Михаил Нестеров - Спецназ не сдается
Не только полицейские были готовы к задержанию — информация о происшествии на паспортном контроле автоматически сообщалась в службу охраны аэропорта. Порядка двадцати одетых в униформу оперативников, вооруженных автоматическими винтовками, появились в зале. Их вынесли два эскалатора, к одному из которых вели Якова.
Время и средства, затраченные на подготовку оперативников, не прошли даром: они мгновенно оценили обстановку, с полвзгляда выхватывая из толпы вооруженного человека.
Они действовали на загляденье грамотно. Одна подгруппа отрезала полицейских и их подопечного, другая, растянувшись цепочкой и оглашая зал вылета гортанными выкриками, взяла Ковалева под прицел.
Саша Маленький сумел ответить должным образом. Левой рукой он захватил выходившую из консульского отдела женщину и стал отходить, прикрываясь ею:
— Не двигаться! Я убью ее!
Все предопределено давным-давно. Ничто не берется из ниоткуда.
— Не двигаться!..
Саша был рослым парнем и на полторы головы возвышался над заложницей. Однако согнутые в коленях ноги и необычайная сила, которой обладал боец, удерживая женщину на весу и касаясь подбородком ее головы, не позволили стрелкам произвести точный выстрел.
Отступая к выходу, Ковалев часто оглядывался, но пропустил момент, когда возле стойки бронирования и оформления билетов — там, где они прощались с Яковом, — неожиданно выросла фигура полицейского. Он сделал все быстро и на подсознательном уровне. Его пистолет был снят с предохранителя, курок взведен. Он сделал шаг вперед и в упор выстрелил в висок Ковалева. Голову Сани отбросило к плечу, и он повалился на бок.
Саша Маленький стал последним из тех, кто некогда был в доле с капитаном Моравецом.
54
Малая подводная лодка «Пиранья» вышла на перископную глубину в двух кабельтовых от рыбацкой шхуны. Ни боцман Саксеев, взявший на себя командование, ни кто-либо из команды не мог увидеть ствол с обнаружением радаров и перископ, который обшаривал своим вездесущим оком окрестности. Вот «глаз» перископа замер, уставившись на правый борт шхуны.
Командир-штурман подлодки бросил себе под нос:
— Вот она, красавица!
В центральном посту подлодки располагались все органы управления основными системами и устройствами, пульт оператора, приборные стойки. Перископ, шахта выдвижного устройства комплекса РЛС и входной люк размещались ближе к носу от пульта оператора.
Командир вернулся к пульту и дал «малый вперед» на сближение с дрейфующим траулером. Когда до него осталось не больше полкабельтова, лодка остановила ход и начала всплытие.
Помощник командира подошел к шахте, ведущей к рубочному люку, а второй помощник по радиоэлектронному вооружению тем временем следил за показаниями РЛС. Пока что приборы не показывали облучения чужими радарами, хотя рубка и верхняя часть сигарообразного корпуса субмарины полностью появились из воды.
Бобров рисковал, показываясь из рубки, поскольку к этому моменту на него смотрели два ствола «Калашниковых», один из которых сжимал в руках опытный стрелок Николай Зацарный. Но глаза морского пехотинца округлились, когда он увидел вначале фуражку российского образца с нечеткими обводами «блина», затем знакомое лицо. Он механически поднял руку над головой: «Не стрелять!», и второй стрелок Леонид Нефедович опустил оружие.
— Привет, орлы! — поздоровался капитан 1 ранга. — Как улов?
Теперь начальника разведки КВФ можно было смело назвать вездесущим. От него нельзя было укрыться даже у иранских берегов. Проявляя актерское умение, каперанг присел на корточки и прикурил. Словно находился на тротуаре, а не на субмарине.
* * *СПРАВКА
Малая подводная лодка проекта 865 «Пиранья» была сдана флоту в декабре 1990 года Ленинградским адмиралтейским объединением. Длина субмарины 28,2 метра, ширина 4,7. Средняя осадка около четырех метров, водоизмещение 218 тонн. Корпус выполнен из титанового сплава и рассчитан на глубину погружения 200 метров. Автономность лодки — 10 суток.
Экипаж — три человека: командир-штурман, помощник по электромеханической части и помощник по радиоэлектронному вооружению. На борт принимается разведывательно-диверсионная группа из шести человек. Выход боевых пловцов осуществляется на глубине до 60 метров и на грунте.
* * *«Пиранья» прошла до места назначения за 78 часов, в общей сложности преодолев 486 миль, идя с постоянной скоростью примерно в шесть с половиной узлов. Фактически субмарина могла нагнать шхуну, если бы вышла на день раньше. Но организационные и технические вопросы, связанные с нею, не позволили сделать этого.
