь и в самом деле не продохнуть!
Под ногами хрустнули осколки. Чиновник лежал на полу, странно откинув в сторону распухшее и посиневшее лицо.
– Ну? – тихо спросила Светка, как бы желая сразу услышать от Алексея подтверждение всем своим словам.
– Что ну? – его и самого уже начала пробирать дрожь. Давай-ка, смотри, оценивай: изменилось что-нибудь в комнате?
– Зеркало разбилось, – пробормотала Светлана.
– Черт с ним, с твоим зеркалом. Я не про то. Обстановку смотри. Господи, чему ты пять лет в университете училась?
– А… – протянула она. – Вроде бы все на месте.
Ой! – она вдруг поскользнулась и едва не упала на покойника.
– Осторожней ты! – цыкнул на нее Алексей.
Светка наклонилась, чтобы поднять то, на чем проехала ее туфля.
– Ничего не трогай, тебе говорю! – одернул ее Алексей.
* * *Уже через час оперативники, прибывшие по вызову Алексея в “02”, развели Светлану и Алексея в разные комнаты и снимали с них показания. И с каким бы недоверием ни выслушивали опера из Центрального района бывших супругов, показания, как сличили они потом, сошлись во всех деталях.
Алексей убедил Светку в том, что темнить нет смысла: их передвижения по лестнице этого дома вряд ли прошли мимо внимания соседей, да и в доме Алексея вполне могли заприметить вернувшуюся к нему бывшую супругу. А потому оперативникам пришлось выслушивать долгую историю семейной размолвки, произошедшей в этой квартире высокопоставленного чиновника. Нагрузив оперов избыточными деталями, оба свидетеля, однако, не стали распространяться о самом существенном обстоятельстве – об очищенном Светкой сейфе. К моменту прибытия милиции сейф уже был заперт, а остатки бумаг Светка предусмотрительно припрятала в пухлый подлокотник одного кресла, расстегнув неприметную молнию под деревянной планкой. “Есть тут у нас укромные местечки”, – пояснила она Алексею, поймав его удивленный взгляд.
К облегчению сомневающегося Нертова, вскрытие, проведенное уже наутро, показало: смерть Лишкова наступила от обширного инфаркта. У покойного были старое слабое сердце и безнадежная печень. Жить ему, как сказал, сочувствуя молодой вдове, некто, выдававший им бумаги в судебно-медицинском морге, оставалось и так немного. Годом раньше – годом позже… Не заметив и следа слез на холеном личике Лишковой, эксперт сплел на прощание что-то двусмысленное о тяжелых перегрузках, эффективно отправляющих на тот свет мужчин цветущего возраста. Светка сделала вид, что не услышала отпущенной в ее адрес колкости. Алексей, взявшийся съездить с ней в этот морг, намек расслышал: возможно, подумал он, и в самом деле в ту ночь не одна лишь молодая жена устроила тяжкий стресс чиновнику.
Но это было только на следующий день – этот наводящий разговор в морге судмедэкспертизы. А весь остаток ночи, после их возвращения из квартиры Лишкова в нертовскую берлогу, как почему-то прозвала Светлана жилище Алексея, он провел у телефона. Пытался дозвониться до Ковалевой – но ее телефон молчал. Дотянув до шести утра – вполне приличного, по нынешней ситуации, времени, Нертов спустился вниз, завел машину и поехал к Леночке сам.
Глава 11
РАЗВЯЗКА
Ковалева жила в одном из тех старых домов у Техноложки, за вычищенными и свежевыкрашенными фасадами которых скрывались жутковатые трущобы. Когда-то, в студенчестве, Алексея отправляли на практику в тот райотдел, на территорию которого как раз и приходилась Леночкина улица. Кажется, припоминал он, тормозя у ее дома, он даже бывал в этой парадной – выезжал сюда на семейный скандал, или дебош, как принято говорить на милицейском языке. Ну да, конечно, вот там, на последнем этаже, в комнате без обоев, они вытаскивали из кучи грязного тряпья отбивавшегося от них пропитого клиента, только что носившегося с ножом по квартире. “Надо же, где ее угораздило жить, – покачал головой Алексей. – Вот тебе и роковая дамочка!"
Он вошел в разбитый подъезд. Утреннее солнце беспощадно освещало выщербленные ступени, желтые подсыхающие лужицы в углах площадок и клочья собачьей шерсти на чугунных балясинах перил. Номера квартир шли вразброс, и Алексей с трудом выбрел на цифру “четыре”, значившуюся на единственной в этом подъезде железной двери. Квартира Ковалевой была расположена как-то особняком – дверь перекрывала проход в небольшой аппендикс, всего в три окошка, как смог убедиться Нертов, перевесившись во двор из незастекленного переплета лестничной площадки. Эти три окна отличались от других свежей краской и одинаковыми занавесками. Похоже, это была единственная отдельная квартира на всей лестнице. “Конечно, – припомнил Нертов, – Ковалева говорила, что живет одна”.
