Halo. Падение Предела - Ниланд Эрик

— Вы же понимаете, Мастер-Шеф, — раздался голос первого мужчины, — что сокрытие каких-либо важных подробностей или ложь закончатся трибуналом?

Джон рассвирепел. Эти люди посмели усомниться в его преданности.

— Я отвечу на ваши вопросы настолько полно, насколько позволят мои способности, сэр,— холодным тоном отозвался он.

Голобак вновь загудел, и над ним возникла запись, сделанная камерой со шлема спартанца. Посмотрев на личный номер под изображением, Джон отметил, что это была его собственная камера. Запись прокрутилась вперёд, а потом остановилась. Мастер-Шеф увидел перед собой трёхмерную проекцию одного из странных летучих созданий, с которыми они столкнулись в Кот-д'Азюре.

— Прошу воспроизвести отметки с первой по девятую,— выкрикнул женский голос.

В тот же миг изображение ожило — чужак разбирал на куски двигатель электрокара.

— Вот это существо, — продолжала женщина. — Во время миссии вы видели, чтобы с ними общались другие породы ковенантов — ворчуны или шакалы?

— Никак нет, мэм. Насколько мне удалось понять, они были полностью предоставлены самим себе.

— А вот эти? — спросила офицер. Запись переместилась на тот момент, когда спартанцы вступили в бой с гигантскими закованными в броню чужаками. — Эти твари контактировали с другими ковенантами?

— Никак нет, мэм... — Мастер-Шеф задумался. — Точнее, в каком-то роде — да. Не могли бы вы отмотать запись на две минуты назад?

Голограмма застыла, а потом события начали стремительно прокручиваться в обратном порядке.

— Вот, — произнёс спартанец.

Теперь над голобаком проигрывался тот момент, когда Мастер-Шеф и Фред разглядывали в музее растоптанного шакала.

— Видите эту вмятину на его спине? — произнёс Джон. — Полагаю, это след сапога бронированной твари.

— Что ты хочешь сказать этим, сынок? — спросил ранее молчавший мужчина. Его голос был старым и сухим.

— Сэр, я могу только строить предположения. Я же не учёный.

— Говорите, Мастер-Шеф, — произнёс тот же трескучий голос. — Мне лично очень хотелось бы наконец услышать мнение человека, видевшего всё своими глазами. Это будет приятная перемена.

В тени послышался шорох бумаг, и снова воцарилась тишина.

— Что ж, сэр... Мне лично кажется, что шакал просто оказался на пути огромного существа. Никто не пытался отодвинуть его в сторону, и цепочка следов идёт ровно. Гигант просто наступил на меньшего чужака.

— Возможно, это свидетельство кастовой иерархии? — пробормотал старик.

— Давайте уже продолжать, — вновь заговорила женщина, в голосе явственно звучало раздражение.

Голограмма снова переменилась. Теперь Мастер-Шеф увидел перед собой камень, который они вынесли из музея.

— Этот минерал, — произнесла офицер, — представляет собой обычный кусок гранита вулканического происхождения, но содержит повышенное количество окислов алюминия, а конкретно — рубинов. Это совпадает с минеральными породами, полученными из квадрата 30—24. Мастер-Шеф, — обратилась она к спартанцу, — вы вынули этот камень... — она помедлила, — из оптического сканера. Я права?

— Так точно, мэм. Чужаки уложили этот образец в красную металлическую коробку, где его обследовали лучи видимого спектра.

— И к этому сканеру был подключён импульсный инфракрасный лазерный передатчик? — спросила женщина. — Вы в этом уверены?

— Абсолютно, мэм. Мои тепловизоры уловили след излучения, когда луч коснулся облака пыли.

— Образец камня имеет очертания, отдалённо напоминающие пирамиду. Включения в вулканическую матрицу довольно необычны, если учесть, что мы обнаруживаем все возможные кристаллические структуры корунда: бипирамидальную, призматическую, листовую и ромбоэдрическую. Проверив образец при помощи нейтронных сканеров, мы смогли получить следующий узор.

И вновь в воздухе появились последовательности квадратиков, треугольников, штрихов и точек — те самые символы, что напомнили Джону об ацтекских письменах.

Дежа когда-то рассказывала спартанцам об ацтеках и о том, как Кортес, благодаря стратегии и технологиям, уничтожил целую расу практически под корень. Неужели теперь то же самое происходило между ковенантами и людьми?

— И что, — вторгся первый мужской голос, — значили эти игры с тактическим ядерным устройством «Опустошитель»? Вы хоть понимаете, что полностью уничтожили любые дополнительные улики того, чем на самом деле ковенанты занимались в Кот-д'Азюре? Вы понимаете, какие возможности были упущены, солдат?

— Я получил чёткий приказ, сэр, — даже не задумываясь, ответил Мастер-Шеф. — Он исходил напрямую от Третьего особого отдела.

— Третий отдел, — пробормотала женщина — Это ДВКР... Я так и знала!

В темноте раздался смешок пожилого мужчины. Затем на секунду показался кончик раскуриваемой сигары.

— Итак, Мастер-Шеф, вы намекаете, — произнёс старик, — на то, что все эти «улики», как выразились мои коллеги, были уничтожены в результате их собственных приказов?

Удобного ответа на этот вопрос не существовало. Что бы Джон сейчас ни сказал, он обязательно оскорбил бы кого-нибудь из присутствующих.

— Никак нет, сэр. Я просто знаю, что атомный взрыв уничтожил всё, включая любые улики, в полном соответствии с полученными мной приказами, сэр.

— Боже... — прошептал первый мужчина. — Ну чего ещё вы ожидали от этих тупоголовых игрушечных солдатиков доктора Халси?

— Уймитесь, полковник! — рявкнул старик. — Этот человек заслужил право на уважение — даже от вас. — Затем он продолжил уже мягче: — Благодарю вас, Мастер-Шеф. Думаю, на сегодня всё. Возможно, нам придётся вызвать вас снова, но пока вы свободны. Прошу запомнить, что вся информация, услышанная вами во время этого разговора, секретна.

— Слушаюсь, сэр!

Джон отсалютовал, крутанулся на пятках и строевым шагом направился к выходу.

Двойные двери распахнулись, а после захлопнулись сразу за его спиной. Он вздохнул. Его посетило такое чувство, словно он оставил поле битвы. Сто семнадцатый напомнил себе, что последние шаги часто оказываются самыми опасными.

— Надеюсь, они хорошо с тобой обращались. Или хотя бы уважительно.

В мягком кресле сидела доктор Халси. Сегодня на ней было длинное светло-серое платье в тон её волос. Женщина поднялась, взяла Джона за руку и чуть сжала её.

Спартанец вытянулся по стойке «смирно».

— Рад видеть вас снова, мэм.

— Как поживаешь, Мастер-Шеф? — спросила доктор. Она выразительно посмотрела на его ладонь, прижатую к виску. Джон медленно опустил руку.

Халси улыбнулась. В отличие от всех остальных, кто, приветствуя Мастер-Шефа, начинал разглядывать форму, медали, ленты или герб спартанцев, доктор смотрела ему прямо в глаза, и не салютовала. Джон не привык к такому отношению.

— Всё хорошо, мэм, — сказал он. — Мы выиграли битву за сигму Октана. Приятно одержать настоящую победу.

— И в самом деле, приятно. — Она помедлила, оглядываясь. — А как насчёт того, чтобы поучаствовать в ещё одном победоносном сражении? — Доктор перешла на шёпот. — В величайшем нашем триумфе?

— Конечно, мэм, — без промедления ответил Джон.

— Ловлю тебя на слове, Мастер-Шеф. Скоро мы встретимся снова. — Халси повернулась к охраннику, ожидавшему у входа. — Откройте эти чёртовы двери, солдат. Пора заканчивать.

— Слушаюсь, мэм, — ответил дежурный. Двери распахнулись.

— Мастер-Шеф, скоро я позову и тебя, и остальных спартанцев, — произнесла напоследок доктор Халси.

Затем она вошла в тёмное помещение, и двери закрылись за её спиной.

Джон больше не вспоминал о вопросах комиссии и загадочной фразе Кейза о «не победе». Если у Хатси появилось какое-то поручение для спартанцев, это было прекрасно. Доктор научила его всему: понятиям долга, славы, предназначения стоять на страже человечества.

Теперь он надеялся, что она сможет подсказать ему, как победить в войне.

Часть IV - «МЬОЛЬНИР»

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