Она являлась основным техническим средством поисково-спасательной операции. Кроме этого, в район Гасык-Кулы, Туркменистан, были выдвинуты два российских быстроходных ракетных катера. Этот вопрос Боброву, возглавившему ПСО, пришлось лично согласовывать с командующим туркменской «армадой» капитаном 1 ранга Юрием Расторгуевым, однокашником и близким другом Боброва. Собственно, «армада» Туркмен-баши состояла из артиллерийского катера, патрульного катера, базового тральщика и двух катеров на воздушной подушке. Также «армадой» был принят в подарок от американцев катер «Пойнт Джексон».
Боцман Саксеев отдал команду спустить шлюпку на воду, и вскоре на борт траулера ступил начальник отдела разведки КВФ.
— Рассказывайте, — коротко попросил он, прислонившись к фальшборту. Времени было в обрез — через сорок минут субмарина попадет в зону видимости американского спутника-шпиона. Спустя полчаса по приемнику спутниковой системы связи Бобров передал информацию в штаб.
Она не могла ни порадовать, ни огорчить адмирала Попова. Из нее было ясно только одно: двойка диверсантов в составе Сергея Перминова и Андрея Кашинского вышла на носителе в район порта под прикрытием баржи. Вот и гадай: дошли они или нет. А если дошли, то сумели ли добраться до Черепашьего.
Также беспокоило и не могло внести ясности происшествие в порту Бендер-Солейман, о котором доложил агент, прибывший в военный порт. Неплохой специалист по диверсиям, Попов предположил, что пожар и трескотня на барже — отвлекающий маневр российских диверсантов. Под этот шумок они могли покинуть территорию порта. О чем, собственно, в своем докладе упомянул Бобров. Они мыслили одинаково, но верно ли — вот в чем вопрос.
Наконец все встало на свои места, когда в 18.10 по московскому времени от Боброва пришла очередная информация:
"От РДГ получено радиосообщение методом «бегущей строки»: «Мы на месте. Входим в объект в ноль-ноль часов. Лодке отойти еще на две мили. Слушать нас постоянно».
Они выходили на связь посредством миниатюрной радиостанции размером с карманный калькулятор. Такие станции работают и под водой, но при условии, что антенна хотя бы на полметра выступает над поверхностью моря. Таким способом цифрового кода они могли бы связаться не только с кораблем, но и с летательным аппаратом.
Попову бы успокоиться после этой радиограммы, однако тревога не покидала его. «Мы на месте. Входим в объект в ноль-ноль часов». Поймал себя на мысли, что переживает за бойцов... как за собственных детей.
На месте.
Плюнули через три пшеничных поля.
От руководства он, конечно, получил втык, однако грубо парировал: «А вы на моем месте как бы поступили?» Добавил, что за самовольство накажет. А кого наказывать? Бобров покаялся, открыл все карты, оказавшиеся краплеными, а Кашинский и Перминов, уже не состоящие на службе, перед кем будут каяться? Перед «самым гуманным и справедливым»? За незаконное пересечение границы? Ну глупость же! После того, что случилось на «Мавритании» (дело-то, считай, замяли), их следует выпороть ремнем. Нет, такое дело огласке не подлежит и подлежать не может. Рубить головы надо не рядовым бойцам, а сенату, раз на то пошло.
* * *Субмарина отошла вместе с траулером на две мили на север и в режиме «тишина» легла на грунт на глубине тридцати пяти метров. Вспомогательные ракетные корабли, торчащие у границы с Ираном, были приведены в готовность номер один. Тем, кто ждал, было ненамного легче, чем тем, кто в полночь начал заключительную фазу операции. Они-то хоть действовали.
Глава 15
Бег по кругу
55
«Входим?» — кивком головы спросил Кашинский.
«Входим», — ответил жестом Сергей. И... неожиданно для себя тихо произнес:
— Икота, икота, сойди на Федота, с Федота на Якова, с Якова...
— На всякого, — закончил Кашинский.
Полчаса назад Тритон вернулся с очередной вылазки. Он проплыл к служебному катеру, перерезал швартовы и отправил его в далекое плавание; теперь его мог догнать только попутный ветер. Кашинский на подсознательном уровне брал на себя больше работы. Потому, наверное, что был отцом, дедом, изо всех сил старался избавить своих чад от той работы, которая, быть может, была им в тягость. Баловал, конечно. Он хотел успеть сделать больше, словно торопился куда-то, и часто ловил себя на грустной мысли: «Старею». 53 года — самый расцвет сил для мужчины, но Тритон, оставивший часть своего здоровья на подлодке и в секретном подразделении, был гораздо старше своих лет. До сего дня он не ощущал на себе этого тяжкого груза, он дал знать о себе только здесь, вдали от родины, перед лицом реальной опасности.
